Сумерки

В сумерках
            аристократически
                удлиняется кисть,
жест становится
                изысканнее и салоннее,
чувствуешь себя,
                как подающий надежды
                артист
в роли Клавдия
                или, на худой конец,
                Полония
(Гамлетов комплексующих —
                а ну их на…)

В сумерках
              так и тянет
                пофилософствовать
                всласть,
если не с кем,
                то хотя бы при свечах
                почитать Акунина
(странно:
            добро,
                как всегда,
                бесцветнее зла,
а побеждает,
              в книгах —
                по крайней мере).

В сумерках
             легкое влечение
                смахивает на страсть,
а как хочется
                взаправду
                любить и верить,
несмотря на
              пронизывающий до костей
                страх
оказаться
           смешным, наивным
                и глупым…

В сумерках
               каждое мгновение —
                дольше века,
все тайно сокрытое
                увеличивается
                под лунной лупой,
и лица
           вытягиваются,
                как на полотнах Эль Греко.