Продолжая Гоголевский ВИЙ

              Аннотация к  произведению Александра Тарусова

                Ну, вот же наконец явился Он,
                Продлением легли его страницы,
                Нашел, как полагается, сам сон,
                И дал перо мистической Жар-Птицы.
                «Вий» Гоголя коснется тех умов,
                Которые живут за гранью Мира,
                Кто не одел на совесть кандалов,
                Кого призрела умная сатира.
                Россия, Украина ваш народ
                Создал для Мира оком Панацею,
                В умах людей грядет переворот, -
                О чем я ни на миг не пожалею.
                Но трудно начинается поход
                В Три Царства, где находится награда,
                Иди за Богом, избранный народ,
                Прошу тебя : уйди за пекло ада.

        Осмелившись продолжить сюжет повести «ВИЙ» великого классика Н.В.Гоголя, автор А.П.Тарусов ставил перед собой несколько  исключительно благородных и значимых для читателя целей. Первостепенной стояла задача посредством простонародного художественного языка, Богом просветленного и вдохновленного слова помочь читателю возвести в душе своей светлый храм Любви, Веры, Надежны, Истины и иных духовных ценностей. Сюжет вселяет и тренирует силу духа, учит противостоять соблазнам и искушениям, которых в современном беспощадном мире в избытке и которые, к сожалению, захватывают в плен и побеждают самые уязвимые слои общества, то есть подрастающее поколение, искажая бесформенное неустойчивое и податливое мировоззрение в начальной стадии его формирования. Если не остановить этот растлевающий процесс, то он, следовательно, приведет к тотальным необратимым процессам разрушения психики, падения нравов и завершится капитуляцией человека разумного перед слугами порока и греха, что в целом прекратит существование современной цивилизации.
  «Здравствуйте, киносоздатели! Обращаюсь ко всем кинокомпаниям России, Украины, СНГ и Мира. Мною, Александром Тарусовым, создано продолжение классического произведения Н.В.Гоголя «ВИЙ» под названием «Продолжая Гоголевский ВИЙ», который я предлагаю к экранизации. Сохраняя украинский национальный колорит, старался увести читателя-зрителя от ощущения и мысли, что слуги, скажем так, черно-белой магии, настолько могущественны и всесильны, что нет средств и способов противостоять им, однако молитва, вера, праведность и, наконец, Любовь могущественней своим светом, нежели силы тьмы. Главных персонажей повести «ВИЙ» я сохранил в живых – поэтому и родился этот роман, который продолжил идею, не завершенную Гоголем. Впрочем, много писать нет смысла. Если вас заинтересует мое предложение, готов отправить электронной почтой первую часть романа  для ознакомления».

   
    ПРОДЮСЕРАМ,  КИНОКОМПАНИЯМ,  ИЗДАТЕЛЬСТВАМ   ВСЕХ  СТРАН   МИРА

       Александр ТАРУСОВ создал произведение, которое является продолжением повести Н.В.Гоголя «ВИЙ», назвав его «ПРОДОЛЖАЯ  ГОГОЛЕВСКИЙ  ВИЙ», так как высоко духовного в данном сюжете гораздо больше, нежели  адреналиновых «страшилок». Известно, что фильм-экранизация повести великого классика, который в свое время обошел весь мир, был признан самым классическим ужастиком советской эпохи. В этом 2013 году выходит в прокат фильм «ВИЙ ВОЗВРАЩЕНИЕ» снятый кинокомпаниями RFG (Русская Фильм Группа)  и MGE (Маринс Групп Интертеймент , Чехия). Это тот же Гоголевский сюжет только в современном стиле и в 3D формате. Вообще советую зайти на www.russianfilmgroup.ru, что бы убедиться в том, что сейчас я Вам делаю весьма престижное предложение. «ПРОДОЛЖАЯ ГОГОЛЕВСКИЙ ВИЙ»  - это продолжение уже популярного раскрученного проекта с последующей экранизацией и прокатом, конечно же, по всему миру, так как Гоголь и его «ВИЙ»  известный всему миру фильм. Периодически в процессе создания произведения проводился опрос граждан  различных возрастов и профессий России и Украины  и подавляющее их большинство с удовольствием желали бы увидеть продолжение мистического ужастика. Пока новая современная экранизация «ВИЯ» будет завоевывать зрителя и делать фактически нашему сценарию рекламу, было бы не лишним издать книгу. Российской кинокомпании RFG совместно с Чехословацкой MGE съемки фильма  «ВИЙ ВОЗВРАЩЕНИЕ» обошлись более чем в 30 миллионов долларов США. Проект Александра ТАРУСОВА по  экранизации его романа  «ПРОДОЛЖАЯ  ГОГОЛЕВСКИЙ  ВИЙ»  обойдется кинокомпании в десятки раз дешевле, а прибыль от проката фильма предполагается многомиллионная.
 
               Не князь я и не Ангел, -  от Пророков,
               Мой путь овеянный легендами из Сна,
               Я тайной был до самых крайних сроков,
               Мой имидж  -  гробовая тишина.

 
               Я между вами – Любовью и могилой,
               Кудесник сновидений, царь миров,
               Я наделен могучей чистой силой,
               Апостол мертвых, бог твоих врагов.


               Меня не примет Мир и не познает,
               Я призрак среди магов, колдунов,
               Лишь в смертный час они меня признают,
               Как первого у Господа богов.


               Я души созерцаю Одиноких, -
               Вхожу, сияя мраком, я же  -  Свет,
               У мысли я служу твоей высокой,
               Но в сердце у тебя мне места нет!


              О  Т  К  Р  О  В  Е  Н  И  Е    О Т   А В Т О Р А               
               
       11 августа 1996 год.  БОЛГАРИЯ.  Умирает от рака груди всемирно известная  болгарская прорицательница  ВАНГА, творившая невероятные для ума человеческого чудеса. Народы со всей планеты Земля попирали ВАНГУ, жаждая узнать свою судьбу и судьбу своих близких.
        В том же 1996 году мне снится удивительный и почти невероятный сон:
        Иду я днем по улице  со своим покойным другом Рафаэлем вдоль забора садовых участков. Неожиданно широко открываются ворота, из проема которых вываливает многотысячная толпа молодежи, облаченных в черные одежды. Не раздумывая, молодые люди подхватили уже покойного Рафика и, воздев  его на столб, распяли. От увиденной картины меня обуял липкий ужас. Я стал пятиться назад и скоро  уперся в телегу  от трактора «Беларусь». Забравшись в нее, я  лег на дно и стал наблюдать, сквозь узкую.щель, за  странной молодежью. Вдруг мое зрение выхватило из толпы двух старушек, которые уверенно направились в мою сторону. В одной из женщин  я узнал ВАНГУ
        - Встань и дай мне руку, - добродушно попросила пророчица.
        Я выполнил  ее просьбу, протянув левую руку. ВАНГА  взяла мою ладонь и выгнула пальцы. От увиденного в линиях судьбы, ясновидящая засияла счастьем и , повернувшись к своей пожилой спутнице, сказала на чистом русском языке:
         - Вот он тот, кто сильней  меня 
         Я тут же подумал: «Да кто я такой в этом мире, чтобы быть сильнее такой легендарной предсказательницы?»
         Однако Вангелия продолжала:
         - Ты объявишь Миру новую Цивилизацию и поведешь все народы Земли дорогой нового развития.
         Питая неприязнь к коммунистическому режиму СССР, я иногда  задавался, скажем так, не реальными желаниями – о создании новой модели государства, в котором соблюдались бы права и свободы каждого гражданина. На этом основании я спросил ВАНГУ:
          - Может речь идет не о новой Цивилизации, а о новой модели государственного строя, где будут существовать достаток, равенство и справедливость?
          - Нет! – решительно отвергла ВАНГА мое предположение,- наступит новая сверх Цивилизация. Народы Болгарии будут первой страной Мира, кто признает новое учение. Россия – Родина твоя – будет гнать тебя так, что лучше не жить тебе. Но и она опустит к твоим ногам знамена признания. И не будет на Земле стран более преданных тебе, чем Болгария и Россия. Другие народы стран Мира войдут в состав новой Цивилизации частично, но подавляющим большинством.
 
           - Но у меня для этого масштабного мероприятия просто не  хватит времени жить, ибо мне во сне  всеми моими умершими родственниками предсказана смерть в 52 года от рака горла.
           -  Ты не умрешь, -  спокойно возразила ВАНГА, - для твоей Миссии Бог продлил тебе жизнь еще на тридцать лет.
           Не имея образования, я все же пытался создать радикальное средство от рака всех форм и стадий болезни ,  И, пользуясь случаем, я спросил ВАНГУ:
           - А найду ли я средство от рака?
           Не раздумывая, ясновидящая ответила:
           - Да, найдешь. И сверх того. Помни, что Болгария и Россия в твоей руке показаны полным числом.
           После этих слов ВАНГА повернулась и пошла в сторону садов. Я смело вошел в многотысячную толпу молодежи и , добравшись до ее середины, поднялся в небо. Сон кончился и я проснулся. Разумеется, я очень пожалел, что не спросил ВАНГУ об основах новой Цивилизации  и каким образом мне откроется сия тайна. Однако ответы стали приходить ко мне во снах. Не имея специального образования, я создал огромное множество литературно-художественных работ: романы, сказки, поэмы, стихи, театральные пьесы и др., где описал основы новой Цивилизации. Так же в сновидениях мне открылся железный знак ТАИНСТВО СМЕРТИ –ПАНАЦЕЯ 999, исцеляющая от  неизлечимых болезней тело и от пагубного воздействия на человека сил черно-белой магии.. При создании литературных работ мне открылась тайна предсказания НОСТРАДАМУСА  -  о соединении трех девяток в одно число  - 999, при которых на Земле наступит мировое Царство, объединяющее все страны Мира. Имя мировому Царству  -  Третий РИМ,  который будет господствовать над всеми народами Мира. Правильное  выражение сего Царства  --  Тридевятый РИМ, который скрыт на время от ума человеческого в русских народных сказках , как Тридевятое Царство, то есть  - Российская Империя Мира, не имеющая отношения к Российской Федерации. Как и предсказала ВАНГА,  я уже изгнан из России. Долгие годы пребывая на Украине в полном молчании и одиночестве, я создавал свои литературные работы. И вот пришел час объявить пророчество ВАНГИ. Сегодня я обращаюсь к издателям Украины, России и издателям других государств о публикации моих работ и перевод их на иностранные языки, и распространению по всем странам Мира. Предлагаю к изданию первый роман, созданный по мотивам  повести Н.В.Гоголя  «Вий» под названием:


                «ПРОДОЛЖАЯ   ГОГОЛЕВСКИЙ   ВИЙ»      



                Александр        Тарусов             


                ПРОДОЛЖАЯ
                ГОГОЛЕВСКИЙ
                В   И   Й
               
               
                Посвящается дочери Виктории Александровне
                Тарусовой               


                Ч  А  С  Т  Ь           П  Е  Р  В  А  Я         
             
                Г Л А В А   1

       Первые лучи восходящего солнца робко коснулись небосвода, окрашивая  темно-чернильную синь сиянием сказочной  Жар-Птицы.
       Громко захлопав крыльями на ивовую плетень, взлетел петух. Тряхнув перьями и расправив крылья, громко надрывая горло, закричал: - Ку-ка-ре-ку !!!
       В небольшой деревянной церквушке, стоящей на краю хутора в тот же миг дрогнули свечи.
       Приподняв опущенную голову, он потряс малиновым гребешком и закричал во второй раз. Прислушиваясь к своему эху, облетевшему спящий хутор, петух огласил окрестность в третий раз.  В церкви погасли свечи.  Спасаясь вурдалаки бросились в разные стороны, стараясь глубже проникнуть в тьму и сырость подвалов. Но третий крик домашней птицы прервал стремительный бросок нечисти, наткнувшийся будто на грозное око Горгоны. Старуха-ведьма едва-едва успела добраться до гроба и упасть  в него и тут же  домовина  развалилась на обломки. Хома Брутт широко раскинув  руки лежал на полу в очертании круга. Смерть и липкий  ужас притаились в церковном зале.
       Не спеша на порог церкви с внешней стороны ступила нога отца Дмитрия, прибывшего из самого стольного града Киева. Он лично пожелал убедиться о радении философа Хомы по поводу несения три ночной службы у гроба покойницы. Перекатываясь гусыней с ноги на толстую ногу, семенила следом за батюшкой сонная  матушка Филарета. Тонкий нос ниспадал на жирную верхнюю губу, делая лицо женщины хищным и туповатым, выражая упрямство и показательную жадность. Путаясь в длинном подоле черного платья, прижав руку, покрытую бородавками, к сердцу, попадья, тяжело дыша, кряхтела.
       Небо ярче окрасилось зарей. Склонив голову на правое крыло, петух покосился на восходящее солнце и , как бы убедившись в достоверности собственного великого творения, спрыгнуло вниз на мягкую землю сдобренную пахучими травами.
       Отец Дмитрий трясущимися руками открыл и снял дверные запоры. Набрав полную грудь  сладкого утреннего воздуха, потянул на себя дверь. Помедлив мгновение пропустил в темный проем матушку Филарету и сам вошел в помещение церкви. Ужасная… переполненная кошмарной нечистью загробная картина повергла вошедших в страх. Хватая губами, сводимыми судорогой, воздух, матушка с обезумевшим воплем бросилась на улицу. На пороге попадья споткнулась, ноги ее подкосились и она медленно села на землю. Сердце матушки Филареты не билось. Задыхаясь от испуга на свет Божий выбрался отец Дмитрий. Крепко вцепившись побелевшими пальцами в большой нагрудный крест из чистого серебра, он как заклинание твердил  одно и то же слово:
       - Свят!  Свят !! Свят!!!...
Перебравшись через мертвое тело жены и забыв осенить себя крестным знамением, пустился на смерть перепуганный поп подальше  от страшного места.
       Церковный алтарь, ставший свидетелем адовой пляски нечистой силы, погрузился во мрак…

               

       Вдруг на полу рядом с останками гроба шевельнулась белая материя. В тишине мрачного зала раздался вымученный девичий вздох:
       -  Ой!  Мамочки, ой!
      Эхо, ударяясь о стены, тонуло в старинных  образах…обвисая в лохматой паутине. Молоденькая панночка  -  ведьма поднялась и выпрямилась в полный рост. Остывшими, неживыми глазами обвела гробовые обломки и ветхое тело древней старухи, сморщенное лицо которой сковала  мертвая ледяная синева. Глубоко вздохнув, она разомкнула уста:
       -  Хо – ма! Хома… Хома.
       Ведьма нащупала взглядом обмякшее тело молодого парубка и потянула к нему руки. Не моргая, она, уверенной поступью, устремилась к цели. Остановившись у неподвижного человека, плавно опустилась. Осторожно подняв его голову, потрясла. Полутруп не приходил в сознание.
       - Хомя, - устало прошептала Оксана, - очнись, пожалуйста.
Голос ее потеплел. Ведьма как бы преобразилась и даже загрустила.
       - Очнись…Встань… Пожалуйста – девушка плакала. По бледным щекам текли соленые слезы. Хрустальные капли источали раскаяние. Неожиданно веки парня дрогнули, глаза открылись. Сквозь густую пелену тумана он тупо смотрел на высокий церковный потолок, где проявлялся девичий образ.
       « Не икона же», - отогнал он вяло мысль. И вдруг острая молния огнем пронзила мозг:«Ведьма! Ведьма!» - ужаснулся он. «Все… пропал… Круг разорван. Это конец!»
       Чудовищный страх сковал всю его сущность. Защищаясь от призрака рукой Хома пытался отыскать на полу оброненный мел. 
        «Свят круг», - теплилась мысль спасительной надеждой.
        - Не бойся , Хома, меня, - прижимая руки к своей груди, взмолилась она. – Я не причиню тебе зла. Ну, выслушай… пожалуйста,- добавила девушка жалобно.
       Наконец-то до парня стало доходить, что ведьма – не совсем ведьма, а будь она ведьмой, то не поздоровилось бы мне и не стала бы она так жалобно просить, – приобрел он логическую последовательность мысли. Хома, вскинув руку, трижды перекрестил видение в образе девушки тремя перстами. Затем скороговоркою произнес:
       - Во имя Отца и Сына,   и Святого Духа и ныне и присно, и во веки веков. Аминь!
       Не отрывая глаз, Оксана продолжала  с печальным видом смотреть на послушника, учащегося бурсы.
       Образ ведьмы , как не надеялся Хома,  так и не исчез. И он пересохшими губами произнес:
        - Кто ты на самом деле?
       Подавшись вперед, девушка в отчаянии вскрикнула:
        - Я – не ведьма! Поверь мне! Я сама  страшно страдаю от всего этого, - и она обвела глазами стены и церковный зал, на полу которого валялись уродливые тела безобразных чудовищ. – Вот уже много лет я нахожусь в  неволе у слуг нечистой силы: ни сна тебе, ни покоя.
        - Ладно, - остановил Хома выразительным жестом руки ее сбивчивую речь, - как говорится: поживем – увидим! Если только поживем. Расскажи по порядку уж коли так.
Приподнявшись на ладонях, он по удобнее уселся на деревянном полу. Тишина давила слух. В открытые настежь двери теплым дуновением вошло солнечное утро.
        - Когда мне исполнилось одиннадцать лет,- начала Оксана свой рассказ, - умерла моя мама и осталась я сиротой жить с батькой. Как-то в жаркий день отправилась я на речку искупаться. Иду себе по цветущему лугу и напеваю о чем-то грустном. Пришла на  берег, разделась и вошла в теплую воду. Поплыла и увлеклась. Очнулась, как ото сна на середине реки. Испугалась. Не заплывала раньше так далеко. Да и не умею я хорошо плавать. Засуетилась от страха и хлебнула речной водицы. Захлебнулась. Помутнело в голове и стала я тонуть в  глубоком темном омуте. Вода с головой захлестнула и заполнила рот, грудь. Уже и солнышко перестала видеть. До берега было далеко – не добраться мне девчонке слабой. Закричала я  в отчаянии да только хуже себе сделала. Пошла ко дну и в одно мгновение увидела всю картину своей прожитой жизни. Даже гроб привиделся и я в нем… Белое платье на мне и красивый венок на голове, сплетенный из бело-белых, как жемчуг, речных лилий. И рванулась я  изо всех последних сил наверх к солнышку, к жизни. Уже и лучи устремились мне на встречу, как вдруг огромная черная ворона затмила собой половину неба. Я увидела острые когти на птичьих лапах, как у избушки на курьих ножках . Спасаясь, я крепко ухватилась за них. Ворона быстрее ветра вынесла мое тело из воды и , бросив на берегу, улетела.. Я не верила в такое чудесное счастье: цветы вокруг, травка, и теплый песочек. А поняла я все в первую полночь, когда ко мне в девичью спальню явилась старая колдунья,  -  девушка кивком головы указала на старуху, валявшуюся среди обломков гроба.  -  Мне так сильно хотелось жить… С этого часа ведьма стала обладать моим телом и волей до первых петухов. И так продолжалось до настоящего времени, - после этим слов  Оксана горько зарыдала. Спутанные волосы ниспадали  на плечи. Она дрожала.
          Хома растерянно смотрел на молодую красивую ведьму и почти не верил  своим ушам и ее словам. Но доброе сердце парубка дрогнуло и наполнилось жалостью:
          - А ты не бойся! – решительно заявил он и опустил руки на девичьи плечи. – Да! Я ее… /он указал на старуху/ …
          Девушка мягко улыбнулась:
         - Перестань. Она до полночи не опасна. Ты прости меня, мил человек за то, что напугала тебя.
         - А я так, -  оживился  он, поглаживая белые кудри, -  и не напугался.
        В церковном полумраке было заметно, как красивое лицо панночки залила пунцовая краска:
         - Весь  хутор за ведьму считает. Ох, и горе, и грех мне перед людьми и перед Господом Богом.
         - Прости и меня, - опустил голову Хома, -  прости за ночь в степи. Уж и верно напугался я тогда до смерти. Не береди душу себе, дивчина, нет твоей вины в том.
         - Теперь и ты обо всем знаешь. Имя мое  -  Оксана.
         - Я могу тебе помочь? – тихо спросил он.
         Девушка задумалась. Затем очнувшись как будто от глубокого летаргического сна быстро-быстро заговорила:
          -Я знаю,  Мне известен один выход из этой нечестивой  ситуации. Есть у нас на Украине небольшой городишко – Лебедин. Там на кладбищенском погосте находится могила  Ивана-травника, умершего около века назад. Он был великий травник и знал тайную силу всех трав и цветов, почти волшебник, который спас множество народа от преждевременной смерти. Иван  так же знал секрет травы от порчи и колдовства. До сих пор на его могиле растут целебные и могущественные травы, способные снять колдовские чары. Если сорвать их в час полуночи, то можно избавиться от пут черных сил.
          - Я думаю, Оксана, что путь твой неверный. Господь Бог наш – Иисус  Христос,  ясно говорит об этом: род сей бесовский изгоняется постом и молитвой.
          - А я не против Бога. Но почему нельзя  действовать проверенным старо-народным способом?
          - Этим ритуалом мы возвращаемся к язычеству, идолопоклонничеству. Ибо слуги князя тьмы изгоняются только постом и праведной молитвой. Святое писание верное и сомнению не подлежит. Я предлагаю иной путь. Надо добраться до Святой Киева- Печерской Лавры, где  под покровительством Господа и в окружении  мощей праведников, искать защиты и исцеления.
         - А разве Господь живет и принимает больных и прокаженных только в Лавре? – с легкой иронией в голосе уточнила Оксана.
         - Господь Христос – вездесущ, но для общения с Ним нужна Вера, которая открывает дверь к Истине. В Лавре мы можем находиться то время, которое необходимо для молитвы. Конечно до полуночи мы не можем добраться как до Киева, так и до Лебедина. Но если вера ведет верной дорогой, то в пути с нами всегда будет Господь. Скоро начнут действовать чары колдовства и тогда…  - Хома не договорил слова, но страшный их смысл был понятен каждому из них…
       Оксана обхватила голову руками:
       - Ты прав, Хома. Если твоя молитва имеет такую могучую силу спасения, то помоги мне.
       _ Ну вот и ладно, - выдохнул он с явным облегчением, -  и у тебя появилась малая капля веры. Вдвоем мы доберемся до  святого места. Я стану молить Бога о твоей защите. Но и ты сама молись , милая.
        - Хорошо, - кивнула она головой, выражая согласие. Ее сердце не знавшее за долгие годы  простого человеческого счастья, наполнилось спокойствием и теплом.
Всматриваясь в глаза молодого человека, она испытывала трепетное чувство чего-то близкого и дорогого. Душа Оксаны осветилась внутри и впервые в жизни, в девичьей груди родилось жгучее желание коснуться губами обросшей щеки парубка. В ней просыпалось то, что люди называют чувством Любви. Девушка никогда не знала ее и сейчас застыла в непонимании, но в непонимании сладком. Мысль металась в противоречивых догадках: «Отчего так сладостно в груди при виде  глаз этого человека, – задавалась она вопросом, -  которого в течении трех жутких ночей она пыталась лишить жизни? «Слава Тебе, Господи, -  впервые в жизни поблагодарила девушка Бога - за то , что этот простой человек  остался жить.»
          Оксана молила Бога и не знала, что у двери церкви притаилась страшная и неотвратимая беда.



