Ими руководила любовь - часть 2

               
                Часть вторая.
                (Часть 1 здесь - см.http://www.stihi.ru/2014/07/07/737)

     Развод прошёл, можно сказать, в мирной обстановке – по обоюдоострому согласию. Когда Танечка припёрла благоверного к стенке неоспоримыми фактами его похотливых вожделений к секретарше, он ещё пытался защищаться и возложить свою вину на Танечку. Но когда она сказала, что оставит квартиру и всю мебель ему с детьми и уйдёт сама: пусть живут, как хотят, своим умом – совершеннолетние – он капитулировал и тут же подписал все документы о разводе. Тане оставалось только поставить свою подпись. Ещё  Танечка сказала, что он волен приводить в свою квартиру, кого пожелает, хоть целый батальон девиц, молоденьких и не очень, красивых и поганеньких – это его личное дело! Может содержать хоть целый гарем проституток и секретарш (если, разумеется, дети это допустят!). А ей, Тане, осточертело быть им всем нянькой и домработницей в свой личный досуг! Пусть сами готовят, стирают, убирают, посмотрят, каково это – угодить каждому, а потом лететь стремглав на работу!
Муж только заикнулся:

      - Ты к маме жить пойдёшь?

      - Тебя это не должно волновать! - осекла его Таня. – Впрочем, можешь принять к сведению: нет, не к маме!  И  даже не к подруге! – Танечка предварила его второй вопрос, слишком хорошо его изучила за 25 лет. Полгода назад они пышно отметили свою серебряную свадьбу. Кое-кто из сослуживиц мужа тогда пытался раскрыть глаза Танечке на похождения её супруга, которого они боготворили и во всём тому потакали. И не только потому, что он приходился им шефом. Муж Танечки был тот ещё ловелас: седая волнистая шевелюра копной стояла на голове, он говорил командным, чётко поставленным голосом, очаровывая всех его тембром и заставляя неукоснительно подчиняться. Но вдобавок муж Танечки обладал ещё и привлекательной внешностью, высокий, подтянутый и почти стройный. Рубашки и галстуки всегда были крахмально отглажены, живот не выпирал, как у других начальников.

      - Как же, -  мелькнула злобная мысль у Танюши, - небось все юбки перепробовал – вот и стройный! А я, как дура, загнанная лошадь, на своём горбу таскала на всех продукты, полотёрила за каждым, на коленках грязь за ними прибирала! А он, этот, с позволения сказать, холёный кот, возил за собой всюду эту чёртову куклу – секретаршу на служебной машине, и домой её подвозил. А я однажды попросила подвезти вместе с вещами – гардероб ему и детям на себе тащила – неподъёмные сумки, - так нет же, отказал: мол, это машина только для служебного пользования! Гад, гад, гад! Всё, наконец, свободна! От всех уз и условностей!  Дочери замужем, приходят только за очередной порцией денег и брюликов, живут отдельно – им наш развод – по барабану! А сыну – и подавно! Учиться не хочет, институт забросил. Вот пусть с папаши и тянет денежки, а с меня хватит! Довольно настрадалась! – и с этими мыслями Таня наспех попихала свой небогатый гардеробчик в небольшой чемодан, который покупали, чтобы поехать в свадебное путешествие, но так и не поехали – новоиспечённый муженёк пожалел денег, всё к своим рукам заграбастал. А ей вместо путешествия подарил несколько страстных поцелуев. – И почему она тогда стерпела? Нужно было сразу настоять на своём! И любить больше себя, чем его! Тогда бы и жизнь её была другой! Ну, да что уж теперь вспоминать! Точка. Поставлена большая жирная точка на всей их прожитой жизни! А её ждёт новая жизнь с Петром Ивановичем, так, оказывается, звали её ухажёра.
 
