И ТО...

Вспоминая Высоцкого

Ужель она сегодня помолиться
Пришла, когда мы здесь? Как это чудно!
Дрожат слезу пустившие ресницы.
Мы подождём. Пугать её не буду.

О ком печаль такая? Не о муже,
Не обо мне, не о тебе, дружище.
Она не знает, кто теперь ей нужен,
И просит Бога, и глазами ищет.

Пойди к коням, не ржут пусть так не к месту.
А я рискну, мне капюшон защитой.
Украсят свечи окончанье мессы,
Ведь года два за полчаса прожито.

Но где блондинка? Лепорелло, света!
Унижен и терпеньем, и отвагой.
Колёсами скрипя, летит карета.
И чей там герб, читать не смеет шпага.

Кого-нибудь зарезать нету смысла.
Ни слова и ни взгляда – это скупо!
Пусть дома ужин, но вино-то скисло.
И путь к Лауре вечно через трупы.

Да, дожил, ни побед, ни поражений.
Один лишь выход – воплощенье вздора –
Дуэль и со своим же отраженьем,
И памятник в аллее Командора.

Я знаю, кто теперь у стен Мадрида –
Монах в миру – не жулик, не святоша.
Такая, вот, забавная планида –
Для лошади нетягостная ноша.

Воспоминанья светлы, мысли грязны,
Перед крестом и нищи, и нагие.
Эх, жаль, я понял поздно и о разном,
И не уверен, будут ли другие.

Успею ли? Догнать, конечно, можно.
Подковы новы и надёжны маски.
Нет, чувствую и мышцами, и кожей,
Что эту пыль глотать мне до развязки.

Ведь нет уверенности, аж до стона,
Что ощутив спиной порывы страсти,
Платок свой вынет призрачная донна
И выставит в окно, как символ счастья.

Плевать на плющ и вялые гвоздики!
В другом Соборе каяться мы будем.
И с кем грядут в дороге поединки,
Тех за дурной характер и осудим.

Кареты очертания не чётки.
Напрасно, ель, свои топорщишь лапы!
Оруженосец, шпага, деньги, чётки,
Искрятся шпоры, целы плащ и шляпа.

Я погибаю, не могу проснуться,
И как-то жадно неустанны кони.
Во встречном ветре можно захлебнуться
И утонуть в клокочущей погоне.

Я вижу пост. Французская граница.
И взмыла в воздух чудная карета.
Я не Диего! И ещё не птица...
Стоп, Лепорелло! Будем ждать рассвета.