               

          Солнце уже успело подняться над горизонтом и щедро залить теплым светом крыши низеньких хат. Лучи, приподнявшись с соломенной лежанки, блеснули золотом на церковных крестах. По улицам хутора, переползая с хаты в хату, стелилась людским шепотом страшная весть, обрастая нереальными подробностями, не имевших места на самом деле: мол, панночка, восставшая из гроба, задушила насмерть несчастного Хому. Из потолка и из стен полезли вурдалаки, упыри, разорвавшие на мелкие куски человеческое тело. Застигнутый врасплох третьим криком петуха, рухнул на пол могущественный демон  Вий. Правда, перемешанная  с вымыслом, властвовала  умами  человеческими.
           Народ не робкого десятка, выползая из хат под синее небо, жалкой кучкой толпился у хаты хуторского головы - батьки умершей ведьмачки. Мужики несмело роптали, и совсем скоро ропот перешел в  недовольный гул. Мол знали и терпели ведьму при жизни. А она и мертвая бесилась себе на веселье и не где-нибудь на болоте или в шинке, а  в самой православной церкви. Не крест ей,  нечисти,  не страшен, ни святые образа на иконах.
            Скоро на крыльце хаты, хмуря недовольно брови, появился сам хозяин. Белая, расшитая узорами рубаха,  скрывала синие шаровары до самых голенищ хромовых сапог.
            - Што за сбор?! – властно рыкнул он.
            Толпа, собравшись с духом, загалдела:
            - Матушка-а-а  Филорета от страха померла-а-а! Нечисть в церкви! А батюшка Дмитрий умом тронулся. Панночка что не есть настоящая ведьма. Сведет она нас всех в могилу.
             И страшные, как гром, последние слова перепуганной толпы:
             - Сжечь церковь!!! Сжечь вместе с нечистой силой!!! Сжечь… пока не наступила колдовская полночь…
             Пан голова низко опустил чело, думая о своем личном и сокровенном. Прошло не менее получаса после того, как он оторвал тяжелый взгляд от земли и, ткнув пальцем в сторону церкви надтреснутым голосом произнес:
            -  Предать огню… Сжечь!!!
            Народ , очнувшись от оцепенения,  засуетился. От хат в сторону прихода потянулся и стар, и млад. Всяк тащил  ненужное в хозяйстве старье: оглобли, колеса от телег, хворост, солому и другую рухлядь, обкладывая ею церковь. Надежно закрыли на замок дверь.
            -Грех!!! Грех1  -  отчаянно вопил седой, как лунь старик, одетый в полинялые шаровары и разорванную в клочья рубаху. Осеняя себя и толпу крестным знамением, продолжал выкрикивать одни и те же слова:
            - Грех! Грех! Грех!
            Возбужденная страшным событием и подгоняемая страхом толпа не желала слышать  и слушать слова старика, и, суетясь, продолжала торопливо вершить греховное дело. Серые тучи заволокли небо. Громко каркая, пролетела над церковными куполами стая ворон.
              - Знамение! Знамение, православные!  -  тут же закричал старик.         Наконец церковь обложили хламом. Озираясь друг на друга народ затих в ожидании возмездия к нечистой силе, полагая, что злом будет уничтожено зло на Земле. Ждали последнее и решающее слово человека, рискнувшего предать огню земную Христовую обитель, в которой по стечению роковых обстоятельств томилась заложницей князя тьмы его единственная и родная дочь по имени Оксана.. Описав в воздухе дугу, рука пана опустилась к  земле, утверждая приговор. И в то же мгновение мужичонка,  обрюзглого телосложения, засеменил к строению. Его рука крепко сжимала факел. Огонь жадно лизнул солому и с голодным треском, задыхаясь дымом, стал пожирать, уползая вверх по хламу то, что принадлежало ему.
            Мужик продолжал творить черное дело, прикладывая  горящий факел от одного места  к другому. Через несколько коротких минут, объятая жарким пламенем, горела церковь. Подул ветер. Еще мгновение и сухое строение полыхало во всю мощь разгулявшегося огня. И вновь над церковными крестами на этот раз в полном одиночестве, надсадно каркая, пролетел черный, как адова смола, ворон.


           Оксана услышала треск пожара. Едкий дым смертью пополз по полу заполняя собой все живое и мертвое.
           - Конец нам! – вскрикнула девушка,- сгорим заживо!
             Хома, будто ужаленный, вскочил на ноги и бросился к  двери.  Удар ногой со страшной силой даже не потряс ее. Затравленный взгляд молодого человека надеждой скользил  по окнам, стараясь отыскать возможность покинуть помещение, и спасти жизнь и… жизни. Но все они до единого были закованы  в решетки. Дико заскулила нечистая сила. И даже у слуг тьмы не имелось возможности вырваться из лап свирепствующего огня.
             - Мамочка! Господи! – заголосила громко  Оксана. Она упала на колени перед образом Богоматери и, сложив на груди покорно руки, с мольбой  заговорила:                Царица Небесная!! Матушка Богородица! Спаси и помилуй.
             Крепкая рука легла ей на плечо. Пламя, пожирая церковную утварь, радостно подвывая, гудело.
            - Бежим, Оксана! – раздался голос Хомы. – Скорее в Алтарь…. Там должен быть  подземный ход.
           Девушка, плохо соображая, отдалась на волю зовущего. Затхлостью дымилась старая ведьма в разваленном  гробу. Задыхаясь в дыму, две человеческие фигуры проскочили царскими вратами в алтарь. Ухватившись за семисвешник,  Хома попытался сдвинуть его с места. И святыня повернулась, обнажая вход в темное подземелье. Крепко-накрепко, ухватив девичье запястье, парубок увлек ее за собой, уходя вниз по ступенькам. Навстречу им пахнул застоявшийся, но все же воздух. Не расцепляя рук они вырвались из адавого пламени. Убегающие по подвалу остановились.
         - Все!  Не могу!  -  жадно хватая ртом воздух, взмолилась Оксана и рухнула на сырую землю.  Порывисто дыша, рядом с панночкой опустился Хома:
         - Слава Тебе, Господи! -  произнес он с благодарением и облегчением первые слова после спасения.
         За эти три, проведенные наедине с ведьмой в церкви, ночи, он не только поседел, но и повзрослел будто на целый век, укрепляясь в праведной вере в Господа Бога, имя которому  Иисус ибо Он есть Христос  -   Сын Божий.
          -  Мы действительно спасены, -  отозвавшись в такт, подтвердила Оксана.
         Глубоко в подземелье жила сырость и властвовала тьма. Молодые, не стесняясь прикосновений друг к другу, отдавали и получали тепло. Оксана и Хома блаженствовали, позабыв в эту счастливую минуту все неприятности, существующие в мире.

               

          Над пожарищем сияло утро. Пан голова хутора тупо взирал на  дымящиеся головешки утихшего пожара. Он потерял последнего самого дорогого и близкого человека: единственную дочь-красавицу, надежду и опору, пусть даже спутавшуюся с нечистой силой. « Кто знает, - думал он,- как сам Господь относится к детям своим заблудшим, если на Земле простой человек умеет раскаяться в содеянном. Сегодня ранним утром он самолично по  воле хуторян, приговорил ее к мучительной смерти.
           Притихший люд, сотворивший страшное и непоправимое, как бы опомнившись от темного дела, старался разделить отцовское горе: оставался на пожарище. Головешки, затухая, дымились. Ветер разгонял пепел по окрестности.  Ничего уже не предвещало опасности.  Вдруг совсем неожиданно из пепла, обломков и дыма восстала девичья фигура, облаченная в белые одежды. И душераздирающий человеческий вопль потряс воздух:
           - Ведьма! Панночка! Смерть! Восставшая из гроба и огня! Караул! Спасайтесь, кто может!
           Толпа собственными глазами узрев ведьму, восставшую из смерти, бросилась прочь от страшного места, не разбирая дороги. Паника, охватившая  хутор, понеслась все дальше и дальше. Мычали надсадно коровы, жалобно блеяли овцы. Дворовые цепные псы, трусливо поджимая хвосты, забивались в темноту конуры. И только родной батька Оксаны остался недвижимым стоять на коленях, не смея двинуться с места. Закрыв лицо руками, он боялся посмотреть в глаза любимой дочери. Ветер, не щадя, рвал на нем одежды. Громко каркая, над пожарищем в очередной раз пролетел черный ворон. Следом за Оксаной из подземелья выбрался Хома:
           - Бежим отсюда! – крикнул он ей.
           И, взявшись за руки, как они это делали в горевшей церкви, рванули со всех ног в сторону ближайшего кустарника. Никто из жителей хутора не видел Хому, и поэтому не мог достоверно знать жив ли ученик бурсы или нет его более на белом свете.
           Они бежали, унося подальше ноги от пепелища. Скоро перед беглецами непроходимой стеной стал дремучий лес. Остановившись на опушке, они опустились на мягкую траву. Над ними повисло гнетущее душу молчание.  Каждый погрузился в глубину своей мысли, думая о приближающейся полночи. И вот, наконец, девушка не выдержав молчания, взглянула на спутника:
           - Боюсь я, Хома, наступления ночи. Лес дремучий, а нас только двое. Что нам делать?
          - Лукавый род изгоняется постом и молитвой, - вновь он повторил прежнюю фразу.
          - Заладил одно и то же, - махнула она в сердцах рукой,  - Мы и так постимся с тобой: ни еды, ни питья. И сколько этот пост будет длиться – не известно.
          И Оксана невесело засмеялась.
          - Значит молись, -  спокойно ответил он.
          Вечерело. Небо потемнело. Ветер утих. Робко вспыхнули первые звезды, роняя на Землю холодный отблеск ночных странствий. Поеживаясь,  двое людей прижимались телами.

           В лесной чаще раздался приглушенный треск. Матерый волк замер от звука. Его лапа зависла в воздухе, не смея опуститься на землю. Волк чутко вслушивался в тишину. Пауза затягивалась, но лесной зверь абсолютно точно знал о присутствии людей, расположившихся на краю леса.  И вот он тронулся на человеческий запах. Его удивило присутствие людей у леса в столь позднее время. Он был сыт в эту летнюю пору, а поэтому злость хищника притупилась. Жажда охоты и убийства отсутствовали в его желаниях. Он даже принял игривую стойку  и, выгнув спину, резво бросил сильное тело вперед, тем самым вторично нарушив ночную тишину леса. Подобравшись незамеченным к опушке, волк лег на траву. Вытянув морду, положил ее на крепкие лапы. Подняв глаза в звездное небо, он прислушался.

            Люди так же созерцали далекое темное небо, необъятный умом простор, сливаясь  зрением с алмазной россыпью звездной плеяды, сказочно мерцавшей в недосягаемой дали, затаив надежду на жизнь вечную. Проснулась музыка , неслышимая уху человеческому за его страстные грехи.
            - Если кто-то из нас будет крещен Святым Духом, - нарушил тишину ночи Хома,  -  то ведьма станет бессильна своими колдовскими чарами. Спасение в покаянии, а покаяние открывает путь к крещению.
            - Разве на службу в церковь послушника берут не крещенного? – удивилась Оксана.
            - Крещенного, конечно, - подтвердил Хома,  -   но многие из крещенных не приняли покаяния. Это, как вера без дел мертва. Господь так и сказал: « И пока не покаетесь – не увидите Царствие Божие». А мы же с грубым сердцем, не простив врагов, идем в купель на крещение, соблюдая только внешний обряд. Иные люди входят в воду,  выполняя показательно положительные традиции православия.
            
              Волк задумчиво смотрел на звезды и его чуткий слух улавливал слова. Зверь, склонив голову, удобно положив ее на лапы, слушал сон неба:


                О,  Боже!  Отчего я не крестился,
                Коль выдался заложником Земли?
                Я в пропасти, Отец, которой спился,
                Не ведая Божественной Любви.
                Не уж то я на свете хуже всех?
                И в лапах у порочного проклятья?
                Вкушаю… создавая тяжкий грех,
                Не смыслю факт Христового распятья.

                Пишу пером поэмы и романы,
                Как будто о морали, красоте,
                А в сердце у меня, Отец, путаны,
                Не Сын Твой невиновный на кресте.
                Так часто заворожено Луна          
                Меня то отчего лучами манит,
                Быть может за отсутствием ума,
                Но, если только разум не туманит.

                Я слышу недовольство, голоса:
                Мол, кто же наделил сию натуру?
                Коль Словом распускается   Краса,
                Пленив венцом Любви литературу.
                По праву ли поет ему рояль?
                Искрится лист чернилом серебристым,
                Но он же у… Тамбова просто пьянь,
                И вдруг ему умом открылся чистым.

                Мне, дамы, господа не повезло,
                Пропил ума… великое богатство,
                А с ним я потерял мирское зло,-
                И это показное свято братство.
                Поэтому, Господь, я не купил
                За злато-серебро Любовь красивых,
                Я деньги эти грязные пропил,
                Среди умом и чувствами ревнивых.

                Ну, что поделаешь, коль я душой сильней,
                И жаждал непокорных и красивых,
                Одних таких томительных очей,
                Есенинских лугов неповторимых.
                Я не допущен ныне в Божий храм,
                И, если там в гордыне не уснули, -
                Так почему ж на стыд свой и на срам
                Меня, Отец, от Бога оттолкнули? 

                Церквей  все больше.  Веры? – Ни  на грош!
                Толпа безумьем бьет себе поклоны,
                И вижу я ,  Отец,  мирскую  ложь
                И золотом горящие… Иконы.
                И вот однажды в утренний рассвет
                Я браги от души хмельной напился.
                И больше у поэта нет монет
                И в юности, как прежде, не влюбился.

                О, Боже!  Разреши Господь Христос
                Нам встретится у юности разочек,
                Под сенью тех дурманящих берез,
                Где аленький растет семицветочек.
                Пожалуйста, я так, Отец, молю,
                Ресницы посмотреть девчонки милой,
                Которую, Господь, я так люблю,
                Ну самой той желанной и красивой.

                Глаза ее  -  душа, немой упрек,
                Ну, Господи! Да как же это свято…
                Разлука  -  это мне, Отец, урок,
                А девочка, Господь, не виновата.
                Мне б только постоять и помолчать,
                Какой то шаг единственный до цели,
                И я готов за веру умирать,
                Как Пушкин за Наташу на дуэли.

                А если мне позволишь говорить,
                Обнять ее красивую за плечи,
                Я в силе Люцифера возлюбить
                И в церкви за него поставлю свечи.
                Я, Господи, за счастье до конца,
                До самого последнего сраженья,
                Готов принять удар на грудь свинца
                За это только чудное мгновенье.

                Я, Отче, на колени и на пост,
                За каждого молиться не устану,
                Ты только укажи ее средь звезд,
                И я ее -  Любимую достану.
                Остался, Отче Святый, без креста,
                Воды твоей, невесты и купели,
                Померкла Мира правда, красота,
                И паства, что добила на дуэли.

                Однако я и раненный пишу,
                И пусть мне не дают святой водицы,
                Клянусь на алтаре:  пока дышу
                Я буду за гонителей молиться…               

      Взгляд хлопца и его спутницы так и застыл на далеком небе.
      -  Ангел читал эти строки, - тихо произнес Хома.
      На  его  глаза навернулись  слезы. Жалобно и протяжно завыл  матерый волк.

                Г Л А В А   №   2

      Падала старая ведьма Наина в глубокую черную бездну. Пожар в церкви сжег дотла остатки гроба и подпалил тело злой колдуньи. Тайная сила черно-белой магии спасла ведьму от неминуемой смерти. Удар о дно адового пекла пробудил Наину, угодившую в огромную паучью сеть.  Дрогнувшие нити разбудили дремавшего лохматого паука. Безобразное чудовище проворно заскользило по паутине и через мгновение ока оказалось возле жертвы.
       - Сгинь! – завизжала ведьма, отмахиваясь от голодного паука, - Сгинь, нечисть окаянная!
       Паук, помедлив, выпустил ядовитое жало, готовое пронзить насмерть вредную старуху.
       - Кыш! – замахала она проворно руками, - кыш, вампирище, кыш!
       Чудовище крутило в недоумении огромными глазищами, яростно пылающими  рубиновым огнем. Хищно скалясь, паук впился в светло-желтый с марсовыми трещинами череп, висевший на серой паутине.
        Вдруг из глубины пустых глазниц черепа вырвались молнией две змеи и угрожающе зашипели.
        -  Прости, князь! Помилуй!  -  путаясь в силке, завопила ведьма. -  Не погуби, о мой  повелитель земли и тьмы.
        -  Наина!   - прогремел властный голос,  -  Наина!  Ты подвела меня и на веки вечные останешься на муки жуткие в адовом логове.
        -  Прости, князь! Не усмотрела девчонку. Не губи за нее. Виновата до смерти. Дай мне последний шанс и я погублю народу тьму-тьмущую.  Задурманю разум половине населения Земли.
        -  Как ты это собираешься сделать? – раздался тот же властный голос из недр черепа.
        -  Просто, - сразу нашлась она, - народы Мира слабы верой в Господа Иисуса Христа. Я всегда и всем внушала мысль о не существовании Бога и вела народ  к другим богам и идолам. Но, отныне всем и каждому стану проповедовать о Христе, как о Сыне Божьем, но… - ведьма запнулась.
         -  Продолжай! – поторопил голос хозяина тьмы.
         -  Каждый человек должен сперва насладиться всеми прелестями мира. Никто не знает часа своей смерти . И застанет Господь свое чадо за грешными делами. И обречено тогда оно, глупое и жадное, на ад и его вечные муки. Да! Бог есть! Но не следует к нему торопиться с покаянием. Бог, мол, милостив, и простит детей своих непослушных, заблудших. Ешьте досыта и пейте вволю, пока молоды и в здравии. Но как раз многие и погибнут при этом и от этого,  -   зло продолжала ведьма перечислять коварства по уничтожению человечества Земли, - старым следует внушать иное: вы, мол. на пороге смерти. И пришло ваше право жить. И снова повторюсь: Никто не ведает часа смерти и всякий умерший отдаст душу тебе, мой великий князь.
          - Да-а! Наина!  - раздался голос невидимого Люцифера, -  никто из моих самых коварных слуг несравним с твоим гибким душегубством. Своей властью я освобождаю тебя от пут забвения и смерти. Отныне и во веки веков ты  обретаешь волю.
          Змеи, недовольно шипя, удалились на дно преисподней. Паук заурчал своим голодным   брюхом и ослабил липкий силок.
          Неведомая могучая сила подхватила ведьму и, промчав вихрем по темному тоннелю, вышвырнула в звездное небо. Озираясь вокруг, Наина жмурилась от  удовольствия. Хищный взгляд упал на хутор, в котором светлым днем предали огню церковь.