      И Танечка, схватив чемодан, бодро вышла на лестничную площадку, предварительно небрежно швырнув на журнальный столик ключи от их общей квартиры (ни к чему они теперь!) и захлопнула дверь, повернув защёлку: путь к отступлению был отрезан.
А у подъезда её уже ждала новая жизнь – Пётр Иванович, оказывается, имел довольно приличную собственную иномарку –  это для Тани было сюрпризом. Он галантно распахнул дверцу, и Танечка легко впорхнула на сиденье:

      - Всё, едем! Я свободна. Можно даже сразу в ЗАГС, я не передумаю, - улыбнулась женщина. Так они и сделали. Им пошли на уступки: в ЗАГСе у её воздыхателя была хорошая знакомая, она ещё Петра Ивановича и его супругу расписывала. Т.ч. положенные 3 месяца превратились в неделю. И через каких-то 7 дней они стали мужем и женой на вполне законных основаниях. Танечка купалась в любви и нежности. Ей это было непривычно и странно, никогда её бывший муж так не баловал!  Кофе в постель стало само собой разумеющимся атрибутом. Жизнь входила в новое русло. И это русло было гораздо приятнее и щедрее. Новый муж ни на что не жалел денег, а их у него, оказывается, было довольно прилично, и на жизнь, и на путешествие, которое, наконец, стало реальностью. Танечка готовила очень хорошо, баловала любимого супруга всякими вкусностями, а он только улыбался, видя её старания.

      Прошло 4 месяца. Танечка рано утром, приготовив стряпню, позавтракав, убегала на работу, Пётр Иванович всегда её провожал, т.к. был всегда свободен. Инвалидность его не обременяла и казалась несерьёзной. Но однажды Танечка пришла домой, а его не оказалось на месте. Но Таня не беспокоилась, она решила, что он пошёл в магазин. Но прошёл час, другой, третий…  И Тане стало не по себе. Вдруг пронзительно зазвонил телефон и чей-то казённый голос произнёс:

      - Вам звонят из больницы. У Вашего мужа …  - Танечка не дослушала, швырнула трубку и рванула на остановку. До больницы было не слишком далеко. Через полчаса Танечка уже нежно держала супруга за  руку и что-то ласково шептала. Он был каким-то жёлтым, неестественным и с трудом открывал глаза. Её вызвал лечащий врач и начал говорить, говорить…  О чём? – Таня с трудом соображала. До неё не доходил весь ужас происходящего. Рак… Последняя, четвёртая стадия… Жить осталось чуть больше месяца… Может, даже меньше… Шансов – ноль!

      - Нет, только не это! Мой муж будет жить, будет! Он не может умереть! Я -  беременна! У нас будет ребёнок!

      - Но Ваш муж вряд ли доживёт до этого дня, - прохрипел врач, - А ведь это был бы шанс. Может, один из тысячи, но всё-таки шанс! – и лекарь начал пространственно объяснять женщине, что спасти мужа могла бы пересадка костного мозга. Только не в этом случае. Если бы у него была хотя бы третья стадия, шансы были бы реальные. Он мог бы выжить.

      Танечка уцепилась за эти шансы, как утопающий хватается за соломинку:

      - А если всё же он доживёт? Вы сделаете ему пересадку? Вы ведь сказали, что мой сын может стать для него идеальным донором. Муж пока не знает о моей беременности. Я просто не успела ему сказать. Как раз сегодня я собиралась это сделать! Но он вдруг попал в больницу. Скажите, Вы сделаете ему пересадку? Я хочу, чтобы это были именно Вы. Я Вам доверяю! – слёзы стояли в глазах бедной женщины. Врач усадил её в своё кресло, они говорили у него в кабинете, наполнил стакан минералкой и предложил выпить. Таня проглотила минералку, и вдруг успокоилась:

      - Так Вы сделаете ему операцию? Он выживет? Он будет жить? Ну, не молчите же! – Танечка даже топнула своей миниатюрной ножкой.

      - Поживём – увидим, - мудро рассудил врач. – А теперь ступайте к мужу, обрадуйте его. Я уверен, что он будет счастлив.

      Пётр Иванович просто расцвёл и помолодел от Танюшиного сюрприза:

      - Танечка, Вы снова спасаете меня! Душенька, я так рад! Вот увидите, я ещё поднимусь. И мы непременно сходим в храм – я должен поставить свечку Спасителю за такое счастье! Я даже не думал, что такое возможно. В моём-то возрасте! 

