воспоминание о Литературном институте

            посвящается моей альма-матер на Тверском бульваре в Москве    

В институте урок немецкого,
«данке шён», «битте шён», «зер гут».
Мы писатели, мы неместные,
хоть в метро нам не подают.
В допотопных киосках советские
сигареты «Пегас» продают.
Дым, хоть вешай топор, на лестнице.
Скоро сессия. Дни бегут.

Майский ветр теребит акацию,
в сердце нежность, истома, страх,
даже в срок защитить диссертацию
мне на Ленинских лень горах,

потому что, как лани, газели,
с постоянной в глазах тоской
бродят эти московские зебры
по Арбату и по Тверской,
вроде просто читают газеты,
но на движущиеся предметы
взгляд охотничий и косой.

Зайчик солнечный, Зайцева Света,
я корабль, я попал на мель,
философского факультета
Клеопатра и карамель.

Сдать зачёт по марксизму надо,
а в Москве уже стаял снег.
Вся стипендия – на помаду
и на тени для длинных век.
Ленин, Энгельс – оно вам надо?
На исходе 20-й век.

В дамских сумочках Джойс и Корта'сар,
сорок рэ – вот и весь бюджет...
Сильно строгие, страшно бесстрастные,
но и нежные, как бланманже
(особливо если по пьянке)
губы ваши забыть не могу,
длинноногие ницшеанки,
аспирантки из МГУ