         Ночь овладела селением, но окошки хат настороженно смотрели на тьму глазами мерцающих свеч. Лампадки мирно горели, окрашивая бледным светом лики святых и угодников. Позднее время не уложило в кровать хуторян. События дня минувшего заставили людей кучковаться вблизи жилища головы селения. Объединенные страхом, они пригласили из соседнего села церковного служителя  -  дьякона Симона.
         Тихо скрипнула дверь ржавыми петлями. Робко тявкнула собака. Ей отозвалась другая, третья. И вновь гнетущая тишина навалилась на подворья. И как то совсем не кстати, неожиданно для всех, грянула песня. Хмельной дьякон, освободившись от очередной молитвы, сотворенной в хате, покачиваясь на нетвердых ногах, неуверенно брел  по  темной улице. В мешке, заброшенным за спину, среди пирогов и иной домашней снеди, полученной от хуторян за  изгнание со двора бесовской нечисти, мирно и сытно дремал  розовый поросенок , который иногда вздрагивал во сне после обильного  ужина и сладостно похрюкивал.  Другая рука дьякона прижимала к груди бутыль-четверть с мутной жидкостью. От горилки, как известно, шарахается, очертя голову  не только нечистая, но и чистая сила. Далекие звезды, переливались игрой бликов на звеньях серебряной цепи. Шагающий дьякон пьяным умом перебирал варианты других  встреч с хуторянами, чтобы получить не только съестное и хмельное,  но и хоть самую малость медных монет, а, если повезет, то за благое деяние получить серебром.
              Вдруг когтистая рука крепко захватила плечо не состоявшегося священника. Другая мертвой хваткой вцепилась в горло. Дьякон захрипел. Из горла молитвенника хлынула черно-красная кровь, обагрив нагрудный крест. Тщедушный мужичонка еще пытался крестным знамением отогнать напавшего, но ведьма острыми когтями разорвала плоть священнослужителя. Четверть с горилкой рухнула под ноги и покатилась по тропинке. Дьякон замертво упал на землю. Худая рука цепко удерживала имущество покойного. Ухватившись за крест, ведьма рванула его со страшной силой и, сорвав с груди, зашвырнула в густой кустарник. Оскалив большие желтые тупые зубы, она, довольная разбоем, крякнула и растворилась в ночи, не забыв прихватить мешок, принадлежавший совсем недавно человеку. Бездыханное тело  убитого дьякона осталось лежать на узкой тропинке. Никто из живущих на Земле не знал и не мог знать, что первая жертва, будучи грешной, вкусила от Наины смерть. Выпущенная Люцифером из пекла преисподней на вольный простор, она выполнила обещание, свершив черное дело. И только высокие травы стали немыми свидетелями разыгравшейся трагедии.
               Крадучись под покровом темноты, ведьма добралась до церковного пожарища. Принюхавшись крючковатым носом к гари, без труда отыскала под обломками серебряную купель, предназначенную для крещения младенцев. Подхватив чашу для свершения таинства , она зашагала в сторону ближайшего хлева. Зашвырнув далеко в кусты засов, отворила дверь. Зоркий взгляд выхватил из темноты корову мирно жующую сено. При виде нечисти  -  животное заметалось в стойле и тревожно замычало.
                Старуха проворно подскочила к корове и поставила под нее на землю купель. Острые когти вцепились в вымя. Брызнуло молоко, перемешиваясь с кровью. Ведьма безжалостно скрюченными пальцами терзала домашнюю кормилицу. Наконец корова отдала все до капельки. Глаза  животного покрылись смертельной мукой и тупо смотрели в землю. Через короткие минуты она замертво завалилась на бок. Ведьма, подхватив купель, выскочила на улицу и отправилась на кладбищенский погост. Минуя кресты и могильные надгробья, она явно торопилась к  намеченному месту. Так оно и оказалось. Старуха остановилась у креста, рядышком с которым возвышался ангел из белого мрамора. Не напрасно нечистая сила облюбовала это место. Под могильным холмом покоился прах преждевременно умершей матери Оксаны. Ловкие руки втиснули купель между крестом и мраморным изваянием. Затем  ведьма осторожно сняла шнурок с шеи и аккуратно развернула тряпицу. Взяв щепоть колдовского снадобья, бросила в купель. Молочно-кровавая смесь мгновенно вспенилась и тут же забурлила так, будто под крещенской чашей развели жаркий огонь. Трясущиеся руки поднялись к небу и не торопясь опустились на поверхность чаши ладонями вниз.
                -  Князь великий тьмы и земной юдоли! Обороти и преврати, расскажи и покажи беглянку и место ее захоронения, -  почти торжественно произнесла она заклинание.
                И в тот час кипящая масса успокоилась и превратилась в зеркальную гладь. Напрягая зрение ведьма пристально смотрела в купель. На чистой поверхности появилась лесная опушка и двое рядышком сидящих людей, в которых Наина сразу узнала ненавистных ей  Хому и Оксану. Наклонившись над купелью, жадно отпила четыре глотка  колдовского зелья и тут же превратилась в волчицу.

 
                Время перевалило далеко за полночь. На востоке посветлело небо. Звезды еще продолжали сиять яркими красками на пробуждающемся небосклоне. Травы пропитались росой.
                Хома так и не сомкнул уставших глаз. Девушка, склонив голову на плечо спутника, дремала. Прикрыв рот ладонью, парубок сладко зевнул. Осторожно дотронувшись  рукой  к спящей, он произнес:
                -  Оксана, а, Оксан… просыпайся.
                Она открыла глаза и увидела человека, ставшего дорогим за это короткое ночное время. Девушка благодарно улыбнулась. Но тут же по ее красивому лицу пробежал испуг.               
                Он же, угадав ее тревожные мысли, ласково произнес:
                -  Не беспокойся, уже светает. Старая ведьма где-то затерялась. Может сгорела в гробу.
                -  Нет!  -  вздрогнув, отрезала молодая панночка. -  такие, как она оборотни просто так не умирают. Опять задумала какую-то пакость… А мне вот пить хочется, -  перешла девушка на другую тему.
                -  И действительно, -- поддержал  он ее,  -  не пили и не ели.
                -  Тут рядышком есть лесная дорога, которая обязательно приведет нас к человеческому жилью.
                -  Да, пора бы уже идти, --  согласился Хома.
                Они молча поднялись и под пристальным взглядом матерого волка, оставили ночное пристанище. Совсем скоро идущие вышли на накатанную повозками дорогу, тянувшуюся извилистой лентой через лесную чащу.

                Недовольно рыча, у помятых человеческими телами трав, остановилась серая крупная волчица. Обнюхав местечко, она зарычала еще злобнее.
                Робко треснули кусты. Волчица насторожила уши и поджала хвост. К ее удивлению из лесной чащи на опушку вышел волк. Мощная грудь самца серебрилась гривой. Зверь остановился и понюхал воздух. Затем, слабо вильнув хвостом, изогнулся телом, припадая на передние лапы. Выждав короткое мгновение, радостно закрутился юлой, призывая самку к игре.
                Волчица, оценив ситуацию, как бы приняла ухаживание матерого сородича. Она тявкнула по-собачьи и, вытянув хвост  стрелой, помчалась по замкнутому кругу.
                Волк, долго не раздумывая, бросился за ней в игривую погоню. Она мчалась по мокрой траве, сбивая на быстром ходу лепестки полевых цветов, радуясь полету сильного тела. Уже в который раз волк догнал серую подругу, делая вид, что пытается повалить ее на сочные травы и, как бы понарошку, не справляется с ней. А волчица в свою очередь вроде как очнувшись от бега, устремилась за ним в погоню. Наигравшись вдоволь, они остановились. Уставшие, но счастливые звери, тяжело дышали. Потеревшись друг о друга жесткой шерстью, пошли рядышком. Волк лизнул ее в нос и расслабившись на мгновение, прикрыл глаза. Этого было достаточно, чтобы волчица, изловчившись, вонзила острые зубы в горло самца.
                Волк, не понимая и не веря в происходящее, рванулся всей мощностью тела  в сторону. В голове потемнело. Но волчица не расцепила острые клыки и мертвой хваткой душила серого. Кровь, окрасив ее шерсть, капала на траву. Волк, слабея, продолжал кружиться, но силы оставили его, лапы подкосились. Задыхаясь он рухнул замертво.
                Волчица-ведьма еще долгое время не размыкала острых зубов и, когда смертельная агония волка прекратилась, она открыла пасть и, хищно скалясь, облизала свою морду. Злобно рыкнув, она бросилась в погоню за людьми.

               
               
          Уставшая пара, поддерживая друг друга, шагала по лесной дороге. Древние ели, видавшие на своем долгом веку всякого дива, следили за идущими. Далее лес переходил в иные обряды и превращался в сосны, березы и вновь восставал густым ельником.
          -  Устала, Хомушка, я,  -  пожаловалась Оксана, прошептав слова пересохшими губами. -  Ручеек бы какой на пути повстречался. Измучалась я.
          -  Терпи, терпи, -  успокаивал он ее подбадривая, - моли Бога, что ведьма не достала нас ныне ночью. Скоро доберемся до села и что-нибудь придумаем.
          -  Что именно?  -  усмехнулась она.
          Хома остановился и произнес:
          -  Как бы не казалось странным, но спасение наше в покаянии и молитве.               
      .   -  Да уж молилась!  -  в отчаянии махнула она рукой. -  Господь прогневался и не слышит слов наших.
          -  Как же, Оксана, говоришь ты, что Бог глух к молитве, если ведает даже тайные мысли всех людей. Верь до конца и спасешься. Иного выхода у нас нет и уже не будет.
          -  Ох! Мне эти молитвы и эта вера.
          -  Не ропщи, -  нахмурил он брови.  --  Господь милостив, и не оставит детей своих в беде. Только верь ибо в этом истина и пророки. Если ныне ведьма не настигла нас, то завтра догонит и  уничтожит.
          -  Может ты и прав, --  опустила она покорно голову вниз, --  креплюсь, как могу, но сильно хочется пить, Умираю.
          Они замолчали и следовали дальше, не проронив ни единого слова. И, когда солнце перевалило далеко за полдень, лес поредел. На полянах, встречавшихся на пути, копнилось сено, что являлось признаком близкого присутствия человеческого жилья. Уставшая… изнемогающая от жары и жажды пара, зашагала бодрее. И совсем скоро до слуха идущих донеслась собачья перебранка. Дворовые псы, почуяв чужаков, забеспокоились и, не смотря на жаркое время дня, вылезли из  своих конур.
           -  Слава тебе, Господи!  -  трижды перекрестившись, оживился Хома. Оксана последовала его примеру. Ноги сами привели путников к чисто побеленной сельской  хате, обнесенной невысоким плетнем. В полисаднике, будто вымеренные по линейке , красовались три цветочные клумбы, ярко украшенные красивыми цветами. Даже на расстоянии десятка метров до людей доносилась пряность аромата.
           Лохматый пес коричневой окраски по кличке Полкан, прекратил никчемный лай и вопросительно уставился на незваных гостей умными глазами.
           Из-за угла хаты на двор вышла молодая женщина, одетая в длинное серое платье с глухим воротом. Увидев незнакомых людей, она почтительно поклонилась и, пригласив жестом руки войти, мягким голосом произнесла:
          -  Будьте  ласковы, входите во двор.
          Подойдя поближе, Хома поклонился в ответ: « Мир дому сему!»
          - Храни вас, Господь,  -  в тон ему отозвалась хозяйка.
          -  Простите нас, пожалуйста, -  вновь заговорил Хома, --  беда настигла нас, погорели мы в каком-то роде. Но не по этой причине лежит наша дорога в Киева –Печерскую Лавру к Святым мощам.
          -  Будьте добры, проходите, пожалуйста в хату, -  радушно пригласила женщина. – Муж в поле и к вечеру явится. Умойтесь пока с дороги и к столу, как говорится, чем богаты – тем и рады.
          -  Спасибо вам на ласковом слове, - наконец-то произнесла Оксана первые слова, при которых цепной пес Полкан радостно завилял хвостом.
          Пока молодые умывались, приводя себя в порядок, хозяйка вынесла из хаты белую, как снег, скатерть и покрыла ею стол, стоявший под яблоней в спелом саду. Затем на столе появилась крынка с молоком, калачи и мед цвета зреющего подсолнуха.
           -  Присаживайтесь, пожалуйста, откушайте чем Бог послал,  -  пригласила она гостей к столу.
           -  Спаси вас Бог, хозяюшка, -  поблагодарил Хома и поклонился ей в пояс.
           Сотворив молитву, молодые люди присели к столу. В самый разгар трапезы женщина спросила гостей:
            -  Верующие вы?  - и перевела вопросительный взгляд с Хомы на Оксану.
            -  Как же без веры  и  Бога, -  ответил послушник.
            Оксана промолчала и лишь кивнула головой в знак согласия.
            -  Мой муж Петр так же глубоко верующий в Господа человек, но икон в хате не держит, - виновато опустила женщина глаза вниз. -  Я плохо понимаю в религии, но все мы - дети  Божии и все хотим добра, спасения и любви. Увы,  -  горестно усмехнулась она, -  но не все умеют дарить это другим.
            -  «Поступайте с другими так, как хотите, чтобы поступали с вами» - так говорит Господь Вседержитель, -  отозвался  Хома словами из святого писания.
            -  Правда ваша. Даже всякая тварь понимает и принимает добро и ласку, -  она указала рукой на собаку. -  Вот к примеру Полкан – ну, собака собакой, а добро, как и зло, за версту чует. Не проведешь ведь его даже куском мяса. Мой Петр говорит, что вера, как и правда, не в иконе. И Бог живет не в храме рукотворном. А люди, мол, сами придумали себе идолов, язычеством занимаются, деревяшкам и краскам поклоны бьют.
           -  У всякого человека вера своя, как и правда. Однако не зависимо от нашего собственного мнения, истина существует в едином Боге. С древних времен известно, что чудотворные иконы мироточат. Кто молится не на образа, а перед ними, тот не язычник, ибо святые и праведные лики, сама Богородица Пресвятая Дева Мария  изображены на иконе. Главнее главного, чтобы молитва шла от чистого сердца, была искренней и с покаянием. Спорить на сию тему не станем. Мир знает много случаев и примеров,  когда больные и прокаженные исцелялись от мощей праведников. Знать Истина в вере, а не в камне и золоте.
           -  Правда Божия, -  согласилась хозяйка, – Бог в сердце. Ой! Да что же я вас разговорами донимаю, -  спохватилась она. -  Вы поди с дороги сильно устали? Постелить где вам?
           Хома сразу вспомнил бессонную ночь и ощутил во всем теле свинцовую тяжесть. Тут же перед взором мысли предстала грядущая ночь и встреча с ведьмой. «Надо бы отдохнуть», -  решил он.
           - Нам бы, хозяюшка, в тенечке, на вольном воздухе прилечь.
           - Пожалуйста, пожалуйста, -  засуетилась она, поднимаясь и выходя из-за стола. -  На сеновале под навесом вас устроит?
          
           Растянувшись на мягком пахнущем лугом и солнцем сене, люди ощутили блаженство тела и … души. Незаметно подкрался сон, пленив их сладостью духа, уводя в сказочное Тридевятое Царство сновидений.
           Пес Полкан, растянувшись под кронами яблони, надежно охранял покой странных путников.

           Мария, перебирая в уме тему разговора с гостями, мысленно спорила с мужем. Собрав посуду, отнесла ее в летнюю кухню. Голову дурманил дух созревающего винограда. Она изредка бросала взгляд на наливающиеся соком гроздья. Вдруг до слуха женщины донеслось грозное рычание собаки. Затем Полкан отрывисто тявкнул трижды и залился громким свирепым лаем.
            - Боже мой! – вскрикнула она  и заспешили к калитке. И какое же было ее удивление, когда за оградой увидела немощную старушку, одетую в нищенское платье. Слабыми руками бабушка опиралась на палку. Мария птицей метнулась к нежданному старому человеку, крикнув на собаку:
            - Полкан! А ну ка перестань. На место!
            За спиной незнакомки висел худой выцветший на солнце мешок.
            -  Здравствуйте, бабушка, -  невольно вырвалась откровенная жалость у Марии.
            -  Бог в помощь, -  прошамкала старуха беззубым  ртом, -  кобель то у вас злой.   Не приведи  Господь , если сорвется с цепи или повстречаться с ним ночью. Загрызет.
            -  Так Полкан же смирный у нас,  -  извиняющимся тоном заступилась за собаку женщина. Нашло на него что-то – жарко, видимо. Да вы, бабушка, проходите, пожалуйста, во двор. Устали с дороги?
            -  Собаку запри! -  потребовала старуха. -  Ишь как смотрит волком – разорвет в клочья. Видать бес вселился. А может и злые люди сглазили тварь.
             Хозяйка  невольно подчиняясь требовательному голосу ворчливой старухи, приказала:
            - Полкан! Место!!!
             Собака завиляла хвостом и, как бы не веря в услышанное, подчинилась с неохотой и исчезла в конуре.
            -  Мне бы только водицы испить, -  заговорила нищенка. -  В святой город  Иерусалим  путь держу к гробу Господнему. Мученица  я и иду на поклон к Сыну Божьему, подать молитвы свои праведные за грехи людские. Распустился народ до крайности и Бога стали забывать. Вот мне и предстоит отмолить его… народ то. Не то погибнут. Пост мне в радость, а не в тягость.
            - Простите, бабушка , за ради Христа, - сразу растерялась Мария при виде праведницы, -  ну, хотя бы к столу присядьте. Совестно некормленого человека из хаты в путь провожать. Грех то какой. В какой час ниспослал Вседержитель  милость нам в вашем лице.
            - Бог простит, - смилостивилась старуха, пряча в морщинах лица хитрую улыбку, -  пожалуй хлебушка с водицей и пригублю самую малость. Уж больно ты мне по сердцу пришлась, красавица. Но прежде за здравие хочу сотворить Христову молитву, - притворно врала ведьма.
            - Ой! Матушка, - радостно воскликнула Мария, -  счастье то какое пришло в нашу хату ныне. Кто бы мог себе представить такую благодать неба. Проходите, матушка, в горницу.
            Мария засуетилась, забегала, не зная где усадить ниспосланную дъяволом «святыню». Ведьма остановилась в дверном проеме, ведущем на кухню. И уже было подняла корявую щепоть ко лбу, чтобы сотворить крестное знамение, но, увидев отсутствие икон, сразу воспользовалась случаем:
           - Нет! – категорически заявила она,  -  в доме этом, где нет святых образов, я ничего скоромного в рот не возьму.
           - Почему же, матушка?  - опешила Мария.
           - Безбожники тут живут. Образов святых нет, лампадки. Срам!  Нечистый дух поселился тут и изгнал из дому Божьих угодников. Грех!. Нет!!  -  еще громче рявкнула она,- не оскверню уст своих хлебом и водой под этой крышей.
           Она быстренько отошла в дальний темный угол  и, упав на колени, перекрестила лоб одним перстом. Затем ведьма, показательно выдавив слезу из глаз, забубнила себе под нос колдовское заклятие, изображая лживо перед хозяйкой православную молитву. Сбросив на пол котомку, нищенка развязала узел и извлекла черствую корку черного хлеба. Пошарив рукой в мешке, достала бутыль с мутной водой и, сорвав тряпицу, окропила хлеб. Ведьма помяла пальцами, смоченную водой хлебную корку, запихала ее в рот и, чавкая, принялась жевать.
            - Матушка! Прости! -  в отчаянии вскрикнула Мария и рухнула коленями на пол. – Помилуй!
            - Нет! – вновь решительно повторила старуха свой отказ. – Только постом и молитвой жива, не то  Господь давно  призвал бы меня в райскую обитель.
            - Помилуй, матушка, - рыдала горькими слезами несчастная Мария, -  Господь отвернется  от нас за грех такой тяжкий, если сама молитвенница за весь народ прогневалась на дом наш. Нет теперь покоя мне ни на этом, ни на том свете. Отреклась праведница вкушать со стола грешников
            -  И не проси,-  смягчила тон ведьма, – муж твой , Петр, безбожник и сам лезет в адово пекло. И тебя горемычную тянет на муки вечные в серу и гиену огненную. Смирение и послушание жены перед мужем – это очень хорошо. Но, когда следует творить Божие дела, то муж тут не указ. Хоть жертвой в огонь, но прежде надо думать о спасении души. Господь наш, Спаситель, сам  взошел по доброй воле на  Голгофский крест для спасения чад своих неразумных. А у вас святые образа не приживаются в хате. Грех то и срам какой, --  продолжала ведьма искажать словоблудием святое писание. – И сколько годков вы так со своим мужем проживаете? – коварно поставила старуха вопрос.
            -  Почитай с Покрова дня десятый годок пошел.
            -  Вот видишь! -  оживилась старуха, тыкая в  Марию узловатым пальцем, - десять лет проживаете одной семьей, а Господь вам детишек не дает. – Почему?! – рявкнула она сердито так, что Мария вздрогнула. Подумай сама и найди ответ. Не просто все это, ох, как не просто.
            - Правда ваша, матушка, - с покорностью в голосе согласилась она. Не дает Господь деток нам. Прогневали Его сильно. Я бы, бабушка, все отдала и все сделала, лишь бы снять проклятие  с уз брачных. Помогите, матушка, -  жалобно простонала молодая женщина, -  вы, бабушка мученица и Господь любит вас и по молитве вашей пошлет детей нам.
              Ведьма после услышанных слов радостно притихла. Злодейский ее план сбывался. 
              -  Хорошо, милая, помогу я тебе. Вижу сердце доброе твое. В Петра твоего вселился бес, которого надо изгнать. Ты сама должна принять в этом участие. Но времени уже мало, чтобы творить молитвы, а поститься  - не время, нет пока православных праздников. Хотя по пути в святой град Иерусалим я буду молиться за вас день и ночь, не смыкая глаз.
              Ведьма запустила руку за пазуху и извлекла оттуда ладанку. Разорвала тупыми ногтями тряпицу и высыпала на свою ладонь серый порошок, приготовленный из сушеных пауков и вяленных на камышовом дыму мухоморов.
              - Подмешаешь мужу в еду и красное вино снадобье,– хитро прошамкала старуха,- да хорошенько запомни, - добавила она почти сердито, - вино для снятия колдовских чар пригодно из любого плода, кроме винограда. Когда из Петра выйдут семь злых бесов,  то совсем скоро обзаведетесь и детишками. Ох! Приправы, освещенной святыми великомучениками осталось так мало,  -  .нагло врала ведьма,  -  но, для тебя жертвую последним. Не жалко доброй душе, которая желает очистить от скверны  мужа. И зачтется тебе это благое дело в праведность. Но, смотри, родимая моя, будь осторожна и раньше времени не говори Петру об изгнании бесов.
               -  Что вы, матушка, ни единым словечком не выдам нашей тайны.
               -  Вот и умница,  -  похвалила ведьма, -  но дай еще клятву небом и землею,  -  потребовала мнимая нищенка.
               -  Клянусь небом и клянусь землею,  -  торжественно произнесла Мария, не ведая Завета  Иисуса Христа сказавшего « Не клянись землею, ибо есть  это подножие Божие, не клянись небом – ибо это есть престол Божий; и будет ваше слово так: «Да» есть «Да», а «Нет» есть «Нет», а что сверх того – то от лукавого».
               Старуха очень проворно засобиралась в дальнюю дорогу, утверждая обманом, что идет она в Иерусалим. На самом деле путь ее был короче и лежал на местное кладбище, раскинувшееся крестами на краю села.
               Мария собрала для матушки пирогов, творожка, сметанки и бережно уложила в котомку с мыслью: «Бабушка, за ради Христа  примите гостинец. А если я делаю что то не так, то раздайте милостыню нищим».
              -  Так и быть, - прочитав тайные мысли хозяйки и кивнув головой ведьма согласилась, -  приму от тебя гостинец. Что сама скушаю, а что птицам раздам. Донесут они твое сердечное добро до самых  райских ворот.
              Подхватив котомку, она спешно вышла. Выбравшись из хаты на двор, сопровождаемая хозяйкой , зло взглянула на , выскочившего из конуры,  Полкана. Пес грозно зарычал.
              -  Полкан!  - прикрикнула Мария на пса,--  совсем взбесился? Пес послушно замолчал и, вильнув виновато хвостом, с понурой головой нехотя забрался на свое место.
              -  Ишь, бестия,  -  сварливо пробурчала старуха и вышла за калитку. Через несколько мгновений ее силуэт растворился  за густыми деревьями, стоящими вдоль дороги.



