И всё такое

Мою воспитательницу зовут Маргарэтта Илларионна
(мы называем ее макароной).
Имя какое–то непростое, но у нее ножки, мордашка и всё такое.
Это не я говорю, а папа - своему приятелю дяде Косте,
когда мы приходим к нему в гости.
А мама сердится и говорит хмуро: обыкновенная накрашенная дура.
Так можно любую отштукатурить.  И формы, прямо скажем, ничего такого –
для обладателей дурного вкуса, любителей взбитых сливок, желе и мусса.
У тебя с этим проблемы, Вова.
Это она говорит моему папе,
а смотрит на дядю Костю, к которому мы пришли в гости.
А у него жена отдыхает в Анапе  с какой-то подругой.
Он глядит на маму с испугом, нервно дергает себя за ус
и бормочет что-то неубедительное
про взбитые сливки, желе и мусс,
а потом все поворачиваются ко мне вопросительно.

А я знаю???

Я сижу себе за столом с краю
весь в голубом и уплетаю желе и пирожные – мне не в лом,
а также мороженое с вареньем. Вкусно до обалдения!

И вообще мне больше нравится Катенька,
я женюсь на ней обязательно,
мы заведем сестричку и братика,
рыбок, попугая, собаку и кошку,
а если будем ругаться, то  понарошку.
И все у нас будет, как у взрослых, вот.
Только наоборот!

Лишь одно не дает мне покоя:

Какое оно «всё такое»?