Под Кыштымом встретимся, в свой Тыдым...

***
Под Кыштымом встретимся, в свой Тыдым
обращая тело, я стал седым
и ослеп, как и всякий рабочий люд,
что насквозь /и через/ меня идут.

На Тыдыме встретимся – с двух сторон
будут фиксы ангелов из бород
конопли (или шмали) навзрыд торчать
в каждом левом глазе, где – войдя во ад –

вытираешь перья и отмель рта
от того, что площадь сия пуста,
как Сенатская не в своём декабре,
из которой сшил сироту брадобрей.

У него не руки – а кхтулху фхтанг –
изо всех речей только правый глаз
[что там? рай и дерево, гул и стыд,
чирик птицы, что через дым летит]

На Тыдыме встретимся, где плывёт
на глагол причастия суд и срок
а на небе – чужая, как тьма, звезда,
и вода всё уже, вертикальней. Я

на Тыдыме встречусь с тобою и –
осуждён, сочтён и – собой гоним –
поспешу на встречу, где прощён/рождён –
крайний суд, как древо под огня зерном.

Ничего не запомним, покинув тут
как невнятную речь разоряет звук
этот славный парк, что сошьёт с водой
ту тропу, что лежит над другой тропой.

И как славно, что память у нас слаба –
остальное всё у алькова рта
оживает и остаётся им,
как бы речь неназванная живым.