              С заходом солнца вернулся с покоса уставший Петр  -  молодой мужчина тридцатилетнего возраста. Набрав деревянным ведром воду из колодца, вдоволь напился, затем опустился на лавку и, вытянув ноги, сомкнул веки. Русые волосы, свалявшись, прилипли к мокрому лбу. Белая когда то рубаха, посерела. Пропитавшись насквозь соленым потом, топорщилась жесткими складками.
              Жена, выбежавшая навстречу мужу, заворковала возле него голубкой:
              -  Петруша, умойся и к столу присаживайся. Д а новость есть хорошая. Ныне до нас паломники пришли: дивчина с хлопцем. Добрые люди в Киева Печерскую Лавру путь держат .к святым мощам: поклониться и помолиться.
              -  В костях человеческих спасение ищут? – не размыкая глаз, с легкой иронией в голосе, спросил Петр. Живого Бога народ забывать стал.
              «Вот и проявились бесы,  -   вспомнила  Мария сразу слова праведной старушки. –Заговорили в Петру бесы, услышав о мощах святых. Права оказалась молитвенница. И как же я раньше сама не догадывалась об этом? Ну ничего,  -  продолжала она размышлять,  -  вот присядет к столу и вся дурь выйдет вон».
               С уходом из хаты молитвенницы, подсыпала  женщина в вишневую настойку оставленный ведьмой колдовской порошок. На всякий случай Мария оставила немного снадобья и добавила отравы в овощной салат.
                -  Где гости?  -  оживился Петр.
                -  На сеновале легли. Устали. Всю ночь лесной дорогой шли.
                -  Ну, пусть люди добрые отдохнут с дороги,  -  согласился хозяин, – к ночи  может и проснутся.
                Он встал с лавки и сбросил отяжелевшую потную рубаху. Молодой мужчина направился к колодцу, где в бочке, нагретой солнцем за день, ожидала его теплая, как парное молоко, вода. Ополоснувшись, он резкими движениями рук и тела, растерся до красна полотенцем. Переодевшись в чистое белье, присел к столу.
                Жена заботливо подала глиняный горшочек с горячим борщом. Затем поставила рядышком глубокую макитру, наполненную до краев варениками. Пододвинув ближе к мужу чарку, наполнила ее вишневой наливкой, приправленной колдовским зельем.
                -  Хорошо настоялась наливочка,  -  ласково проворковала она,  -   горит, как пламень. А запах то, запах какой душистый.
                Петр не вникая в глубокий смысл слов, произнесенных женой, с удовольствием выпил. Неторопливо и, плотно поужинав, он зашел за хату. По двору в этот час бродили сумерки.. И как то совсем не кстати заскулил трагично пес Полкан. Петр присел на завалинку и невольно перевел взгляд на потемневшее небо, где  от светила успели засиять звезды, соткавшие , неизведанный умом человека, Млечный путь. И вдруг Петр почувствовал себя не совсем обычно. Ему стало плохо. Внутри тошнило. Голову и взор обволок желтый туман. Однако, как не странно, его тело оставалось не только легким, но и невесомым. Неведомая сила потянула куда то вверх. Он ощутил свое единство с пространством, уносясь малой песчинкой в бесконечную даль Вселенной. Так же неожиданной как пришло это ощущение, так оно и исчезло. Очнулся Петр сидящим на завалинке своей родной хаты.
              -  Фу!  Чертовщина какая то навалилась,  -  ругнулся он,  -  переутомился , наверное, от долгой работы на жаре  - вот и пришел бред.  Пойду - ка  я лучше прилягу, отдохну, -   произнес он вслух.
              И вновь жалобно заскулила собака. Войдя в хату Петр, не раздеваясь, прилег на кровать.
              -   Что с тобой?  -  встревожилась жена.
              -    Сейчас пройдет,  утомился малость,  -  ответил он.
              На дворе протяжно по-волчьи завыл Полкан. Быстро стемнело.



              Ночь навалилась на село всей мощностью чар, набросив глухое одеяло тьмы, на поля и сады.. В тишине стелился настороженный сладкий аромат фруктовых деревьев. Где то в густой траве, надрываясь, запел сверчок и вдруг оборвавшись на полутоне, замолк
               Первым. ото сна очнулся Хома и с минуту лежал без движения, прислушиваясь к биению своего сердца. Наконец, пошевелившись, он почувствовал свое тело отдохнувшим. Из глубины мысли в душу закралась тревога.  И тут же  он вспомнил об Оксане. Приподнявшись на локте, осмотрелся вокруг. Девушка, безмятежно раскинув руки в стороны, сладко спала рядышком. Хома выдернул из стога  длинную соломинку и осторожно провел по  верхней губе спящей. Оксана открыла глаза на короткое мгновение, пытаясь собраться с мыслями. Оценив ситуацию, счастливо улыбнулась. В девичьей груди  разлилось волной тепло и она снова ощутила сладкое чувство счастья. Нежность к другу поднялась фонтаном по телу и окутала сердце, набирая  могучую силу. Оксана протянула руку к лицу человека, ставшего для нее самым  родным и желанным. Ее пальцы нежно коснулись кожи и погладили колючую щеку.
                Внутри у парубка задрожало, По спине, обгоняя друг друга, побежали мурашки., мягко покалывая сосновыми иголками крепкое  тело. Задыхаясь от блаженства, он закрыл глаза, уносясь в мир иных мер.  Но, вдруг будто грозовая  молния, полыхнула ужасным страхом мысль словом: « Полночь!!! Наступает полночь!!!»



                Петр сидел на кровати, обхватив растопыренными пальцами  низко опущенную голову.  Тошнота не оставляла его. Он тихо стонал, стараясь отогнать приступы.
                За круглым столом, положив перед собой руки, сидела Мария и со страхом следила за мучениями мужа. « Ничего, - успокаивала она себя, - немножко надо и помучаться, - спасение человека стоит более страшных мук, ведь бесов просто так не выгнать, а в Петре, как говорила праведница, сидят аж целых семь».
                Гулко ударили  боем настенные часы, отчего хозяйка вздрогнула. «Вот и пришло время   освобождения,» -  облегченно вздохнула она. А часы, отсчитав двенадцать ударов. притихли. Мария продолжала вспоминать слова той, которая якобы молится за спасение всех народов Земли: « В полночь бесы покинут тело мужа . И действительно, мученица за народ не обманула,  -  успокаивала себя Мария, -  вон как Петра крутит и корежит. Не сдаются бесы, но снадобье праведников сильнее».
                Петр почувствовал, как все тело наливается лютой мощной ненавистью ко всему живому. И вдруг на пальцах рук лопнули, а затем отпали, ногти. На окровавленных фалангах выгнулись длинные острые когти. Кожа затрещала, обрастая крепким панцирем. От шеи до поясницы полезла густая щетина, образуя настоящую гриву. Тугие узловатые мышцы пленили тело страшной  силой. Блеснули белизной острые клыки. Монстр- вампир дико заревел. Черные глаза, налившись  кровью, впились в первую жертву. Мгновение и молниеносный бросок чудовища достиг женской шеи.
                Женщина от страха отшатнулась назад, но было поздно. Кровь брызнула, заливая лицо несчастной Марии, доверившейся  по наивности коварной ведьме..
                Отшвырнув мертвое тело женщины, вампир поднялся и выпрямился в полный мощный рост. Обнажив в оскале клыки, грозно зарычал.
                Мария еще хрипела, дергаясь в предсмертных судорогах. Колдовство  злой ведьмы свершилось. Насладившись кровавым убийством монстр оставил  хату,  растворившись в черной ночи.

               
                Оксана продолжала ласково гладить спутанные, густо поседевшие волосы молодого человека. Мысли ее стелились сладкими  чувствами  где то далеко за пределами сеновала.
                Страшной грохот вернул ее в реальность. Входная дверь слетела с петель и упала на землю. В дверном проеме хаты возникла огромная фигура похожая на получеловека. В холодном отблеске мертвой Луны,  обрела себя свирепыми чертами морда вурдалака. Оксана, закусил губу, бросилась в объятия человека, ставшего близким и родным. Обняв крепко его за шею, уткнулась, как ребенок, в грудь.
                - Ну, вот и началось, -  горячо прошептал он на девичье ушко. Уста помимо его воли зашептали молитву: «Отче наш, сущий на небесах, да святится Имя Твое святое,   Да придет Царствие Твое, да будет воля Твоя на Земле, как и на Небе…»   
                Оксана в такт говорящему твердила:
                «Боже мой! Спаси и сохрани, Господи»
                Оборотень неторопливым взором оглядел сеновал и, не обратив  на него внимания,  двинулся садами  с задней стороны хат. Ломая все подряд на своем кровавом пути, он миновал забор и, добравшись до соседней хаты, прильнул  мордой к небольшому окошку.
                Внутри хаты у колыбели сидела молодая женщина с белыми распушенными  волосами. Рука , лежавшая на люльке, раскачивала ее.
                Раздался треск сломанной  рамы  и в оконный проем  ворвалась  лохматая голова.  Когтистая лапа намертво ухватила ребенка и силой вырвала из колыбели. Молодая мать так и не успела ничего понять, как другая лапа  сдавила  ее горло. Мертвое тело глухо ударилось об пол. Одурманенный колдовским зельем -оборотень бросился бежать прижимая к волосатой  груди еще живого ребенка. Промчавшись мимо сеновала, где в подсушенных травах притихли двое  до смерти перепуганных людей. Бывший человек, по имени Петр, направился к кладбищу.               
               

                Переждав короткое время на сеновале, молодые люди выбрались из не надежного укрытия и не сговариваясь поспешили к хате. В горнице  теплилась лампа, разбрасывая тусклый свет на предметы. Вошедших ошеломила увиденная картина: Мария лежала мертвой,
                - И  что нам теперь делать,  Хома? -  едва слышно прошептала Оксана.
                Обезображенный труп хозяйки лежал так близко, что девушка невольно поежилась и еще крепче вцепилась в локоть парубка.
                - Кто же это сотворил?..  И за что … ее  такую добрую, .. милосердную?   Что делать? Может убийца еще рядом? Ты видишь,  -  указала  она рукой на труп Марии,  -  она не просто жестоко убита, а в этом злодеянии есть что то ритуальное. Тут все не чисто.
                Хома покосился  на Оксану и перевел глаза на часы. Стрелки показывали чуть больше за полночь.
                -  Поди ведьма старая оставила тебя в покое? И он вновь выразительно посмотрел на часы.
                -  Видимо, так оно и есть. С одиннадцати лет не было случая за все ночи чтобы она не появилась.
                -  Ночь на дворе, поздно уже,  -  сменил Хома тему разговора. -  По соседям пройти надо  -  мы тут чужаки. Ты как?
                -  Что ж я согласна.
                Выбравшись на улицу, они перевели дух. И тут же из соседнего двора до их слуха донесся душераздирающий женский крик:               
                -  Убили-и-и! Люди добрые!! По-мо-ги-те-е-е!!!  Убили-и-и!!!
                Хома и Оксана крепко схватившись за руки и, не разбирая дороги,  бросились на крик. 
                Тоскливо завыл Полкан.
                -  Горе, люди.   Горе! Беда! Помогите!!!  - не ослабевал звавший на  помощь голос.               
                Перебивая друг друга, запоздало залаяли собаки. В окошках хат вспыхивал свет. Село разбуженное оглушительным криком, просыпалось, поднималось, одевалось и выбегало на улицу. И  когда странствующая по свету пара добралась до двора,там уже находились десятки людей. Народ прибывал с каждой  минутой.
                Пожилая женщина с растрепанными волосами, одетая в нижнее белье безумно вращала глазами, тыкая пальцем в раскуроченное оборотнем окно, тупо твердила:
                -  Дочка мертвая… Дочка мертвая, вся в крови!  А внучка – крошечка  -  пропала. Нет, девочки, ,.. Люди добрые, помогите. Все в прах, Господи! Да что же такое творится на белом свете?
                Сквозь слезы и крики отчаяния просматривалась реальная картина:  кто то не известный после  полуночи разбил стекло, убил молодую мать и похитил грудное дитя. Такого несчастного случая в селе  и во всей окрестности никогда не слышали даже старожилы. Не прошло и получаса, как все жители села в это позднее время были на ногах. К страшной вести добавилась не менее жуткая новость:  в доме рядышком нашли мертвой богобоязненную молодую женщину по имени Мария, у которой было разорвано горло. Рана с точностью совпадала с раной на матери исчезнувшего ребенка. Странным  казалось и другое: бесследно исчез муж убитой соседки  -  Петр.
                Сельчане не видавшие такого погрома и смерти, пребывали в страхе, подогреваемом неизвестностью. То в одном, то в другом дворе,  где погибли люди, слышалось в ночи позвякивание оружия. Казаки собрались и вооружились, будто на войну с турками. Они обшарили оба сада и все подсобные строения, прилегающие к хатам, но убийца-маньяк будто в воду канул.


                Оборотень шагал по кладбищу, отыскивая место нового жилища. И отныне его власть начиналась в наступлением тьмы и только во тьме. Солнечные лучи стали губительны для его плоти. Чудовище долго бродило по молчаливому погосту. Ощетинившись крестами  кладбище притихло. На конец  он нашел то, что так долго и усердно искал: склеп, выложенный из камня с надписью на гранитной плите:
                « Здесь покоится прах священника Отца  Никодима».
                Оборотень отодвинул плиту в сторону и, забравшись во внутрь сырого склепа, поставил плиту на прежнее место.  Под ногами захлюпала  затхлая вода.. По обе стороны подземелья расположились полки, на одной из которых стоял дубовый гроб с телом священника.
                Оборотень бросил из рук задушенного ребенка  на пустую полку и присел рядышком.  В склепе едва теплилось зеленым свечением  фосфорное испарение. Властвовала тишина.  Как вдруг желто-изумрудное  сияние  обрело контуры образа священника.  Бывший Петр при появлении покойника  даже не вздрогнул.
           -  Петр!  -  раздался скрипучий голос мертвеца, --   покайся, ибо отныне воля твоя не принадлежит тебе. Ты будешь каждую ночь убивать и увечить невинных людей. Не будет тебе за злодеяния твои страшные прощения и унаследуешь ты ад.
            -  Сгинь!  -  не злобно отмахнулся он  рукой. -  Ты , батюшка, сам то где сейчас находишься  -  в Раю, что ли?
            -  Между небом и землею до судного дня, -  с легкой иронией ответил священник, -  грех на мне тяжкий, ибо принимал от паствы за должное слово, как имя: Отец, Не называйте себе никого  на Земле Отцом  -  говорит Иисус Христос, -   ибо один у нас Отец сущий на Небесах.
             -   Не знаю, пригодится ли  мне в дальнейшем,  но есть к тебе, батюшка вопрос. Как с ответом?
             - Задавай. Мне ныне много открыто.                -            -  Вот говоришь ты , батюшка, что душа твоя пребывает между небом и землей. Обречен ли ты на адово пекло  или есть надежда на спасение?
             -  Есть такое мнение в народе, дорогой Петр, что надежда умирает последней. Но, еще никто из живущих,  не задавался  вопросом об утрате  этой надежды у мертвых. Если за меня кто то будет молиться и раскается перед  Богом в своих грехах, то я попаду в Рай.
              Петр хмыкнул:
              -  И действительно, батюшка, мудро говорите. Народу просто не приходят подобные мысли в голову. Кесарю – кесарево, а живому о жизни и о праздности.
              -  И так когда то , в свое время, думал подобным образом считая, что моя мысль в Христианстве, самая верная и надежная. Но не в этом сегодня смысл. После третьих петухов ныне ты обретешь свой человеческий образ. Однако, Петр, ты  -  детоубийца. Жена твоя, Мария, подсыпала по совету ведьмы  в твое вино колдовское зелье и сделала сие по доброй воле.  За свою наивность поплатилась она жизнью. С рассветом следуй в свое село и пойди в церковь к священнику  - там твое спасение.
               -  Но я никогда не ходил в православную церковь к батюшке на покаяние, ибо сказано Господом: «Там, где соберутся двое во имя Мое  -  там  Я ».
               -  Праведен священник либо лукав, прав или нет, но таинство церкви свершается всегда.
               После этих слов в склепе наступила темнота.


               С наступлением рассвета от кладбищенского погоста в сторону села  медленно брела фигура. Черная, от головы до пят, одежда на идущей,  подчеркивала тяжесть душевного состояния.   За спиной висела тощая котомка. Древняя бабка едва тащила от усталости ноги, опираясь на крючковатую палку. Добравшись до знакомой калитки она остановилась.
               Раздалось позвякивание цепи. Пес, выскочив из будки, злобно зарычал на старуху. Глаза Полкана налились бешенством.
               -  Тварь паршивая!  -  стукнув палкой о землю,  зашипела змеей ведьма. -  И ты скоро подохнешь, как твоя хозяйка.
               Колдунья, не обращая внимания на рычащую собаку, смело отворила калитку и вошла во двор.  В хате готовились к похоронам Марии и никто не обратил внимания на появление не знакомой старухи.
                Умытая и одетая  в последний путь в чистое новое белье, лежала покойница на столе без гроба. У изголовья мертвой мирно горели две свечи. До десятка монашек в черных одеждах заунывно тянули заупокойные молитвы. Уже через минуту ведьма умело слилась с ними в одно целое и неотличимое.
                Входили и выходили люди, желающие отдать последнюю дань умершей односельчанке. На летней кухне бабы готовили поминальную снедь. В хате господствовал приглушенный шепот. Народ хорошо понимал,  что  Мария и ее молодая соседка стали жертвами одних и тех же рук. Однако, никто из них не мог понять, кто  и за что лишил жизни  женщин и похитил младенца.


