Мандарин

Он был одинок. Сначала на самом деле, а потом, просто, по привычке.
Людям свойственно жалеть себя и преувеличивать свои потери.
Как бы реальны они ни были.
У него не было шанса. И память его с легкостью стирала пахнущим одиночеством ластиком тех, кто когда-то отливался в отражении его глаз.
Время шло. Годы летели, напоминая старинную шаль, которую поедали личинки моли.
«Где же мой мандарин, который защитит меня от этих гадких насекомых? Чья корка пропитаем меня запахом южного лета?» - думала шаль.
Но ничего не менялось. Вернее, менялось все, но для него оставалось прежним.
Его карие глаза наполнялись росой каждый раз, при взгляде на чужое счастье.
Зависть и злость резали руки, заставляли расти ресницы решетками и шорами. И все он не мог понять, что способен на ту же высоту. Так боясь её.
Он искал её там, где, казалось, невозможно было найти. В самом низу, где-то на уровне ила и гнилой рыбы.
Там было не так страшно, и даже привычно. Места эти не давали выйти из обычных переживаний и избавляли от риска что-то поменять.
Там было уныло, как «дома», но дома не было. И в тоже время терзало душу металлической стружкой, поднимавшейся периодически ураганным ветром.
Тело изнывало, просило пощады. Но он «держался».
«Быть счастливым – слишком дико и невозможно!».

В то же время на другой стороне земли, под ясным небом стояла она и наблюдала за похожей на чудо игрой воды.
Прислушивалась к звукам музыки и себе.
Наступало её время. Наступал момент, когда скорлупа разбивается изнутри.
Она почти почувствовала пальцы в своей ладони.
Прилив поднял её со дна и выкинул в незнакомую низину, безжизненную и сожженную лавой, с семечкой мандаринового дерева в руке из той теплой страны.
Там были его следы, замыкающиеся в круг.

Тогда же где-то парили в воздухе две «грязные» городские птицы белоснежного цвета. И никто не замечал их.

Теперь у него был шанс.