      Танечка немного успокоилась, видя, как муж радуется. Но тревога не покидала её. Каждый день после работы она мчалась к мужу, в перерывах между этими метаниями – в женскую консультацию. Ей сообщили, что будет мальчик. Пётр Иванович, наконец, начал вставать с постели и понемногу прохаживаться по палате, шутил и просто светился от счастья. Соседи по палате завидовали ему и подшучивали, посмеивались над ним. Но их шутки были беззлобные. Танечку в палате полюбили, наперебой угощали бананами, апельсинами, булочками. Танечка смеялась и брала, чтобы не обидеть соседей. Так прошёл месяц, второй… И болезнь, кажется, отступила. Пётр Иванович чувствовал себя очень даже неплохо. Вскоре его выписали из больницы. Дома Таня ухаживала за ним, как за малым дитём, даже взяла отпуск, чтобы не разлучаться ни на минуту. Пётр Иванович был доволен и казался вполне счастливым, даже сопутствующая раку желтизна проявлялась не так ярко. Срок родов неумолимо приближался. Танечка располнела, но это лишь придавало шарм её миловидному личику. Беременность только украшала её фигуру.  Дети её не навещали – не могли простить разрыва с отцом. Впрочем, и отца они не жаловали. Соседка как-то пришла к Тане (единственный человек, кому Танечка доверила свой новый адрес) и сказала, что бывший Танин муж подурнел, осунулся, питается бог весть как, и даже перестал водить женщин к себе домой – похоже, пресытился. Но Таня только отмахнулась – ей было всё равно! Под её сердцем бился ребёнок – её и любимого мужчины! И от каждого толчка малыша сердце Танечки замирало от восторга, она застывала и слушала, слушала эту удивительную новую жизнь. И представляла, как они с Петром Ивановичем вместе будут растить малыша. Их малыша! Это казалось таким невероятным счастьем,  но она знала, что это будет.  Будет, во что бы то ни стало! Она всё для этого сделает. По воскресеньям они вместе с мужем ходили в храм, который был вблизи от их дома, возносили молитвы о сохранении жизни малышу и Петру Ивановичу.  Больше приступы не возобновлялись, и Пётр Иванович воодушевился. Наконец-то, и у него есть семья! Самая, что ни на есть, настоящая! Мама, папа и ребёнок! Вечерами он с трепетом садился возле возлюбленной, укладывал руку на живот и разговаривал с малышом, щекотал его «ножку», когда тот «брыкался» у мамы в животике. И это было так умилительно! Танечка счастливо смеялась. Они не надоедали друг другу. Пётр Иванович вновь взялся за лирику и писал, писал… К рождению малыша уже была готова новая его книжка, осталось только сдать в печать, что он и не замедлил сделать. На удивление рукопись в редакции приняли с восторгом и обещали напечатать в самое ближайшее время и даже предложили приличный гонорар. Всё складывалось так удачно.

      Роды прошли сносно и терпимо. Танечка мужественно перенесла выпавшие на её долю испытания, малыш родился здоровым. В честь родителя Петра Ивановича мальчика окрестили Артёмом. Артём Петрович был на редкость голосистым и нетерпеливым, он настойчиво просил у мамы молока и требовал, чтобы папа таскал его на руках. Папа, естественно, не возражал. Стали готовить Петра Ивановича к операции. Врач был удивлён состоянием своего пациента. Болезнь не прогрессировала – а это был уже залог успеха. Хотя на особый успех лекарь не рассчитывал – шансов было ничтожно мало.  Но операция прошла успешно.  И папа, и малыш чувствовали себя хорошо. Костный мозг ребёнка без проблем прижился в больном теле Петра Ивановича. С каждым днём ему становилось всё лучше и лучше. Ему разрешили посещения родных и близких, вскоре он сам смог выходить в больничный дворик на прогулку. И везде его сопровождала его верная спутница – Танечка, а рядышком тихо посапывал в коляске Артёмка. Он не знал о тревогах родителей. Да и это ему было совершенно не нужно – симпатичный крохотный ангелочек улыбался во сне!  А Танечка ликовала – её муж, её ненаглядный Пётр Иванович, вошёл в тот спасительный шанс, который давал не просто надежду, он дарил жизнь! Ещё целые бескрайние озёра, нет, моря! Нет, даже океаны радости!!! Жизнь снова засияла всеми цветами радуги, она продолжалась – и это было счастье! То самое, о котором пишут поэмы! Но это был не вымысел, не сказка – эту поэму написала сама ЖИЗНЬ!

      9 июля 2014 года, г.Брест.