              У калитки родной хаты стоял Петр, сумевший обрести свой настоящий облик человека, дарованный ему до полночи. Тоска печалью давила на сердце. К горлу подкатил твердый ком. Глаза щипали навернувшиеся слезы. Он неторопливо отворил  калитку и вошел во двор. Из будки  навстречу хозяину рванулся пес. Схватив носом воздух, Полкан замер. Вильнув приветливо хвостом, пес растерялся, не зная как быть ему далее: радоваться или проявить осторожность. В пришедшем человеке он узнавал своего прежнего хозяина, но и угадывал в нем того, кто убил Марию и ее молодую соседку.  Петр, ухмыльнувшись собаке, прошел мимо нее и, не замеченный людьми, оказался в хате. При появлении мужчины, монашки, знавшие его, прервали пение. и не проронив ни единого слова.
                -  Это  он,  -  кивнув на Петра, вслух произнесла Оксана, обращаясь  к Хоме.
                -  Кто это – «он» ?  -  переспросил Хома, всматриваясь  в лицо вошедшего.
                Они продолжали сидеть за тем  же столом, расположенным  под яблоней, за которым их угощала хозяйка.
                -  Но, тот был урод.
                -  Я долго находилась во власти ведьмы и кое что смыслю в дьявольском деле, - отозвалась она.
                - Что же нам делать? 
                -  У него очень трудное положение:  тут в двух словах не объяснишь. Если Марии уже нельзя  помочь, то Петра можно спасти.               


                Вечерело. Поднявшийся легкий ветерок снял дневное удушье. Над селом опустилась желаемая прохлада. В небесном полумраке ясно светилась полная луна.
                Петр сидел на лавочке  в саду за столом. Он так и не притронулся ни к еде, ни к питью. Мужчина уже хорошо осознавал, что полночь принесет кому то ужасную трагедию. Идти в церковь, как советовал ему покойный отец Никодим, он побоялся, полагая, что его не только не поймут, но и, высмеяв, откроют тайну посвящения в не чистую силу.
                К столу подошла Оксана и осторожно опустилась на лавку. Устремив взгляд в темнеющую даль, не обращаясь лично к Петру, заговорила:
                -  Вчера  мы ночь провели с человеком на опушке леса. С раннего утра и до глубокого полудня добирались мы вот до этого самого села. Случилось  так,  -   продолжала она вести речь, -  что вошли калиткой во двор, где проживали вы с женой. Мария встретила нас радушно: накормила, и предложила отдохнуть на сеновале. И вот ее, вашей жены, больше нет на белом свете. Поплатилась за свое гостеприимство жизнью.
                Петр вопросительно вскинул брови.
                -  Нет! Нет, -  опередила Оксана его мысль,  -  это в прямом смысле не относится к нам. Смерть может настигнуть каждого, кто обращается за помощью к слугам магии. Старожилы вашего села не помнят на своем долгом веку подобной смерти. И как ты, Петр, считаешь сам,  -  наконец то повернулась Оксана лицом к нему,  -  кто мог сотворить подобное?
                -  Кто ты есть?  -  дрогнувшим голосом задал Петр вопрос.
                -  Не пугайся. Еще два дня назад я была той,  кто связан волею обстоятельств с колдовством.               
                Петр содрогнулся от услышанных слов, но, пересилив страх, посмотрел девушке в глаза.
                -  Да-да! -  смело подтвердила она свои слова, --  долгие годы с наступлением полуночи я, как и ты сегодня, не имела своей воли.
                -  Что мне делать?  -  с горечью спросил он.
                -  За час до полуночи следует начинать творить молитву Господу и не прекращать ее до третьих петухов. Мы с  Хомой будем молиться рядом с тобой.
                -  Кто такой Хома?
                -  Тот кого я хотела убить две ночи тому назад. Он тот, кто отмолил меня от колдовских чар. На нем лежит благодать Божия. Где то тут, рядышком, среди людей, находится страшной силы ведьма, которая ночью даст о себе знать.
                -  Я согласен на все, лишь бы избавиться от колдовских пут . Помогите мне за ради Христа.
                -  Идем, Петр, со мной.
                Оксана поднялась  со скамейки и направилась к сеновалу. Петр последовал за ней.

               
                К полночи покойницу положили в гроб. Так же трепетно продолжали гореть свечи, рисуя на стене змеиные тени. Монашки зазубрено читали псалмы. Ведьма, находящаяся среди них,  притворно вторила поющим, коверкая при этом слова, отдавая дань и похвалу дьяволу.
                Ударила полночь. Ведьма, не привлекая к себе внимания, выскользнула на улицу. Забившись в темный угол двора, достала из-за пазухи мешочек с колдовским зельем и, проглотив его содержимое, стала творить заклинание:
                - Князь мой вечный и бесконечный, всемогущий и сравнимый со звездами небесными, помоги мне.
                Ведьма замолчала и, вытянув перед собой руки, закрыла глаза. От ее тела отделилось зеленое болотное свечение, просочившись через окошко вошло в труп покойницы. 
                Невидимое время текло по кругу полуночи. Вдруг в хате среди тихого пения монашек, раздался оглушительный грохот. Прислоненная к стене крышка гроба оказалась на полу. Люди в страхе переглянулись.
                -  Не к добру это, -  послышался чей то робкий голос.
                Болезненная гримаса искривила лицо мертвой. Мария вымученно застонала, ломая себе руки.
                -  Ка-ра- у-у-у-л! -  взвилось ужасом к потолку людское многоголосье.
                Народ не верил своим глазам, но продолжал дико вопить. Началась паника. Через мгновение, сбивая с ног, и обгоняя друг друга, толпа с визгом бросилась ураганом  в узкий дверной проем:
                -  А-а-а-а-а!!! Ка – ра – у-у-ул!!  Спасите! Помогите!!!  -  летел  со двора через все село душераздирющий вопль. -   А-а-а-а-а –у-у-х!  -  вторило кричащее ночное эхо.
                Покойница выскочила на крыльцо и гортанно заржав по лошадиному, взмыла свечой в темное полнолунное небо.. Опустившись  на церковную колокольню, схватила крепко все веревки и закружила смерчем завывая  и охая. Завыли и застонали на все музыкальные лады колокола.
                Заглушая людской вопль, заорало воронье. С кладбищенских деревьев рванулись сонные стаи черных птиц. Шум, гам и звон с карканьем смешались в дикий вальс смерти.
                -  Та-та-ры!!!  -  кричал слепой старик, выскочивший на улицу в одних белых подштанниках.  Худая рука его искала на бедре  несуществующую саблю. Народ с криком и воплями носился  по темным сельским улицам, садам и огородам.  В разных концах села  раздавались ружейные и пистолетные выстрелы. Старик в исподнем белье неистово твердил: -  Та-та-ры! Та-та-ры! Та-та-ры!
                А ведьма продолжала бесноваться в полную волю.
            Колокольный перезвон, бесовская пляска нечистой силы застали Петра, Хому  и Оксану молящимися Богу. Они так и оставались коротать колдовскую ночь под навесом у подножья сеновала. Слова молитвы не прекращались ни на одно мгновение. Петр продолжал находиться в человеческом обличии. Они стояли на коленях, не смея поднять глаз от священной книги, имя которой Новый Завет Иисуса Христа.
            И вот наконец то закричал первый петух. За ним второй и третий. Небо на Востоке посветлело.
            Труп покойной Марии валялся на полу у стола рядом с гробом. Ведьма, утихомирившись, исчезла. Восток проснулся.  Вокруг церкви на земле лежало мертвое кладбищенское воронье.


                Г Л А В А  №  3 

             Извилистая лесная дорога, заросшая травой, тянулась вдоль кустарника малины. Зрелые ягоды манили глаз человеческий сладким и сочным вкусом. Солнце еще не успело подняться над лесом, но светлые лучи уже пробивались сквозь густые кроны деревьев. Щедро пели птицы.
             -  Тише! --  поднял руку вверх Хома.  -  Тише, пожалуйста!
             Оксана вопросительно посмотрела на спутника.
             -  Слышишь, вода журчит? – спросил он, улыбаясь.  -  Там! - ткнул он пальцем в сторону юга, -  река за лесом. Нам надо к воде. Идем?
             Девушка в знак согласия кивнула головой.
             Перебравшись через густой малинник, молодая пара вышла на небольшую поляну. усыпанную цветами. Крошечный кусочек цветущей земли резко обрывался и переходил в песчаный берег, который охранял  голубую гладь реки.                -            Как же тут красиво! -  с восторгом воскликнула девушка. – Я бы тут всю жизнь провела. Ой! Я соберу цветы и сплету венок.
             И, долго не раздумывая, Оксана присела и стала рвать дары лесной поляны. Хома, опустив котомку на мягкую траву, направился к журчащей весельем речке. Остановившись на песчаном берегу, утонул взором в бегущей воде. Водоросли, переплетаясь между собой, игрались зелеными кудрями. Искрясь на воде, солнечные лучи купались в гребешках белой пены, собиравшейся возле гладких камней. Дно реки усеивали крупные, похожие на золотую россыпь, песчинки. Важно и медленно проплыла рядом с берегом огромная щука. Вильнул лениво хвостом, зеленая хищница направилась к противоположному берегу.
             Вдохнув полную грудь чистого лесного  воздуха, Хома вошел в теплую  воду. Уходя дальше, в глубь реки, смотрел на высокое небо, щедро залитое солнцем.
             -  Господи! Отче наш, сущий на Небесах, да святится Имя Твое,   -  читал Хома молитву, желая отвести от Оксаны надвигающуюся беду, размыкая верой в Господа чары колдовские, --   благослови, Господи, путь наш до Священной Лавры. Спаси и сохрани от врагов и хищного зверя, - продолжал молиться  послушник монастырской бурсы.
             Вдруг небо как будто осияло вторым солнцем, которое стало опускаться к Земной юдоли. Оно отличалось от настоящего светила тем, что не ослепляло глаз. Ноги у человека подкосились сами. И тут же тело погрузилось под хрустально-чистую воду. Голова еще оставалась над гладкой поверхностью реки, когда свет с неба осиял не только его плоть, но и проник теплым счастьем в глубину человеческой души, покорив Любовью сердце. Он явственно слышал голос,  говорящий в нем:
              « Я крещу вас водой, но идущий впереди меня, крестит вас огнем и Духом Святым».
               И, когда Хома погрузился полностью под воду, то иной голос сказал:
              « Крестишься во имя Отца, и Сына, и Святого Духа и ныне и присно вовеки веков. Аминь»
              И когда крещенный выбрался из воды на берег, то  тот же голос добавил:
              «Отныне имя твое Симон, а не Хома. Аминь»
              На берегу  бывший уже мирской Хома осознал, что стал свидетелем и участником Божьего Откровения и был крещен Духом Святым, получив власть исцелять больных и воскрешать умерших, став при этом Избранным среди множества званных. Он понимал, что реальное крещение без присутствия  священника, явилось особой Божьей Благодатью. Отныне Хома,  нареченный Симоном, не имел право на ошибку  -  право на грех. Хома-Симон по истине получил от Господа Вседержителя Апостольский жезл, а это значило, что с настоящего часа он должен быть чист перед Богом и людьми. Симон потерял человеческое право на семью и домашний очаг. Господь не наложил законом уз безбрачия на чад своих, но удержание от брака -  это благо, а не кара при земной жизни. Симон имел от ныне власть запретить ведьме Наине применять к Оксане и к любому другому человеку колдовство при условии, если сам не будет иметь жены.
               Он вытер ладонями лицо и отыскал глазами Оксану. Девушка тем временем успела нарвать цветов и сплести из них нарядный венок.  Мысли ее полностью были посвящены и принадлежали только Хоме. Оксана поняла и оценила участие этого человека в ее судьбе. Она была готова для Любимого на многое, если не на все. Оксана горячо полюбила парубка. Это была первая и самая сладкая Любовь в ее жизни, а по сему чувство девичьего сердца купалось в изобилии самого-самого прекрасного, что есть на белом свете.
                «Но как и какими словами открыться ему в самом сокровенном? – думала она, довершая работу с венком. Ответ не приходил. Девушка испытывала волнение.  -  Во- первых,- говорила она сама себе, - наше первое знакомство с ним состоялось тогда, когда я была в обличии ведьмы. Во-вторых, жадно горела ненавистью к нему и хотела сжить со  свету. Он же все хорошо помнит, и взаимной любви ко мне иметь не может. Но, Хома – хороший хлопец, -  тут же успокаивала она себя. Конечно, хороший. Вот даже взялся сопровождать меня до Киева Печерской Лавры…  Нет!  Надо ему во всем признаться. Мне нет жизни без него в этом злом мире. -  Девушка не заметила, как погруженная в мысли о Любви, собрала второй букет цветов. Она выпрямилась в полный рост, и крепко прижав к груди красивый букет, сладко поцеловала лепестки,  представляя, что целует Любимого ей человека. От небывалого счастья девичье лицо вспыхнуло румянцем. Она решительно шагнула к нему. Приблизившись к нему, ощутила не смелость. Вдохнув сладкого воздуха, с волнением произнесла:
                -  Хома,  я это… знаешь… - и, опустив голову, замолчала.
                -  Оксана, - шагнул он ей навстречу, - что случилось?
                Не смея поднять глаз, она виновато прошептала:
                -  Я,  я так. Я хотела сказать тебе…Нет! Хотела спросить.
                -  Ну, говори же,-  поторопил он ее. -  Я слушаю.
                -  А что слушать-то?!  - вдруг перешла она на более резкий тон. -  Что слушать? Разве сам не видишь?
                -  Вижу, конечно, - растерялся он. – Красивые цветы, красивый венок.
                Отвернувшись, девушка медленно пошла по зеленому лесному ковру подальше от самого Любимого человека на всей грешной матушке-земле. Она даже не заметила, как обошла по кругу всю поляну и вернувшись к реке, погрузилась в воду. Оттолкнувшись от песчаного дна, поплыла. На память пришел случай из детства и темный глубокий омут. Вода, заполняющая рот, имела привкус водорослей, рыб и ракушек, а далее когтистые лапы коварной вороны: «Зачем мне все это сейчас, если нет Любимого рядом?» - задалась она вопросом.
                Глубокий омут манил на дно.               
                Хома бросился в воду. Несколько взмахов руками и он догнал любимую. Крепко ухватив ее за плечи, вынес на берег.
                Девушка, обнимая его за шею, плакала. А он так и продолжал стоять с дорогой ношей на руках, не зная как быть дальше. Так они и стояли, застыв в едином  порыве, невольно обнимая друг друга. И не хватало у них смелости промолвить одно единственное слово, имя которому Любовь. Зажмурившись крепко-крепко, Оксана не своим голосом произнесла:
            -  Хома, а я ведь люблю тебя. – Потянувшись к нему губами, поцеловала в мокрую щеку.
            Из-под ног хлопца вмиг ушла земля, смешавшись с небом. Он падал и летел куда то в бездну и все боялся как бы не уронить свою Любовь на травы, усыпанные цветами:
            

                Как отрекусь от Любви своей юной,
                И от Тамбовских лесов,
                Месяца, церкви и музыки лунной,
                И от пророческих снов?




                Слышишь, Россия! – Любовь моя где то,
                Ходит по нашей земле,
                Осень шагает с девчонкой и лето
                В том золотом сентябре.

                Четверть столетья один по бульварам,
                Я поседевший и пьян,
                Цветом фиалки, полночным нектаром
                Создал для мира роман

                Всех вас зову за пределы мечтаний:
                За смерть, сновидение, сон,
                И там у истоков извечных скитаний
                Воссядем с Любовью на трон..

                Хотите колье вам сорву с Ориона,
                С созвездий сотку вам фату,
                Сонату создам из церковного звона
                Чтоб слушали вы красоту…

               

          И лесные птицы вторили музыкальной поэзии.  На еловых лапах, слушая классический концерт, притихли пушистые белочки. Деревья превратились в зрителей. Даже река, любуясь сонатой, приостановили свои журчащие воды.

          -  Хома!  Я люблю тебя,  -  повторила Оксана состояние своих сердечных чувств.
          А он, ошеломленный девичьим признанием, молчал. Парубок невольно прятал глаза, понимая, что придется как то избегать разговора на тему мирской совместной  семейной жизни.
          -  Что молчишь, Хома, ничего не говоришь?
          -  Не трудно, Оксана, ответить на твои слова. Но сложно понять мой ответ.
          -  Так говори прямо, как есть. – в голосе девушки послышались тревожные нотки.
          -  Я еще ничего не сказал, а ты уже насторожилась. Не все просто в этом мире. Господь говорит: «Гонит мир Меня, погонит и вас»
          -  Кто любит – тот долго не рассуждает.
          -  Мир любит свое. «Но вы не от мира сего»  -  так говорит Господь. -  Путь к Богу лежит только через Любовь, покаяние и прощение врагов своих. Без Любви нет пути к спасению. Ты понимаешь о чем я говорю?
           -  Думаю, что да, -  угрюмо ответила Оксана.
           -  Истинная Любовь милосердна и жертвенна. Любить тебя, как женщину, как невесту или как жену, так же надо любить тех, кто желает тебе зло. И я люблю тебя, Оксана.
           -  А-а! – махнула она выразительно рукой, -  мне все понятно. Ты любишь всех сразу, но не одну меня. Я же имею ввиду совсем другое.
           -  Свадьбу, семью?
           Она опустила глаза и ответила:
           -  А если и так?
           -  Не сердись на правду, Оксана. Если я буду поступать так, как мир, то в полночь явится Наина и свершит свое темное дело. Мы будем любить и быть семьей всего- то несколько часов, после чего для нас наступит смерть.
           -  Я вроде как и понимаю твои слова, -  смягчилась девушка, -  но принять трудно. Сердцу не  объяснишь.
           -  А ты, милая, умом ныне решаешь, а не сердцем. «И пока не упразднится ум, -  говорит Господь Иисус Христос, -  не увидите Царствие Божие».
           -  Разве человеку не нужен разум?
           -  Я не сказал так. И пока не упразднится ум – это значит человек в поступках должен руководствоваться, во-первых, Любовью, а во-вторых – умом. Тогда наступает гармония души. Допустим,  мать, любящая дитя, дает своему ребенку хлеб. Даст ли она его другому, тому, кто обидел ее дитя?
            -  А по-твоему, - прищурила Оксана глаза, - мать должна обречь родного ребенка на голод, ради какого то проходимца?
            -  И потому властвует на земле дьявол и слуги его, коль народ думает подобно тебе. Попробуй когда нибудь поступить не так, как поступает мир и прозреешь Духом.
            -  Если говорить, Хома, честно, не кривя душой, то ты утомил меня такими речами.
            -  И действительно мир любит только свое..
            -  Устала я. Давай-ка лучше спать. Ночью нам нельзя расслабляться, неравен час явится Наина.
            -  Отдыхай, конечно. Эту ночь мы проведем тут, у реки, в окружении леса. А утречком возьмем путь до Киева.
            -  Но я по-прежнему считаю иначе. Надо идти в Лебедин, на могилу к травнику Ивану.
            -  Спи. По лесу пройдусь, грибов поищу.


