Пешелань

В руках людей послушные всегда
Они не знали – их приговорили
Всех шестерых. На месяцы? Года?
Пожизненно от солнца отлучили.

Спустили в шахту тёплым ясным днём,
Где сыро и темно. Где мрак и холод.
Да кто же церемонится с конём,
Пусть даже он красив, горяч и молод.

Грузили камни с верхом. Не ленись!
Тащили вагонетки на пределе
Сил лошадиных. После снова вниз.
И их ряды стремительно редели.

Он был средь них. Простой. Не племенной.
И не рысак. Обычный конь рабочий.
Но взбунтовался как-то вороной,
Он день хотел увидеть больше прочих.

Упрямо брёл наверх, где ширь полей,
Шёл к повороту, за которым воля.
Его кнутом хлестали всё сильней.
Конь спотыкался  и стонал от боли.

Конь вздрагивал всем телом каждый раз,
Как кнут терзал измученное тело.
Но он не отводил огромных глаз
С пятна, что впереди едва белело.

Конь шел на свет. Покинуть мрачный склеп!
Заплакал конь. Кто так его обидел?
Конь вышел к солнцу, только он ослеп.
Он больше ничего уже не видел.

А через день другого жеребца
Вели вглубь шахты по узкоколейке.
А конь слепой топтался у крыльца
Конторы. Плакала  жалейка
В полях. Прядя ушами, конь  ждал конца…