Мужчинам слезы не идут...

Простите, что в сей вечер, я потревожил ваш покой.
Не знаю, право, отчего, тому виновник случай,
Я как и вы один, наедине с судьбой,
Блуждаю в вышине небесной, белой тучей.
Когда меня коварно предают,
Я как она, порой, роняю влагу,
Пусть говорят, мужчинам слезы не идут,
Бездушие же хуже чем на шпагу,
Бросаться грудью, пусть меня поймут,
Но я не нытик, закален боями вновь,
И ранить могут сердце лишь родные,
Не плакать, когда рушиться любовь,
Могут лишь люди к чувствам что слепые.
Я много пережил, боролся и страдал,
Поскольку знание и опыт придут с болью.
Но за любовь, я б чистую отдал,
Пожалуй все, делясь последними, хлебом с солью.
Простите выбился немного из стиха,
Но вы поймите, в сердце накипело,
Поскольку жизнь моя любовная плоха,
А вам судья третейский мое дело.
Простите, это все не каламбур.
Я правда, верите, чудовищно встревожен,
Я не фанатик веры и не самодур,
И не сектант, какой еще возможен.
Мне просто грустно, я хочу понять,
Что делал я не так, за что мне кара,
Не поднимал руки я ни на женщин, ни на мать,
Не изменял ни разу, не гость бара,
И не курил, не жлоб и не ханжа,
Дарил подарки, ездил заграницу,
Не упрекал во вкусе, будь то паранжа,
И не держал в неволе и темнице.
Так чем я плох, скажите мне судья,
И в чем вина? Какое наказание,
Дозволь в Вальгаллу, только чтоб ладья
По водам тело унести смогла в изгнание.
Я в этом Мире верил лишь в любовь,
Мои порывы просто распинали,
Из сердца как с колонки пили кровь,
И мои чувства все же предавали...
Но в чем я виноват? За что мне боль?
Неужто я так худ или прогневал Бога,
Изо дня в день, опять на рану соль,
И ругань начинается с порога...
За то, что баловал? Работал не жалея сил?
За то что я любил, и мне измену?
И даже не сказала... ты не мил,
А просто от меня загородили стену.
Меня вот тоже, поразил вопрос,
За что так люди праведность не любят?
Все чаще пьянки до корней своих волос,
И сигареты с наркотой, что тело губят,
Все в этом Мире развращает дух,
Здесь ненавидят всех, кто уж не с ними,
И в ком осталась воля крепких рук,
Держаться прочь, не уподобившись скотине.
Что стоит жизнь, когда ты словно ветер
Летишь туда, куда глядят глаза,
Хоть говорят, свободы слаще нету,
Но ведь , не одиночества года.
И вот ты горд, в толпе людей, что пламя,
Сияешь ярко непрочной чистотой,
И лишь душа и совесть, твое знамя...
Но для людей... навек за то изгой.
Мне так знакомы взлеты и падения,
Ведь тяжело быть не таким, как все,
И молча слышать в след те оскорбления,
И разум вносит их опять в свое досье.
Простите, мне мое повествование,
Возможно, все же, вас я утомил,
И вам неведомо моей души стенание,
Тогда простите что вам лиру в уши лил.