            Проснулась Оксана, когда над лесом опустилась тьма. Некоторое время она непонимающе озиралась вокруг. Венок валялся на траве. Сквозь кусты, окружающие поляну, увидела веселое пламя костра. Поднявшись, девушка пошла на огонь. Пахло смолянистым дымом. Хома сидел перед костром и ворошил палкой рубиновые угли.
           -  Добрый вечер. Как ты тут без меня?
           -  А-а, проснулась,  -  поднимая голову от малинового пламени, радостно улыбнулся он.  -   Грибков вот собрал. Сейчас станем готовить ужин.
           Лес, окружающий молодых людей, казался уютным и по-домашнему надежным. И даже отрывистый крик совы не настораживал слух. Мирно горел костер, потрескивали дрова, между деревьев плыл дымок, сдобренный грибным духом. Даже назойливое комариное зудение не портило настроение ночным путникам.
            -  Хома, -  начала Оксана разговор первой, -  странно как то все.
            -  Ты о чем?  -  приподнял он брови.
            -  Я о Наине. не пойму  -  отчего не идет она?..  Коварство какое придумала, или как?
            -  Рядом она, Оксана, совсем рядом.
            Девушка невольно посмотрела вокруг.
            Ведьма затаилась в ожидании всего-то одного единственного момента. Всего одной возможности, чтобы посеять смерть.    
            -  Ты же до сих пор не отказалась от языческой мысли:  от Ивана-травника, кладбищенской могилы,  -  нарушил Хома тишину.  -  Ох! Чувствует мое сердце беду.
            -  И напрасно,  -  засмеялась Оксана. -  Я хорошо понимаю о силе молитвы, которая могущественней чар колдовства. Но пойми и ты. Очень-очень много людей на свете, творящих молитвы, но, увы, все тщетно. Они так же болеют и умирают, как и их близкие и родные. А Иван-травник даже мертвый имеет власть исцелять болезни. Древнейший, проверенный временем способ действует.
            Громко закричал филин, как бы стараясь заглушить ненужный разговор.
            Хома подбросил сучья в затухающий огонь.
            -  Вера нужна, Оксана. Без веры ничего не будет, даже зла. Мы можем вот так спорить всю ночь, даже всю жизнь, но пока не будет веры  -  не будет и спасения.  «И по вере вашей и дано вам». Однако без дел вера мертва,-  так говорит Христос. А у тебя ни веры, ни дел.
            -  Но я же верю Ивану-травнику, -  возмутилась она искренне.
            -  Ты уже с одиннадцати лет веришь ему, - он пристально посмотрел ей в глаза.
            -  Это колдовство пленило меня.
            - Оксана, -  произнес он мягко ее имя, -  я не желаю обидеть или оскорбить тебя, однако надо смотреть открыто правде в глаза. Послушай об этом одну историю. Жил на земле молодой человек по имени Пантелеймон. Еще в юные годы достиг он совершенства в исцелении от недугов. И не было никого среди людей искусней его врачевания. Он тоже, подобно Ивану, исцелял людей травами. Молва о нем облетела все ближайшие страны и ушла далеко за моря и океаны. А Панелеймон все отрывал и открывал тайны трав. И вот однажды наступил час, когда Господь показал бесполезность его занятий. Некая змея  -  ехидна  -  ужалила насмерть соседского мальчика. И сколько не бился за его жизнь волшебник трав, но мальчик умер. Стал тогда Пантелеймон на колени и воздев к небу руки, взмолился Господу, прося Его о спасении ребенка. И отозвался Господь  на молитву травника и ожил мальчик, а змея тут же издохла. С тех пор Пантелеймон врачевал только молитвой. Цари и сильные мира сего не однократно казнили  этого человека, но смерть не брала его. И дивились все живущие на земле. И когда все же Господь попустил  ему смерть, то из ран убиенного пошла не кровь, а  мо-ло-ко. И существует ныне в православном храме икона Великомученика Пантелеймона-целителя. Господь показал чудо миру, согласно веры этого врачевателя.
               -  Вера должно быть твердая имелась у того человека, -  с пониманием в голосе отозвалась Оксана.
               И вдруг резкий порыв ветра, налетевший  в эту теплую ночь на беседующих, прижал пламя костра к земле. Тысячи огненных искр острыми иглами взметнулись в небо. И в то же мгновение лес заполыхал пожаром. Две человеческие фигуры мелькнули на фоне кровавого зарева. Они бежали в безопасное место к реке.
               Ведьма проявила себя открыто. Бесовская сила лютовала яростью огня. Спасаясь от пожара, бежало и ревело лесное зверье. Уходили в ночное небо перепуганные птицы. И лишь оставшиеся в воде люди и речные обитатели, чувствовали себя в безопасности.


              Уставшие, промокшие и озябшие, испытавшие на себе весь ужас ночной стихии,   брели Хома и Оксана по лесной дороге. Огонь пожрал все, что осталось брошенным в спешке у костра. К утру пошел обильный дождь. Путь стал трудным. Шагали они в полном молчании, вытягивая с усилием ноги из грязи. Наконец, не выдержав усталости, Оксана сошла с дороги и, как подкошенная, рухнула в мокрую траву. Друг ее остановился рядом.
             -  Измоталась я, -  простонала она жалобно.
             Указав рукой на развилку двух дорог, с надеждой в голосе добавила:
             -  Вот правая ведет в Лебедин. Думаю, что нам следует повернуть туда. Какая разница куда нам идти, если Бог – вездесущ. Да?
             Хома погрузился в раздумье: «С одной стороны относительно вездесущности Господа, Оксана права, -  размышлял он.  -  А с другой стороны – она в мыслях остается верна себе. Тянет ее на кладбищенский погост».
             -  Ты почему молчишь?
             -  Я не могу идти этой дорогой и ты должна понять хотя бы это.
             И вдруг Оксана залилась слезами:
             -  Не дойду я до Киева.
             -  Поплачь … Поплачь, милая, полегчает.
             Она, заливаясь слезами, простонала в ответ:
             -  Не хочешь со мной в Лебедин  -  так одна пойду.
             -  Воля твоя, -  спокойно ответил он., -  согласен.
             -  А-а-а! -  застонала она, и сорвав пучок травы, швырнула в Хому.  -  Не нужна я тебе совсем. Я знала, что не нужна. Рвешь сердце мое.


                И сколько краски сердца не мешай.
                Без губ твоих, что сладкая малина.
                Художник не создаст цветущий Рай,
                Лишь копию, что Духом  -  не картина.

             -  Ну, что, Оксана , на тебя напало? Действительно, правда твоя: Господь  -  вездесущ. Идем в твой Лебедин, но не к Ивану-травнику. Молиться станем Богу.
             -  Хорошо, -  с облегчением вздохнула девушка, -  я согласна.
             И вдруг резко сменив тему, с легким кокетством добавила:
             -  А ведь любишь ты меня, Хома, любишь. Видишь, судьба у меня какая незавидная. До зрелого девичества. находилась в плену у ведьмы. А теперь в плену у Любви,  -  она вымученно улыбнулась.
             -  Вот и поговори с тобой, -  устало махнул он рукой, -  поднимайся.
             Девушка, повинуясь голосу любимого, поднялась с травы и одернула платье. Легкой походкой выбралась на  дорогу и бодро зашагала к развилке. Усталости в ее теле как и не бывало.


             К вечеру этого текущего дня они добрались до Лебедина. Невысокая, вросшая основанием в землю, хата привлекая взор идущих белизной побелки, утопала в роскоши  зреющего винограда. Солнце, только что опустившееся за горизонт, бросило на небо акварельный рябиновый разлив.
             Маленький мальчик сидел на завалинке хаты, играясь гладкими камешками. Неожиданно во двор вошла древняя старуха. Подойдя к ребенку, сунула в его руку пряник. Погладив шершавой рукой по голове, прошамкала:
             -  Кушай, касатик, кушай пряник на здоровье.
             Ухмыльнувшись, ведьма быстрой походкой устремилась  по дорожке к выходу.
 Жалобно скрипнула калитка  и старуха растворилась в вечерних сумерках.
              После ухода нищенки, дитя закапризничало. Скоро по саду поплыл надрывный детский плач. Рыдая, мальчик завалился  на бок.
              На детский плач из хаты вышла пожилая хозяйка. Увидев лежащего ребенка, бросилась к нему. Подхватив на руки и крепко прижав к груди внука, она горько запричитала:
              -  Ой-ой-ой! Ягодка моя сладкая, крошка ненаглядная.
              Заглянув в лицо ребенка, она в ужасе отпрянула. Мертвецкая бледность захватила лицо мальчика. Глаза, закатившись, обнажили белки.
               -  Что с тобой, золотце… Что с тобой, милый?  - спросила она, лишь бы не молчать.
               Ребенок, закативши глаза, только отзывался стоном. Старая женщина поняла о безнадежном состоянии маленького человечка.
               -  Боже!!! -  закричала она истерично, -  Господи!!! Боже ты мой, по-мо-ги! Отравился хлопчик, -  и она бросилась в хату.
               Продолжая спасать внука, она силой влила ему в рот козье молоко. Ребенок, захлебываясь им, глотал . Оно текло по подбородку, шее и его груди. Обезумевшая от горя хозяйка, раненой птицей заметалась по  горнице. Изо рта единственного и любимого внука запузырилась желто-белая пена.
               Застелив широкую лавку чистым льняным полотном,  она   положила тело умирающего внука под образа. Рухнув на колени и прижав руки к груди, взмолилась Богу:
            -  Господи!  Спаси дитя!!!
               Потрескивая воском, горели свечи. Хозяйка вытирала слезы краем платка.
               Но вдруг внук изогнулся всем телом и, вытянувшись во весь рост, замер. Хозяйка не поверила  своим глазам. Положив руку на пылающий  огнем лоб ребенка, она все поняла. Ползая перед иконами на коленях, будто в сумасшествии, твердила:
                -  Господи! Не оставь. Господи! Не оставь рабу твою  грешную. Помилуй меня и младенца, Господи Иисусе! Боже, -  продолжала она рыдать, не уставая    В дверь неожиданно громко постучали: раз, другой. Хозяйка тут же поднялась на ноги и заторопилась на стук, продолжая рыдать:
                -  Господи, отведи беду. Помилуй , Боже.
                Наконец она отворила дверь. На пороге стояли незнакомые люди: молодой хлопец и дивчина. Даже в столь трагический час она сразу поняла, что перед ней стоят уставшие, и измотанные дорогой люди. Она лишь жестом   пригласила их войти в хату, обронив с болью в голосе:
                -  Ребенок вот помирает и …  кажись представился уже. Ох, и горе мне и нет прощения. Не доглядела внучка. Н Во дворе на завалинке игрался в камешки и вдруг плач. Кровь и пена на губах. Не иначе как отравили?
                Хома и Оксана вошли в темную комнату. Блики горящей свечи падали на мертвое лицо мальчика.
                -  Горе мне, -  продолжала рыдать старушка, широко крестя лоб,  -  мать то его с батькой к родственникам в село погостить поехали, а внука оставили на меня. Не уберегла я его, так и не уберегла. Дочка моя и есть родная мать ребеночка. Мне жизни более на этом свете нет. Вернутся родители, а в хате  -  беда. Руки на себя наложу.
                -   Да погоди ты, бабушка, заживо отпевать внука,  -  разомкнул наконец  Хома уста.
                -  Как же заживо? – удивилась она.
                Хома опустился на колени и возложив руки на голову ребенка, чистым голосом спокойно произнес:
                -  Господи. Отче наш, Сущий на небесах, да святится Имя Твое, да придет Царствие Твое, да будет воля Твоя  на Земле, как и на Небе… По вере молю, Господи, во Имя Сына Твоего, Господа нашего Спасителя Иисуса Христа, вдохни жизнь Твоему младенцу… Аминь.
                И по слову молящегося дрогнули ресницы  и поднялись веки ребенка. Мальчик открыл глаза и, обведя взглядом присутствующих людей, настойчиво попросил:
                -  Ну, бабуля. Дай мне водички.
                -  Хозяйка будто остолбенела, отказываясь верить своим ушам и глазам. Умерший внук был жив и бодр. Она протяжно ахнула и, подняв глаза к потолку, прошептала в страхе:
                -  Господи. Милый ты мой. Славлю тебя во веки веков.
                -  Воды подайте ребенку, -  обрела голос пораженная увиденным Оксана. Всякое она видела на своем колдовском веку, но такого чуда воскресенья из мертвых в живые  - ни-ког-да.
                -  Как имя твое, сынок? -  обратилась хозяйка к Хоме. Молиться стану за тебя Господу до самой своей смерти.
                -  Симон, -- назвался Хома
                -  Спаси тебя, Симон, Бог. Стол сейчас накрою. Господь послал вас, Слава Ему. Да и баньку для вас затоплю. Будьте милостивы, детки, останьтесь на ночлег. Ублажите словом веры старую.
               Хозяйка щедро накрыла стол, истопила баню и радушно потчевала дорогих гостей, посланных Богом .
               -  Велик и всемогущ Господь, -  продолжала она восторгаться за поздним ужином. Чудо какое сотворил  Христос и воскресил внучка. А я дожила до старости маловеркой. Молюсь в праздники православные в церкви и только при батюшке  А оно вот как вышло: Господь не оставляет своих чад нигде. Вот так мы и живем христиане: без веры, но с образами. А скажи сынок, --  обратилась она к Хоме, -   за какую праведность Господь так милостив к тебе, коль по слову твоему творит чудеса?
               -  Не ведаю, матушка, ибо  пути Господни неисповедимы. Жил, как все, грешил и учился в бурсе, был послушником в монастыре. Однако, наступил  в жизни моей час и возопил к Богу  за спасение,  -  он невольно посмотрел на девушку . Оксана отвела  глаза в сторону.
               -  И что же такое. сынок, случилось?  - настаивала на своем старушка.
               -  Такое , матушка, не перескажешь.
               -  Ни в сказке сказать, ни пером описать,  -  согласилась она.  -  Но молод ты слишком для таких дел. Прости, сынок, конечно за слова такие. – И она перекрестилась. - прости!  -  повернув голову к окошку, добавила:-  Поздно уже, пора и ко сну отходить.


                А за  окном властвовала глухая ночь. После прошедшего дневного дождя небо так и не прояснилось. Однако ветер утих. Лист не смел шелохнуться на дереве. В такую погоду запах плодов разносится дальше и становится пряным.
               В хате, где под вечер умер, а затем был воскрешен младенец, отравленный на смерть ведьмой, дружно и крепко спали люди. И лишь Оксана не смогла сомкнуть уставших глаз. Наконец случилось то, что хотелось. Она попала в Лебедин. А через полторы версты от хаты расположилось могилами старое кладбище, где около столетия назад   был предан земле по православному погребальному обряду Иван-травник.
               «Сейчас или никогда»  - мысленно прошептала она и, прислушиваясь к ровному дыханию спящих,  девушка поднялась с постели и на цыпочках, подхватив одежду, вышла вон из хаты под темное небо. Сад, погруженный в тишину, безмолвствовал. Густые облака плотной шубой окутали землю. Однако тепло не оставило улицы города. Постояв немного  в ночном царстве, Оксана заторопилась к кладбищу. За последние прожитые в колдовских муках годы, она впервые шла по улицам в нормальном человеческом обличии. И при слове «кладбище», как и все нормальные люди, испытывала страх. Этой ночью она боялась всего и всех. Боялась,  испытывала  липкий ужас, но упрямо шагала  к цели, дабы избавиться от пут колдовства. Ей так хотелось быть свободной и независимой от магических чар. Так,  за грустными мыслями, идущая незаметно добралась до притихшего погоста. Остановившись перед входом, девушка прочитала молитву «Отче наш» и трижды размашисто перекрестилась. Глубоко вздохнув, вошла на территорию царства мертвых. Корявые кустарники, обросшие листвой, тянулись вдоль внутреннего ограждения» Гроздья ягод рябины показались ей живыми глазами, жадно следящими за каждым, кто осмелится ночью нарушить  покой мертвых. Она, не оглядываясь по сторонам на кресты, шла в самую глубь кладбища к могиле Ивана – травника.
               Перед самым лицом девушки молнией промелькнула тень. Сердце Оксаны, почувствовав неладное, сжалось. И вновь рядом жестко захлопали крылья и что-то  непонятное скрылось  в зеленых кронах могучих деревьев. В полной кромешной мгле, натыкаясь на оградки, холмы и кресты цеплялась она за корни деревьев, ползущих змеями по поверхности земли. Девушка искала с упорством то, что, по ее мнению ,должно избавить человека от проклятия черно-белой магии. Наконец  она нашла верную примету: одинокую осину, растущую над могилой травника. Оксана замерла, прислушиваясь к окружающему, но слышен был только стук собственного сердца. Опустившись на колени перед холмом, поросшим травой, девушка короткое время пребывала в молчании, отдавая дань давно умершему человеку. Привыкшие к  темноте глаза отыскали траву необходимую для снятия колдовских чар. Рука потянулась к ней и в этот миг вздрогнула могильная земля. Засвистевший ветер срывал с деревьев листья, выкорчевывая с могилы целебные травы.
                Заохали-застонали дикими голосами разбуженные духи. Оксана повернулась и сразу увидела знакомую ей старуху, идущую по кладбищу. Сомнений больше не оставалось: появившаяся ведьма пришла по ее душу.
                «Это – конец! – молнией мелькнула в голове мысль. – Простому человеку из лап колдуньи ни за что не вырваться».
                Девушка крепко зажмурила глаза и приготовила себя к самому худшему. Но прошло мгновение,  другое и никто не касался ее тела. Оксана осмелилась открыть глаза.
                Ведьма стояла всего в пяти шагах от жертвы, не смея приблизиться к живому человеку.  Оксана посмотрела на дерево, под которым она стояла и все поняла:  ведьма не имела власти приблизиться к осине. Духовное состояние дерева жгло плоть колдуньи.
                От бешенства у ведьмы забулькала изо рта кровавая пена.
                -  Я убью тебя!  -  заревела она. -  Не выйти тебе из кладбища. Пришла и не уйдешь отсюда. Не видеть мне света белого. Клянусь я и клянусь. Клянусь пеклом ада и клянусь дьяволом.  Я убью тебя! -  процедила она с ненавистью сквозь сомкнутые тупые зубы.
                -  Прочь, прочь!!! Сгинь нечистая, сгинь! -  закричала Оксана изо всех сил.
                -  Будь ты проклята!! – взревела ведьма с яростью от досады,  -  останешься в одной могиле с травником.
                Оксана, прижавшись спиной к спасительному стволу осины, ответила:  до рассвета не подойти ко мне.
                -  О-о-о!!!  -  взревела вновь колдунья, воздев руки к небу, -  о-о-о, великие духи умерших! Заклинаю вас силой князя тьмы и повелеваю  вам войти в свои прежние тела, останки.  Восстаньте из могил и найдите проклятую.
                И заколебалась земля, отверзая могилы. Рассыпались и треснули надгробья, повалились кресты. Уродливые полуистлевшие мертвецы, скуля и завывая лезли из могил. Покойники плотным кольцом окружили девушку, протягивая к ней руки, покрытые трупными ядами. Но осина не подпускала нечисть и покойники в отчаянии ревели.
                И вдруг небо осиял ослепительный свет, в лучах которого воссиял Ангел Господний. Громоподобным голосом он произнес
                -  Наина! Не простится тебе никогда злодейство над мертвыми телами. Обречена ты на вечные и страшные муки.
                - Жмурясь  от яркого света, идущего от Ангела, полезли покойники вглубь могил и брошенные гробы. Закрыла руками морщинистую морду и  ведьма.
                Оксана, долго не раздумывая, бросилась бежать вон из кладбища. Взлетела стая воронья,  раздирая ночь надрывными криками:  кар! ка-ар-р-р! Кар-р-р!
                Ей удалось выскочить за ворота и она помчалась  знакомой дорогой  к хате, вросшей в землю на краю Лебедина.

 
                Хома в который уже раз за ночь подошел и прильнул взглядом к маленькому окошку, но Оксаны так и не увидел.
                -  Будто в воду канула, -  подала голос хозяйка, не подозревая, что стоит на пороге близкого пророчества.  Она переживала вместе с Хомой и не могла взять в толк, как дивчина оставила в хате такого гарного хлопца. И когда она от него узнала правду о том, что Оксана отправилась одна на кладбище искать защиты от колдовства у мертвого травника , то упала ниц перед иконами и неустанно молилась Господу о спасении дивчины:
               - Спаси, Господи, дщерь  твою.
               Хома в очередной раз посмотрел за окно на улицу. Там забрезжил рассвет. Оксана так и не появилась.
               -  Думаю, что тебе надо сходить на кладбище и найти  ее, -  задумчиво произнесла хозяйка.
               -  Куда? -  удивился он.
               -  На кладбище, -  подтвердила старушка будто малому ребенку.
               Но вот у калитки показался знакомый девичий силуэт. На сердце у Хомы сразу полегчало.
               -  Слава тебе, Господи! Пришла жива и невредима. Идет!  -  крикнул он радостно, -  идет!!
               Оксана, войдя в знакомый ей двор, с облегчением вздохнула. Во рту от быстрого бега пересохло. Мучила жажда.  Ей сильно хотелось пить. Взгляд невольно упал на колодец, находившийся тут же рядом  во дворе. Быстро подойдя к нему, она  подняла крышку и заглянула  во внутрь  Звякнуло о колодезную воду ведерко. Звук всплеска взлетел наверх, обдав девушку запахом родника. Оксана не видела, как от калитки отделилась тень и молнией метнулась в ее сторону.
               Толчок в спину. Девушка пошатнулась и, теряя равновесие, вытянула руки перед собой. Она успела опереться ладонями на сруб. Повторный резкий удар в спину и… у Оксаны потемнело в голове.  Падение в бездну. Холодная вода обожгла девичье тело, возвращая сознание.
                -  Мамочка!  -  в отчаянии закричала она, -  помогите!!!
                В то же мгновение вода захлестнула крик утопающей, заполняя ей рот. Девушка задыхалась Последние силы быстро оставляли ее. Она понимала о  приближении неминуемой смерти. Угасающее сознание  выхватило картину из прошлого, где Хома много раз просил и умолял ее , не ходить на кладбище  в поисках спасения. Она не послушалась. И вот… расплата.
                И вдруг неожиданно пришла надежда на спасение. Перед угасающим взором утопающей возникла огромная черная ворона. Когтистые лапы потянулись к девушке. Оксана подала ей руки навстречу и вспомнила детство: мутную речную воду  глубокого омута и ворону, протягивающую  ей , как в сей  –  час когтистые лапы. Тогда она спаслась, но стала заложницей и слугой ведьмы. Оксана убрала руки прочь от вороны и тут же обессиленная пошла  к холодному и темному дну: «Господи! Господи, прости, - произнесла Оксана мысленно последние слова в своей короткой и такой тяжелой жизни.
                Но вот крепкие руки Ангела, подхватили душу утонувшей и понесли ее в чистое высокое седьмое небо… Тридевятого Царства.


