Сюда, как до Китая, босиком

Сюда, как до Китая, босиком--
До Манзовки...И прямиком--к казарме.
Мне бы тайком--ну, хоть одним глазком!--
Бойца увидеть Красной Армии:

Он--ворошиловский стрелок
В будённовском остроконечном шлеме.
Ну дайте хоть один разок
При жизни повстречаться с теми,

Кого люблю!..Приблизиться к лицу
И высказать ему...всё, без остатка,
Служившему здесь юному отцу!
Минуло лет...неполных шесть...десятка.

Да, шестьдесят уже минуло лет...
Тебя здесь нет. Шесть лет, как нет в помине.
Но след остался, твой отцовский след!
Отец! К твоим стопам склоняюсь ныне!

Увидь с небес, я твой целую след,
Тебя оплакивает горько сыне.

Я сам уже гожусь тебе в отцы--
Здесь, в Манзовке, ты был двадцатилетний.
Какие мы с тобою молодцы,
С улыбкою простясь в твой день последний.
 
Тебя здесь нет. Ушёл, должно быть, в бой
На Ханко и Хасан бить самурая.
Когда-нибудь я встречусь вновь с тобой,
Порог переступивши рая.

Аз есмь Алексий, божий человек,
Ты--Пётр, а также Пётр--апостол.
Мне Вера--мать, тебе--жена навек,
Всё очень просто. Очень-очень просто...

Прощай-прощай...Отец, навек прощай.
И ждать всю жизнь мою пообещай.
И я приду, и ты меня встречай,
Отец мой Пётр и райских врат ключарь!

Ещё и трижды не кричал петух,
И даже Пётр, мне помнится, отрёкся.
Бог-сын и бог-отец, бог-дух...
И тем духовным светом я облёкся!

Сюда, как до Китая, босиком.
Да хоть ползком! И прямиком--к казарме!
Мне бы тайком, ну хоть одним глазком,
Бойца увидеть Красной Армии!

Ведь я зачем-то землю мну в горсти?
Ведь я зачем-то шёл, в грязи замаран?
Всё это, как сказал бы лорд Джордж Байрон:
"Моей любви последнее прости".

Есть вещи, что достичь--нельзя посметь.
И если правда, говорят, то это--ложь. Но...
Когда чего-то сильно захотеть,
Тогда (коль очень хочется)--то МОЖНО!!!

Или заснуть, во сне проделав путь
Обратный, вспять--от старика к ребёнку.
Возможно даже прошлое вернуть!--
Перемотав в магнитофоне плёнку.