Анна Осадко. Остров Святой Елены
...что-то мне припоминалось нынче, пока на работу ехала – у меня в голове вообще тяжело что-то путное найти, таким все потоком неудержимым – просто какой-то водопад Виктория, а не Анина голова... Да бог с ним. Деда своего вспоминала, Пилипа. Ну, о нём можно бесконечно писать – и то, что я помню, и то, что уже относится к разряду семейного мифотворчества, как та, к примеру, байка о том, что бабушка моя нашла список дедовых любовниц числом 93 штуки (с детальными комментариями на полях – где, когда, особые приметы), или как в деда стрелял киллер. Но об этом я тебе уже рассказывала, кажется. Сейчас мне вспомнилось другое – лето тогда было, одно из последних дедушкиных лет – он тогда около полугода на даче безвылазно жил, и я время от времени, как настоящая Красная Шапочка, привозила ему пирожки из города. Ну, не одному ему, бабушка тоже жила на даче, да знаешь, как оно бывает… когда с каждым годом у супругов все меньше общих тем… Когда молчание напрочь утрачивает свою благодать – от «не нужно говорить, потому что и так понимаешь с полувзгляда» до «не нужно говорить, потому что о чём»...
Так вот, в то утро я проснулась от дедулиного голоса – он с кем-то говорил.
Смеялся: «Ох ты и хииитрющий! Вона куда спрятался!» - приговаривал ещё что-то…
Я удивилась – что за дела? Ни свет ни заря – а он уже с кем-то (с кем??? На нашей Богом забытой старой даче?) шутит…
Выглянула из другого окна сверху – вроде б никого чужого…
Тогда вышла во двор – дед в теплице…
Знаешь, я пошла на голос, а потом долго стояла молча, прислонившись к стеклу спиной…
…он разговаривал с огурцами…
С каждым-прекаждым огурцом отдельно…
И так горько мне стало...
Видишь, как оно выходит, миленький…
...ведь еще минуту тому назад ты знала наверняка: вот они – мои люди! – даже оглядываться не нужно, ты их чувствуешь сердцем-мозгами-спиной-кончиками пальцев ощущаешь – и стоите вы – вместе и нерушимо, на земле замёрзшей...
В холодной зоне отчуждения.
И время, точно пес, раздирает эту нашу землю, нашу плиту мо-ну-ментальную – на клочки едва теплой плоти – окровавленные, разобщенные – и соединяй не соединяй их потом вместе – напрасный труд... И каждый оказывается в результате – рано или поздно – на собственном – индивидуальном! – острове Святой Елены…
и выращивает там огурцы, или что другое...
и разговаривает с ними...
ведь если не с ними - то с кем???
***
Острiв святоi Елени
Ганна Осадко
...щось собі пригадувала нині, доки на роботу їхала – у мене в голові взагалі важко до путя щось знайти, таким усе потоком нестримним – просто тобі водоспад Вікторія, а не Анина голова...Та менше з тим. Діда свого згадувала, Пилипа. Ну, про нього можна багато писати – і те, що я пам’ятаю, і те, що вже належить до розряду сімейного міфотворення, як ото, приміром, байка про те, що бабця моя знайшла список дідових полюбовниць у кількості 93 штук (із детальними нотатками на полях – де, коли, особливі прикмети), чи як у діда стріляв кіллер. Але про це я тобі вже оповідала, здається. Нині мені пригадалося інше – літо то було, одне з останніх дідових літ – він тоді майже півроку на дачі безвилазно жив, і я час від часу, яко справдешня Червона Шапочка, привозила йому пиріжечки з міста. Ну, не лише йому, бабуся також жила на дачі, та знаєш, як воно буває… коли з кожним роком у подружжя все менше спільних тем…. Коли мовчання геть втрачає свою комфортність – від «не треба говорити, бо і так розумієш з півпогляду» до «не треба говорити, бо про що?!».
Так от, того ранку я прокинулася від дідового голосу – говорив він з кимось.
Сміявся: «Ох ти й хииитрий! Куди заховався!» - прибалакував ще щось…
Я здивувалася – що за холєра? Ні світ ні зоря – а він уже з кимось (з ким??? На нашій Богом забутій старій дачі?) жартує…
Визирнула з вікна другого поверху – начебто нікого чужого…
Тоді на двір вийшла – дід у теплиці…
Знаєш, я пішла на голос, а потім довго стояла мовчки, притулившись до скла спиною…
…він розмовляв з огірками…
З кожним-кожнісіньким огірком окремо…
І так гірко мені стало...
Бачиш, як воно виходить, Серце…
...бо ще мить тому ти знав напевно – от вони – мої люди! – навіть озиратися не треба, ти їх відчуваєш серцем-мізками-спиною-пучками пальців відчуваєш – і стоїте ви – купно і непорушно, на землі зимовій...
У зимній зоні відчуження.
І час, ніби пес, роздирає цю нашу землю, нашу плиту мо-ну-ментальну –на шматки ледь теплої плоті – скривавлені, відокремлені – і тули не тули їх потім докупи – марна справа... І кожен опиняється врешті - рано чи пізно - на приватному – індивідуальному! – острові святої Єлени…
і вирощує там огірки, абощо...
і розмовляє з ним...
бо якщо не з ними - то з ким???
© Copyright: Ганна Осадко, 2010
Свидетельство о публикации №210102200520
Свидетельство о публикации №114070601726
Замечательное, Аннушка! Спасибо тебе...
Марианна Казарян Вьен 06.07.2014 09:45 Заявить о нарушении
Наверное, не избежать всем острова Елены...
Обнимаю!
Анна Дудка 06.07.2014 11:13 Заявить о нарушении