                Когда казалось, что пришел конец,
                Иконы отреклись, друзей не стало,
                А ты молись: спаси Святой Отец,
                Молись теперь с  надеждою упрямо.
 
                Дарует Бог Завет своей Любви,
                А милости на мир огромный хватит,
                Христос же отмолил нас всех в крови,
                И каждый пусть раскаяньем заплатит.

                Прильнув к окошку, хозяйка хаты пристально следила за двором и калиткой. Она слышала слова Хомы о  возвращении Оксаны. А теперь сама видела, как она направилась к колодцу. Пожилая женщина так же заметила старуху в черном одеянии, отделившуюся тенью от калитки и напавшую со спины  на Оксану и столкнувшую ее в колодец.
                -  Там! Там!!  -  задыхаясь и указывая рукой за окно, закричала она не своим голосом. Хома сразу понял в чем дело: «Там»»  --  это беда. 
                Изо всех сил ног и тела он бросился на улицу. Подбежав к колодцу и перегнувшись над срубом, закричал  он в ледяную бездну :
                -  Оксана-а-а!  Окса-а-на-а-а! Оксана, где же ты? Отзовись…моя родная.
                Но колодезная глубина отзывалась могильной тишиной. Девушка нашла покой на холодном дне. Подняв  голову к небу, Хома завопил:
                -  Господи! Да как же так?!
                Небо молчало. Хлесткий ветер промчался по двору и сразу стих. Из хаты выскочила перепуганная хозяйка и с немым вопросом уставилась немигающими глазами на человека, спасшего его внука.
                -  Все! – как то жалобно простонал Хома, - Оксаны моей больше нет.
                Первая, Единственная, и Последняя  Любовь лежала на дне  старого колодца города Лебедина  самостийной Украины..                -         Сынок?  -   слезно завыла старушка, -  деточки, касатушки нашей красивой нема. Как быть? Господи? Ой! Как же так?   

                Хома отрекся от мира и его бестолковой суеты. В голове молодого человека твердо укоренилась мысль: «Келья и до конца  дней, до последнего часа и вздоха молить Господа о прощении Любимого человека».
                И всю оставшуюся жизнь Хома посвятил Оксане. Он очень боялся, что она по причине своей принадлежности колдовству, унаследовала вечности ад. В самой середине его сердца теплилась надеждой вера на спасение самой-самой дорогой и Любимой. Он рано вставал с деревянной  полати и, опускаясь на колени, умолял Бога:   
                -  Господи! Отче наш Сущий на небесах, да святится Имя Твое, да придет Царствие  Твое,  да будет воля Твоя на Земле как и на Небе…- А далее сотни раз подряд произносил самое дорогое имя на всей Земле: Оксана… Оксана… Оксана –а-а…               

                Минуло полвека, ровно пятьдесят лет. Мрак кельи развивает  крохотный мотылек свечи. Слова той же молитвы. Одинокая фигура старца, поникшая на коленях. Хома потерял счет времени. Приняв монашеский подстриг он ровно полстолетия вкушал черный хлеб и сырую воду. Однако уста его так и не устали повторять слова одной , единственной молитвы, которая завершалась словами: Оксана… Оксана… Оксана…
                Вдруг келью осиял яркий свет и впервые за долгое время явился молящемуся старцу Ангел Господний в силе и славе. И как будто прогремело семь громов, говоря голосами:
                -  Услышана молитва твоя, Симон, Господом. С часа смерти прощена Оксана ибо покаялась в делах своих. И зажженный светильник не ставят под кровать ибо каждый входящий должен видеть свет.
                Видение исчезло. Хома встал с колен и в каких одеждах был, в тех же вышел  из темной кельи. В ушах слышались слова Ангела: «И всяк входящий должен видеть свет».  И действительно, -  рассуждал он, -  верно передал Ангел: коль имеешь свет от Господа, то нельзя его прятать от людей.».
                Осень перешла в зиму. Дороги вывели старца в Киев. Скоро странник оказался на большой площади. Он видел окруженную детворой красавицу Снегурочку и нарядную Новогоднюю елку. Детвора ходила  вокруг елки веселым хороводом. И вдруг Снегурочка  радостно улыбнувшись, обратилась в детям:
                -  Девочки и мальчики, давайте все дружно позовем к нам на елку Дедушку Мороза
                Дети ответили радостным гулом. И под счастливыми глазами Снегурочки красавицы, хором закричали:
                -  Де – душ – ка   Мо - роз!!!   Де – душка  Мороз! Дедушка Мо – ро  - з-з!
                -   Громче!  Громче!!   -  хлопая в ладоши, заводила детей веселая Снегурочка.  И детвора, одержимая сказочным чудом,  вторили  дедовой внучке:
                -  Де-душ-ка Мо – роз!  Де-душ-ка  Мороз!  Де-ду-ш-ка -а-а-а !!!
                Щедро сыпал пушистый белый снег и вдруг Хома вспомнил слова Христа : «И пока  не станете, как дети, не увидите Царствие Небесное».
                -  Да! -  подтвердил Хома, -  и только лишь дети верят в сказочное  Новогоднее чудо. « Ну когда оно придет на Украину, в Россию и другие страны – это волшебное Тридевятое Царство, где живут чудеса?»




                В Новый год так волшебно, хрустально,
                Сказка детства парит в небесах…               
                Может чуточку только печально
                Явь уснула в несбыточных снах.
                Так хотелось на праздник чудесный
                Быть под елкой в родимой семье,
                Но, увы, ныне я неизвестный
                Прозябаю в холодной тюрьме.

                На пороге великих знамений
                Нам положено в мыслях мечтать:
                «Боже мой, несравненный наш Гений,
                Помоги невидимкой мне стать!»
                И свершилось! Незримое счастье,
                Стал я будто немножко не свой,
                Кандалы соскользнули с запястий,
                Сквозь меня посмотрел часовой.

                Я бегом! Будто с ветки на ветку,
                Прыгнул  белкой в полете стрелой,
                И промчавшись над грозной запреткой,
                Полетел невидимкой домой.
                Как душа ликовала и пела,
                Торопилась меня обогнать,
                Чтобы в полночь под елкой успела
                В Новый год мамку крепко обнять.

                И, уткнувшись в плечо, будто в детство,
                Сладко-сладко сказать: «Можно, мам,
                Я  с дружком, что живет по соседству
                Пробегусь по сердечным делам?»
                Мамка вздрогнет и чашку поставит:
                Голос, вроде, сыночка… родной…
                Кто его с Новым годом поздравит
                Под холодной тюремной луной?» 

                Мчался я , как метель, ураганом,
                Облетая кварталы, метро,
                Но столкнулся с печальным Туманом…
                Молвит Он: «дожидаюсь давно…
                Омрачать я тебя не желаю,
                Самым близким твоим, дорогим,
                Тайну страшную, горькую знаю –
                Твоя дама сегодня… с другим!»

                Рухнул в снег… Как подкошенный, острой
                Со свистящим напевом косой,
                Снег  -  не белый, а стал, будто пестрый:
                «Что ж , придется брести мне домой…»
                Приподнявшись с сугроба на ноги,
                Тусклый взгляд на подъезд посмотрел –
                Ты стояла с юнцом на пороге,
                И тревожить я вас не посмел.

                Проходя мимо вашего дома,
                Я слезой опустился в бокал,
                Пригубив, ты сказала: «Солено!»
                В это миг грянул сказочный бал.
                «Милый! – крикнула ты, - Где то рядом!»
                И от боли поморщила рот,
                Слезы горькие хлынули градом…
                Так пришел к нам в тюрьму Новый год!
               
                К О Н Е Ц   П Е Р В О Й   Ч А С Т И






 

               П Р О Р О Ч Е С Т В О    Н О С Т Р А Д А М У С А 
 И  П Р Е Д С К А З А Н И Е  Б О Л Г А Р С К О Й  Я С Н О В И Д Я Щ Е Й
                В  А  Н  Г  И :

             Многие миллионы жителей всех стран мира замерли в ожидании свершения пророчеств,  значительно влияющих на развитие всех народов
Планеты Земля.
             Нострадамус предсказывал о Царстве Царств на момент соединения трех девяток в единое число  -  999.
            Прежде всего обращаюсь к народам Российского государства и перед лицом Истории довожу до Президента и правительства Российской Федерации, Парламента и депутатов Федерального Собрания Государственной Думы РФ о свершении пророчества Нострадамуса, взявшего свое начало на Российской земле в городе Тамбове.
           Железный жезл  -  есть знак Таинство  Смерти:  ПАНАЦЕЯ  -  999:
Радикальное средство против рака, цирроза, туберкулеза, СПИДа и других, ранее неизлечимых болезней, перед магической силой которых расписался бессилием на страницах тысячелетий разум человеческий. Волей пророчества пришел на Землю для господства над народами всего Мира Великий Третий РИМ. Для понимания народов Мира  ТРЕТИЙ  РИМ   -   есть Российская Империя Мира и отношения к Федерации России  - не имеет.
          Третий РИМ имеет своей целью объединить все народы стран Мира под власть железного жезла и объявить народам Мира Истину,
Ибо Третий РИМ свидетельствует всем и каждому Спасение:
          Иисус  есть Христос…  Сын Божий… Аминь…
         Со скорбью в сердце сообщаю народам России, что самое великое открытие всех времен и народов будет изгнано с вашей земли.  И только в чужих странах ПАНАЦЕЯ  - 999  обретет себя верой и славой, после чего возвратится в ваш дом под именем Третий РИМ, ибо РИМ   -  это Российская Империя Мира, дающая благосостояние всем народам Земли в целом  и каждому в отдельности.
       Гражданином  /кой/  Третьего РИМа  может стать каждый человек Земли, считающий, что правительство  страны, где он проживает, не в состоянии обеспечить соблюдение его прав и свобод. Если ваше правительство не умеет и не хочет бороться с коррупцией, соблюдать ваши права и исполнять вашу волю, вывести из нищеты, то вы найдете себя  под покровительством железного жезла Третьего РИМа, знаком Таинство смерти : ПАНАЦЕЯ – 999.
      Сего-дня скажу лишь пророчество ВАНГИ:  Российская Федерация обретет статус Российской Империи и на Царский престол взойдет князь  -   Владимир Владимирович Путин.  Аминь!
     Третий РИМ объявил строительство Новой Сверхмощной Цивилизации. Восставший против Истины погибнет.


                Т Р Е Т И Й       Р И М

                Ни князь  я и не Ангел, - от Пророков,
                Мой путь овеянный легендами из Сна,
                Я тайной был до самых крайних сроков,
                Мой имидж  -   Гробовая тишина.
                Я между вами: - Любовью и могилой,
                Кудесник сновидений, царь Миров,
                Я наделен могучей чистой силой,
                Апостол мертвых, бог твоих врагов.

                Меня не примет Мир и не познает,
                Я  -  призрак среди магов, колдунов,
                Лишь в смертный час они меня узнают,
                Как первого у Господа богов.
                Я души созерцаю одиноких,
                Вхожу, сияя мраком… я же  -  Свет,
                У мысли я служу твоей высокой,
                Но в сердце у тебя  - мне места нет.

                Блажен отныне всякий, кто разнесет сию весть по Миру.
               
                АЛЕКСАНДР    ПАВЛОВИЧ   ТАРУСОВ

          Р  О  М  А  Н  :  «ПРОДОЛЖАЯ  ГОГОЛЕВСКИЙ   ВИЙ»      
               
                ЧАСТЬ  ВТОРАЯ
         
                ОТ  АВТОРА          
               
           Обращаю  внимание читателя и зрителя на факт отдельных работ первой и второй части романа, созданных по мотивам повести  Гоголя Н.В – «ВИЙ», ибо в них показано, как смерть так и воскресение к жизни, во что многие сегодня не верят.
          Литературное начало романа  «Продолжая Гоголевский  ВИЙ»  взял в городе Харькове на Украине. Читателю в настоящей книге части второй предлагается только одна глава., после чего роман выйдет отдельной книгой.
          Мне, как автору открытия ПАНАЦЕИ  - 999  очень жаль, что такой умный и красивый украинский народ, на земле которого созданы эти произведения, не войдет полным числом в Тридевятое Царство Третьего РИМа. Но многие из вас огромным числом войдут в состав Украинской Империи.
           Часть вторую романа «ПРОДОЛЖАЯ  ГОГОЛЕВСКИЙ  ВИЙ»  посвящаю народам Украины.


                А я упрямо шел всегда вперед,
                Куда незримо Счастье улетело,
                Не только мой хотел того народ,
                А вся Земля познать Его хотела.

                ГЛАВА-1    
               
            В заношенной черно-серой рясе стоял на коленях старец. Месяц май дурманился медовым ароматом. Весна творила, украшая землю белыми садами. Радостно пели птицы. Натружено гудели пчелы.
            Старец, окруженный нарядными деревьями, стоял на коленях,  примяв ими молодую сочную траву. На ум памятью приходили картины из далекой юности, где жила беспечность, молодецкая удаль и огромное желание жить и любить. Вспоминая прошлое, Хома - Симон  всякий раз видел картину, где возникал образ умной и счастливой, самой желанной и вспыльчивой,  красивой и любимой Оксаны. Память, пронизывая острой стрелой время, уносила его к тем летним дням, бессонным ночам и последнему часу, проведенному с самой-самой любимой на свете.
            -  Эх!  -  горестно вздохнул он, -  если б только мог повернуть время вспять,  если б только мог, -  глаза старца упирались в небесную синь.  -  Эх!  -  снова повторил он, -  ну, хоть бы видеть ее во сне. -  Ладони легли на мягкую траву. Хома поклонился до самой земли и уставшим от боли утраты дрогнувшим голосом, произнес:
            -   Господи Ты, Боже Мой!
               
                Невероятно… Бесконечность лет,
                Во времени течет собой пространство,
                Подобно мысли, излучая свет,
                Зеркально отражая постоянство.
                Как бесконечен вечности простор…
                Нет дна ему, начала и оправы,
                Нет рек, морей и ни подножья гор,
                И все же мы умом своим не правы. 
   
                Не ведаем последствия, итог,
                Ну что там за последним поворотом?
                Имеется продление дорог?
                Воскреснут ли народы за субботой?
                А мне бы запах утренней сосны,
                И в форме белой школы ученица,
                Хотя бы о девчонке милой сны…
                Но мне такое дивное не снится.

                Наверно, не достоин теплых снов,
                И жмет мне сердце горькая кручина,
                Ну, есть ли среди признанных умов
                Об этой тайне веская причина?



                Береза, май… Вечерний силуэт…
                О, Господи! Да как же это свято
                Любимой много лет со мною нет  -
                Мне так ее всегда не доставало.

                «Все мы знаем  -  продолжал размышлять старец, - после смерти человек не возвращается на землю  дважды к жизни. И, вкусив смерть, уходит навсегда в далекое, неизведанное умом иное измерение. Многие из живущих ныне готовы заплатить дорогой ценой за миг прошлого и видение будущего».
                Руки старца открывают книгу книг: Евангелие и он шепотом повторяет слова Господа: « Се, грядут скоро, ибо приблизилось Царство Небесное».
                Солнце, миновав майскую высоту, склонилось к Западу. Дневная тень легла на лицо состарившегося человека. Хома прислонился к стволу яблони и, под тихое журчание живительной влаги, текущей от корней дерева, погрузился в мысли: « Как мало я верил  в Бога. Господь даровал мне крещение, а Оксану я так и не уберег». -  по прежнему  казнил себя он.
                Вдруг яркий свет, сошедший с неба, осиял одинокую фигуру человека. Крепко зажмурив глаза, старец замер в ожидании чего то необычного. Казалось, что время остановилось. И вновь, в который раз, увидел наяву комнату той хаты в Лебедине, радушную хозяйку, ребенка,  лежащего под образами и душераздирающий крик пожилой женщины:
                -  Батюшки! Батюшки святы!!  Ка-ра-ул!  Там Оксана и… старуха какая то. Господи, беда!  -  и крик хозяйки неожиданно стихает.
                А он, выскочив из хаты, подбежал к колодцу и перегнувшись через деревянный сруб в ужасе закричал:
                -  Оксана!!!  Ок-са-на!  Ок-са-а-на-а?! Где же ты? Отзовись…
                И в сотый раз, будто во сне жалобно простонал:  Все… все…
                Его Любовь лежала на дне старого колодца.
И вдруг он увидел себя молодым.
                Тело Оксаны извлекли  из холодной воды и положили на траву возле колодца. Весть о том, что на хозяйском дворе старой бабки Олеси утонула в колодце молодая гостья, облетела громом соседские дома. Народ робким ручейком, крестясь и охая, стекался в сад, окружая тело убиенной дивчины.
                Хома отрешенным от мира взглядом, смотрел на самое дорогое, что было у него и вдруг не стало. Он боялся просить Бога о воскресении Любимой по слабости своей веры. Он хорошо помнил слова из Евангелия, сказанные Христом: «И все, что не попросите Отца Моего во Имя Мое, Я - то сделаю».
                «А вдруг, -  сомневался он, -- я стану просить, а Господь имеет на смерть Оксаны  свою волю,  ибо пути Господни неисповедимы.. Тогда собственная молитва, не давшая желаемого результата, посеет в сердце сомнения, за которые придется платить не только всю  оставшуюся жизнь, но и за пределами смерти».
                Оксана лежала на траве, будто живая. Лишь бледное лицо и разбросанные по земле мокрые волосы свидетельствовали о том, что девушка мертва. Хома уже не мог сдерживать давящих душу слез и во она скупая и соленая потекла по щеке. Оставляя след, вторая капля остановилась на губах.  Он склонился над погибшей и поцеловал ее:
                -  Оксана, Оксана… -  шептал он едва слышно, не в силах оторвать взгляд от дорогого лица.
                Солнце, успевшее подняться над макушками деревьев, скользило лучами по влажной траве и путаясь в волосах покойницы,  рассыпалось серебряными нитями….  Толпившийся  вокруг народ молчал, разделяя горе молодого человека, стоящего на коленях. Лишь робкие бабьи всхлипы нарушали жалким стоном тишину: «Господи Святый!  Владыка Небесный, помилуй нас грешных…»
                В эту минуту Хома отчетливо сознавал, что дальнейшая его жизнь в миру без Оксаны уже не имела смысла. А память безжалостно возвращала на сердце картину недавно минувших дней, когда они совместно преодолевали трудный путь. Вот усыпанная цветами и спелыми травами лесная поляна, журчание реки и она  -  молодая и красивая, переполненная желанием жить и любить, наверстывая утерянное  -  делать добро. Вот бежит она вдоль берега, словно парит, лебедушкой, а на голове милой дивчины развевается венок из живых цветов.
                -  Нет! -  застонал он вслух и , воздев руки к небу, глотая слезы, взмолился: «Отче наш, сущий на небесах, да святится Имя Твое Святое, да придет Царствие Твое, да Будет воля Твоя на Земле, как и на Небе… Господи! Помилуй дитя твое грешное, Оксану, и верни к жизни. Молю, Отче, во Имя Сына Твоего, Господа нашего Иисуса Христа. Слава тебе, Отче, Слава Отцу и Сыну и Святому Духу. Аминь».
                И вдруг мокрые ресницы Оксаны вздрогнули и солнечные лучи, брызнув яркими искрами, разлетелись в разные стороны. Девушка глубоко вздохнула и открыла глаза…

                Я падал, ухватившись за кусты,
                Порой и сам в Завет Христа не веря,
                Но в суть поклялся вникнуть красоты, -
                То общая Земли была затея.
 
                И вот я изорвался в кровь, тряпье,
                Опорой мне служили те деревья,
                Кто крест принял, мучение Его,
                На грани веря, будто в проведенье.

                Ну, а когда подкошенным упал
                К земле прижавшись пораженным телом,
                Я встретил своей жизни Идеал:
                Она стояла  в черном,  словно в белом.

                -  Ой, Мамочки!  -  произнесла она первые слова, - что случилось? -  озираясь на столпившийся народ, спросила девушка. И, вспомнив страшную картину падения в холодную колодезную воду, бросилась в объятия Хомы. Уткнувшись в грудь любимого, она рыдала.
                Хозяйка  бабка Олеся взглядом молила окружающих людей покинуть двор. Пожилая женщина боялась главного: чтобы Оксана не узнала, а если и узнает, то не сразу, что она была мертва. Народ, удивляясь происходящему, нехотя расходился.  Оторвавшись от груди любимого , утопленница посмотрела ему в глаза. Она искала ответ на свой вопрос. Наконец уста ее разомкнулись:
                -   Мне  показалось, что утонула я по - настоящему. Это так?
                Хома молчал.
                -   Ты почему мне не отвечаешь? Скажи  правду.


