Две войны с фашизмом

Мне кажется, весь мир сошёл с ума,
Воюют там, воюют здесь открыто,
За собственное мнение, в домах
Простые украинцы вновь убиты.

А кто-то убежал - искать не там
Теперь уже приюта и заботы,
В другой стране, как с чистого листа,
За миром, за ночлегом и работой

Десятки тысяч граждан той страны
Невольно потянулись, жизнь спасая,
Своей они теперь уж не нужны,
А делать что - никто уже не знает.

Стреляют и бомбят, как на войне,
Которую прошли все наши деды,
И на своей родимой стороне
Они завоевали нам победу.

А здесь победы ждать теперь когда?
Фашисты вновь орудуют над властью,
Конечно, так бывало иногда,
Что в нашем мире закипали страсти.

Но что-то уж совсем сошли с ума
В погоне за землею и деньгами
Те, для кого и вовсе не нужна
Чужая жизнь, мы это знаем сами.

И нам, российским гражданам смотреть,
Как снова гибнут люди с нами рядом,
Как им свои же снова дарят смерть,
Уже привычно, только вот не надо

Смотреть на войны, даже поощрять,
Вполне возможно миру просто в целом
Зачинщиков-фашистов устранять,
Но все они сегодня что-то в белом.

Залиты кровью руки их давно,
Но это мало кто видит сегодня видит
И многим почему-то всё равно,
И каждый за себя и ненавидят

Лишь тех, кто убежал от боли прочь,
Кто жизнь спасая, пересёк границу...
... А кто не смог, едва наступит точь,
В подвалах остаётся лишь укрыться.

Не стало всё светло и хорошо,
И мир перевернулся, изменился,
И мало тех, кто чувствует душой,
И много тех, что в тварей превратился

И бьёт идёт своих же... но за что?..
Теперь наверно не ответит
За сгубленные жизни там никто,
Жаль только. что войну узнали дети,

Как будто в 45-м, как тогда,
Других потомков ужас также тронул...
Горящие дома и города,
И плачущие в церкви все иконы...

И нет конца и края войнам тем,
Как будто бы не Бог важней, а дьявол...
Мы преданы теперь другой мечте,
И многие желаю каплю яда,

Чтоб вытравить в себе, в других любовь
И сделать из людей подобно зомби,
Что будет подчиняться вновь и вновь,
В идущих убивать - убийство - хобби,

И тот, кто защищается от пуль,
Становится мишенью и о, Боже,
Четырнадцатый год, теперь июль
На лето сорок первого похожий!