Cornflower Василёк

Поник цветок, проросший на обочине.
Его звала к себе в объятья рожь.
Вздыхала, волновалась озабочено,
Оставив золотых своих вельмож.
Ей не до них, колосьев солнцем налитых,
Воссевших на парчовых чепраках.
Ее тревожат горькие хрусталики,
Застывшие слезою в лепестках.
Дороги ветви в небо упираются,
И небо, словно купол над землей.
И Василек под небом этим мается,
Земли касаясь смертно головой.
В пыли затих душою неприкаянной,
У той дороги сердце распластав.
Он жил один. Он рвался вдаль отчаянно,
Не укротив себя, свой пылкий нрав.

Неумолимо время, поле скошено.
Под небом серым шапками стога.
А я смотрю в синь глаз твою роскошную
И вижу душу в сердце Василька!


A Cornflower that is growing on the roadside has wilted.
The rye calls it and wants to embrace.
It sighs and ripples anxiously, leaving its golden noblemen.
It doesn’t care about them, the ears full of sun,
sitting on brocade saddle cloth.
It troubles about bitter crystals,
hardened like tears on the leaves.
Roads- branches lead to Heavens.
And the sky is like a dome over the land.
And the Сornflower is suffering under that sky,
touching the ground by its dead head.
It is silent in dust with its lonely soul,
spreading its heart near that road.
It lived alone. It longed desperately for a long way.
It couldn’t subdue itself, its passionate temper.

But the time is inexorable and the field is cut down.
Haystacks are like hats under the grey sky.
And I am looking at your blue magnificent eyes
and I see a soul in the heart of the Сornflower!


Посвящается Ирландскому Цыгану