                -   Утопла ты, доченька, -  не выдержав молчания, заговорила хозяйка, - жених твой отмолил тебя перед Господом, как и внука моего. Воскресил тебя Господь..
                Оксана испуганно смотрела на старушку и, переведя взгляд на суженного , уточнила:
                -   Это правда, что я была мертва?
                Теплый ветерок перебирал волосы Хомы, стоявшего на коленях. Отмолчаться он не мог. Тихим голосом подтвердил слова хозяйки:
                -   Да, моя хорошая, Господь миловал тебя и вернул к жизни.
                Оксана погрузилась в молчаливое раздумье. И как бы не веря в случившееся,  уточнила:
                -   Не уж то правда?
                -   Молись теперь, Оксана и молись. Все мы люди в долгу перед Господом, а ты дважды. Не в укор тебе это сказано, а для твердости веры.
                Девушка отпрянула от любимого и, посмотрев в высокое синее небо, щедро залитое солнцем,  взмолилась Богу, благодаря и прославляя Его:
                -   Отче! И нет слов на устах моих для благодарности. Прими сердце мое. Я люблю Тебя, Господи. Аминь!

                Вечерело. На берегу заброшенного в лесной чаще затхлого пруда, сидела на поваленном дереве ведьма.  Цепкий взгляд с жадностью следил за плывущей краем берега жабой. И, когда скользкая тварь была готова затеряться в камыше, ведьма проворно быстрым движением руки ловко подхватила  гадину. Жаба, выпучив в недоумении глаза, жадно глотала воздух. 
                Ночь пришла тихая, теплая и, на удивление, звездная. Чистый воздух шелестел пахучей сосновой смолой и, перемешиваясь с дыханием парящего пруда, таял в воздухе. Полная луна, упавшая на самое дно водоема, затаилась в ожидании волшебства. Лес загадочно притих.
                Ведьма, хищно оскалившись, вцепилась зубами в жабу. Рванув  ее так, что с хрустом дернулась голова колдуньи, она разорвала добычу напополам и опустила искалеченную тушку в затхлую воду. Ядовитый дымок медленно потянулся вверх, заволакивая спящий пруд желтым туманом. Вокруг жабы образовалось кровавое пятно. Ведьма гортанно рыкнула и взбаламутила воду. Разбегаясь, оседали волны, открывая взору голубой экран, в глубине которого показалось лицо Оксаны.
                Девушка доверчиво улыбалась незримому счастью и покорно смотрела на любимого.
                Хлесткий удар корявой рукой разметал брызгами ненавистное лицо. Ведьма взвыла от отчаяния:
                -  Будьте вы прокляты! Да горите в адовом пекле! Клянусь преисподней: ты будешь в аду, -  погрозила она исчезнувшему в воде изображению Оксаны.
                -  Ай! Ха – ха –ха –ха ! -  ледяным ужасом прокатился над лесным болотом хохот ведьмы и, запутавшись в камышах, затих. Наина тяжело поднялась. Утвердившись на ногах зло посмотрела в сторону города, где находились счастливые люди: Хома и Оксана.
                -  Не жить вам! -  грозно заворчала она и погрозила в сторону Лебедина кулаком.

                С Е Р Г Е Ю         Е С Е Н И Н У

                Месяц медный у дороги,
                На полозьях чудо-сани,
                Эх!  Серега, ты, Серега,               
                Сердце мне стихами ранил.

                Жеребенок, звезды, всадник,
                И в узорах чудо-сани,
                Всей России выпал праздник,
                Слава вечная Рязани.



               
                Ты прости, Сергей, в чернила
                Я макну перо Тамбова:
                «Жеребенок, месяц» - мило,
                За твое, Серега, слово.

                Ночь на небе, звезды, месяц,
                Зевота плывет спросонок,
                И задумался, невесел
                У дороги  жеребенок.

                Где твои раздолье, воля?
                Забрала следы дорога,
                Ну, такая видно, доля,
                Путь отмерила немного.               

             Утренняя зорька окрасила небосвод брусничным вареньем. Сладко выспавшись, просыпался день. Луна бледнела и теряла свое колдовское могущество. Жмурясь золотом,
улыбались блеском богатства церковные купола. И вдруг, радуясь всеобщему пробуждению, звонко запели колокола, вспугивая птиц. Еще б мгновение и солнечное счастье  поплыло ручьями, будто воск с горящей свечи.
             Хома стоял на коленях, творя молитву Господу. Одетый в белую, украшенную васильками рубаху, ниспадающую на широкие синие шаровары, он был похож на сказочного странника, живущего на Земле для волшебных дел и поиска Любви, как в том  в сказочном Тридевятом Царстве, где есть настоящая Любовь, брошенная человеком, его злом и завистью. Он вспомнил Киев, снежную зиму, Снегурочку и детей, зовущих Деда Мороза и на ум ему пришли слова:

                Ночь за окном… И вдруг на диво,
                Перо взяло на душу грех,
                Задорно, мило и игриво
                Кружился вальсом белый снег.
               
                О, Чудо! - Музыка искрилась,
                Звенел морозца чистый смех,
                Зима узорами крестилась, - 
                На землю падал первый снег.

                Коснувшись духом лап у ели,
                Снег обвенчался в лунный блик


                С сонатой девичьей Метели,
                Как шмель с букетами гвоздик.

                Затем, вдохнув прозрачный шелест
                Душистый запах у смолы,
                Он серебром, как будто в нерест,
                Сиял в лучах ночной луны.

                Гирлянды  мягкие пушинок
                Лебяжий сыпал щедро пух,
                Соткав ковер из всех снежинок,
                Заворожил притихший луг,
 
                Ночь веселилась и Луна
                На ветках в ельнике качалась…
                И лишь Судьба… моя… одна
                Сквозь слезы горькие смеялась.

                Оксана еще находилась во власти сна. Безмятежно раскинув руки, девичье тело отдыхало. Дремлющее сознание приняло картину  «Когтистые лапы черной вороны тянутся к ней. Она хочет жить и  желает покрепче ухватиться за щупальца смерти, но понимает, что этого делать нельзя. Оксана мечется в колодце, захлебываясь холодной водой. Борьба за жизнь длилась недолго». Испуганно вскрикнув, она открыла глаза и очнулась ото сна.
                -  Господи, -  прошептала девушка с облегчением, озираясь вокруг с опаской, -  да что же это в самом деле? До каких пор будет продолжаться это чудовищное видение, преследующее меня даже во сне?
                Откинув одеяло, она поднялась с постели. Мысли спутались будто мокрые волосы. В небольшое окошко робко заглядывало солнце. Простоволосая, одетая в просторную белую длинную рубашку, она замерла посередине, с низким потолком, комнатушке. Силуэт ее походил на образ, будто бы явившийся извне и замер в ожидании: как дальше быть? Одинокая фигура  стояла  между тьмой и светом.
                -  Оксана? -  вырвал ее из тяжелых дум голос Хомы. -  Я слышу ты поднялась? Нам сегодня надо отправляться в Киев. Ты решилась?
                -  Вот стою и думаю, -  очнулась она от оцепенения.
                -  Тут дума одна, милая. Покаяние в Лавре у святых мощей. Пост и молитва изгоняет лукавого. Против беса и гордыни трава бессильна.
                -  Сейчас оденусь и выйду.
                Хозяйка суетилась самоваром. Оценивая услышанные  ею слова дорогих гостей, старушка вмешалась в разговор по праву наличия у нее большого жизненного опыта:
                -  И то верно друг твой говорит, что только Господь всемогущ и милостив.
                - Ой ,бабушка, -  запел девичий голос, - все о Боге говорим. С делом и словом спешим к Нему. Надоедаем очень по пустякам. Не напрасно мудрая пословица есть в народе: «На Бога надейся, а сам не плошай». Ну, была в полночь я на кладбище и видела Наину. Бесилась она сильно и ничего себе – вот жива и здорова.
                -  Грех, дитятко, говоришь,   -  не удержалась хозяйка. Без Бог нам никак нельзя жить. Дождь ли к урожаю выпросить, аль светлую погоду, то завсегда человек к Богу обращается.
                -  Хватит, бабулечка, я уже не маленькая. Господь миловал меня и напрасно донимать Его не стану просьбами.
                -  Ой, гляди, девонька, гляди. Вот и пирожков, кстати, напекала. Иди  ка сюда за стол, к чаю. Жена должна быть в повиновении у мужа.
                Оксана рассмеялась:
                -  Да разве Хома мне муж? Мы знакомы без году три дня.
                -  Ну, уж не знаю как там  у вас, - отмахнулась хозяйка, -  но по гроб жизни обязана ему.  Почитай с того света воротил. Без воли Господа тут не обошлось.
                -  Вас послушаешь матушка, так всем я обязана. С самого детства только и знаю, что раздавать долги.
                -  Я так… к слову, -  смутилась хозяйка и, повернувшись к образам, перекрестилась.


                Оказавшись  на улице наедине с Оксаной, Хома со значимостью в голосе произнес:
                -  Повторно говорю тебе, Оксана, а ты слушай и принимай. Не было под лунным небом  могущественнее  лекаря Пантелеймона. Ему была открыта сила трав, более, чем другим людям, живущим на Земле. Но и он оказался бессильным перед ядом ехидны. Ты же не со змеей надумала бороться, а с бесом.
                -  Хома, - вкрадчивым голосом  прошептала Оксана, -  проводи меня на хутор до батьки. Отстала от моего тела нечистая сила и хочу я вернуться под кров родимой хаты. Устала я скитаться по белому свету в поисках защиты. Могильная ли трава Ивана или мощи святых заступятся за меня перед ведьмой  - мне ныне безразлично. Раз Господь вездесущ, то и на хуторе власть Его.
                -  Была бы вера твоя , Оксана, как слова твои, то имела заступничество Господа всегда и везде. Но, будет воля твоя на сей раз. Провожу тебя до батькиной хаты.
                Не поднимая головы, с легкой иронией в голосе, она спросила:
                -  А там бросишь меня?
                Хома молчал, не смея произнести слов. Так текло время.
                -  Молчишь, друг мой?
                -  Отныне Богу служу я.
                -  Так на месте сгоревшей церкви мы построим новую. По нашей же вине подожгли храм Божий, значит, грех лежит на нас. Возьмешь приход и станешь служить.А батька  уладит все в семинарии и  направят попы на хутор наш – тебя, -  и, засмеявшись, добавила: - не побрезгуешь мной, - так я попадьей стану.
                Хома внимательно посмотрел на девушку и покачал неопределенно головой в ответ.
                -  Повеселился бы с тобой, Оксана, вместе, но не до праздных слов мне. Обратная дорога нам не легка. Однако до хаты добраться надо. Да и о строительстве новой церкви ты права – есть христианский смысл  в твоих словах. Грех то за поджог тяжкий.
                -  Спасибо тебе, Хома, -  радостно воскликнула она, -  спасибо. Спасибо, что не оставил меня в беде раз, другой, третий. Спасибо что не бросаешь в сей час.
                Она замерла в ожидании ответа.
                Он степенно помолчал и, наконец, разомкнул уста:
                -  Знаю, что ждешь слов моих. «Оксана, когда просил Господа о твоем воскресении, то дал клятву о венце безбрачия», -  сердце молодого человека защемило. Хома произнес эти слова мысленно, не смея сказать их в слух.

               
                ДЛЯ  ОКСАНЫ  ОТ  АВТОРА
               
                Была ты , есть… и долго еще будешь,
                Столетья отражаясь в зеркалах.
                И сердце не одно к Любви разбудишь,
                Улыбку счастья мига на губах.

                Твой образ предо мною был и есть,
                Ресницы  - как иголочки у ели,
                И верю я в твою, родная, честь,
                Которую мы тронуть не посмели.

                Любить тебя красивую готов,
                С зари вечерней до ее повтора,
                Отдать все совершенство русских слов,
                И выслушать мирского приговора.

                Держу я за узду Любви перо,
                Боюсь посеять горькую тревогу,
                Лишь только потому, что не взошло
                Ответом Слово праведное Богу.


                На санях прокатиться в зимний лес,
                У елки вдруг вот так остановиться,
                Испуг чтоб навсегда в сугроб исчез,
                И смог бы весь в красавицу влюбиться.


                Пишу тебе как будто ни о чем,
                От края уходя, иду по краю,
                Вернусь и встану за твоим плечом,
                И от тепла свечою угасаю.

                Вот так мы не решимся сотни лет,
                На шаг один - единственный, желанный,
                Лишь только уходящим… будем вслед,
                Желать достичь Земли Обетованной.


                Желаю, но сегодня не коснусь,
                Я губ твоих, прекрасная Оксана,
                От счастья вдруг, Любимая, проснусь.
                И юности моей заноет рана.


                Тогда мне не достигнуть берегов,
                Реки Христовой чистой Иордана,
                Я лучше промолчу о чувстве слов,
                Чтоб и твоя  не заболела  рана.

                Уж лучше удержать пера узду,
                А, если надо: - то и каравана,
                Дарю я в знак  Любви тебе звезду,
                По имени – Любимая Оксана.

               
           Дорога петляла в обратном направлении. Минуя лесные завалы, спелые поля, молодые люди устало брели к намеченной цели. Через некоторое время пути они достигли знакомой лесной опушки.
             -  Отдохнем? – улыбнулась Оксана, опускаясь на траву. Сердце ее учащенно забилось в преддверии встречи с отцом и хуторянами. Дурная слава, облетевшая о панночке быстрой молвой,  вселила липкий ужас в сердца людей. Наступало время, когда предстояло переубедить всех. Девушка тяжело дышала. Ее успокаивало близкое присутствие того, кто нес  три ночную  службу у ее гроба. Оксана являла собой живую легенду: «Воскресшую из мертвых трижды».
             -  У меня предложение! -  вырвалось у нее неожиданно, -  хочу провести здесь на опушке леса последнюю ночь. Помнишь, как в тот раз перед неизвестной дорогой?  -  вскинула она вопросительно глаза.
             -  Помню, -  едва слышно отозвался он, оставаясь в плену раздумий, -  что ж, будь по-твоему, останемся на ночь. И так дни наши невеселые, но и они покажутся беспечными перед теми событиями, что ждут нас на хуторе. За ведьму все тебя считают, сгоревшую в огне, а тут явилась  живой и невредимой.
             -  Мне не смешно, -  вполне серьезным тоном отозвалась она, -  я сама, как подумаю об этом  -  так в дрожь берет.
             -  Лучше сейчас не думать. Надо готовиться к ночлегу. Дров собрать для костра.
             Поднявшись, они стали ходить по опушке леса и собирать все, что может принадлежать огню.
             Смеркалось… На потемневшем небосклоне одна за одной стали робко загораться звезды. Перебирая звуками, затрещал костер. Незаметно, как это часто бывает с людьми, Хома задремал и не удивился, когда увидел себя идущим по церковному пожарищу. Языки пламени лениво лизали землю, объедая обгоревшие головешки. Едкий дым, клубясь, проникал внутрь идущего по пепелищу и раздирал горло. Молодой человек озирался вокруг в надежде увидеть уцелевшую церковную утварь. Но сколько не вглядывался  он, все погибло в разгулявшейся стихии. И вдруг на его пути восстал православный крест: новый, из дубового дерева, он казался каменным и незыблемым. Легкое светлое сияние расходилось от него во все стороны, рассеивая ночную мглу. Хома остановился перед ним, стараясь понять смысл увиденного в этом сновидении. Он терзался догадками, как вдруг с ночного неба пришел ответ. Будто ангельский голос произнес: «Се место, которое ты видишь, благословлено на строительство Христового храма и на имя твое записано на Небе».
                Хома вздрогнул и проснулся. Открыв глаза, с удивлением осмотрелся. Он увидел  что Оксана не спала и с каким то таинственным упоением подбрасывала сухие ветки в огонь.
                -  Проснулся? -  ласково спросила она.
                -  Долго я спал?
                -  Совсем малость. Одну минуточку всего. Приклонил голову и стал ровно дышать. Я только веточки для костра взяла, бросила в огонь одну и другую, ты и проснулся.
                -  Какое у нас сегодня число?
                Нахмурив брови, девушка напрягла память и, поколебавшись немного, уверенно ответила:
                -   Время уже за полночь, а это значит, что наступил девятый день августа.
                -   Да-а-а-а,  -  протянул  он единственный звук, -  вот и знамение, - надо подумать.
                -   А что случилось? – насторожилась она, -  плохое видел?
                -   Нет. Храм  Христовый  строить  будем -  Пантелеймону  Целителю. По православию его день Великомученика. И придет час, и придет  на Землю тот, кто будет исцелять смертельные болезни молитвой.
               


                Радуясь сновидению, Хома не знал и не мог еще знать, о наступающем времени благодати Неба,  дающее спасение народам всех стран Мира, ибо приблизилось Царствие Божие. Волей пророчества незримо вступил господством на Землю  Великий Третий  РИМ, который пришел проложить стезю началу Тысячелетнего Христового Царства, где не будет болезней и смерти. Люди будут жить в Изобилии, и Любви.


         
                О Т       А  В  Т  О  Р  А  :  Глава № 1  второй части «Прдолжая  Гоголевский  ВИЙ» завершена.  Продолжение  романа, в котором предсказано будущее Мира выйдет отдельной книгой. На страницах неоконченного романа, содержание которого я видел в сновидении после предсказания ВАНГИ, я изложу то, чему предстоит быть прежде, чем на Землю придет Христос.
                « Гнали Меня и погонят вас  -   говорит  Христос,  -   ибо Мир любит свое. Крепитесь, вы не от мира сего ».
                На  Российскую землю снизошла благодать: в городе Тамбове открылся знак  - «Таинство Смерти»  -  «ПАНАЦЕЯ  - 999» ,  дарующая человечеству всего Мира Новую сверхмощную Цивилизацию, возглавляемую Великим Третьим  РИМом.  Ведущие умы проникающие в тайны предсказаний, не  ведают до сих пор, что подразумевается под понятием  «Третий  РИМ».  Бытует такая версия, что первым государством, стремящимся править Миром,  был Древний Рим, в котором царствовал Юлий Цезарь и другие императоры. Вторым Римом, по мнению историков, была Византия. Однако никто из этих стран не нес спасение, благосостояние, любви народам Мира, стараясь лишь поработить их. В словах «Третий РИМ» заложен великий смысл. Три  -  это три девятки, предсказанные Нострадамусом , как единое число   -  999, под знаком которых придет на Землю Царь царей, который будет править всеми царями Мира. Под словом РИМ   – подразумевается:   Российская   Империя   Мира,  имеющая Железный Жезл, исцеляющий неизлечимые болезни тела.  Третий РИМ  - к Российской Федерации не имеет отношения ибо Третий РИМ  не сообразуется с понятием коррупции , поражения человека в его правах, воле, материальном  и  духовном   достатке. Третий РИМ  -  поведет все человечество Земли, дорогой Новой  Цивилизации,  свидетельствуя всем и каждому  на своем великом  пути  Истину:
                « Иисус есть Христос  -  Сын Божий.   Аминь»
               
               Третий РИМ -  это не партия, не фракция и не очередная религиозная секта, ибо имеет на вооружении свою культуру, искусство, науку, мораль, - способные вернуть человечеству Земли его нравственность и волю его выбора.  Гражданином Третьего РИМа может стать каждый гражданин Земли, считающий, что правительство его страны, на территории которой он проживает, не в состоянии обеспечить соблюдение его прав, свобод и  воли  выбора. 
                Возвращаемся к пророчеству  Нострадамуса о Трех Девятках, составляющих одно число  -   999,  дающее Миру единое Царство, которое скрыто от ума взрослого человечества  в русских народных сказках, как Три - Девятое Царство.  Тридевятое Царство  -  это  тот Мир, где мы жили до рождения и, тогда умрем, - вернемся в свой дом для ожидания   Господнего Суда: ибо Рай , ибо Ад.
                Из сновидений мне ведомо, что самый благой народ на Земле, который спасется полным числом  -  это  Болгары.  Второй страной Мира, обретающей полное спасение будет Россия. О других  странах Мира я скорблю, ибо  их меньшая часть погибнет. Однако, подавляющим большинством  народы всех стран войдут  в состав Великого Третьего РИМа. В первую очередь народы всех стран Мира обязаны  возродиться духовно, создавая атмосферу Добра и Любви, на благодатную почву которых встанет Тысячелетнее Христовое Царство. И мы  -  люди  должны подготовить  к этому пришествию всю планету, ибо нам отмеряно время с 2007 года до 2040 года  на покаяние, крещение и исправление своих нравов. Иначе Земля бы погибла.
                Свидетельствую, что никакие предсказания древнего племени Майя и других слов о гибели народов мира НЕТ и Не БУДЕТ, ибо сам  Господь Иисус Христос твердо гарантировал о вечности жизни на Земле. Аминь…


                Александр   Тарусов               


© Copyright: Тарусов Александр, 2014
Свидетельство о публикации №11402060


© Copyright: Александр Тарусов 1, 2014