Прощай, Советский Союз. продолжение

Главы 1. Январь. 2. Февраль.

ЯНВАРЬ

магистрал
Январь включает свет добра в году,
Распахивая праздничные сутки,
И ведьмы под людские прибаутки
Коров засасывают с голодух.

Крещенские морозы знать дадут
О милой суете средьзимней шутки:
На день Богоявленья снимут шубки,
Примета есть,- тогда хлеба грядут.

И вновь на Афанасия запрос:
Зима скользит на убыль!- поскорей,
Неистовей, уверенней, бодрее

Подбросьте жгучий лютый ломонос.
Не все пока согрелись в январе,-
И вот февраль с улыбкой хищной греет.

1.
Январь включает свет добра в году.
Взыграло солнце с продувной порошей.
На голой ветке ворон беспорочно
Ворону грел в суровый колотун.

Не ждал я майских вишен, сочных дуль,
Просил январь: не обмани, хороший!
Прошедший год сулил за рыбу гроши,
Но что за гроши выудишь в пруду?

Вернулся я в деревню по делам.
На родине свежо встречала Крепка
Бедою снежной, тягостной и крупной.

В душе ютилась с горем пополам
Мечта моя – как сказочная репка,-
Распахивая праздничные сутки.

2.
Распахивая праздничные сутки,
Привёз поклон последний маме я.
Теперь тропой извилистой скользя,
Иду один… А дальше – перепутки.

Вины вопросец ранящий и чуткий
Ни отстранить, ни обойти нельзя:
Помогут ли наставники, друзья
И опыт сделать выбор в жизни жуткой?

Я опоздал: надгробных плит вершины
Не спутает никто ни с чем другим.
Что ж, телеграмму доставляли утки.

Среди снегов равнины без причины
Смеялся чёрт над самым дорогим,
И ведьмы – под людские прибаутки.

3.
И ведьмы под людские прибаутки
Оттачивали злые языки:
«Рискни! Мораль отцов в сугроб закинь,
К вершине на метле взлети, аль в ступке».

Когда бы согласился на уступки,
Земных тревог – и тяготы легки.
С коварностью, однако, не с руки
Пускаться на подобные поступки.

На перепутье вышел и стоял:
Вершиною, сияющей на солнце,
Над Крепкой возвышался древний дуб.

Зимой студёной немощность своя
Вдвойне убога. Ведьмы за оконцем
Коров засасывали с голодух.

4.
Коров засасывали с голодух
Лихие твари. Но за их грехи
Безвинных баб лупили мужики
И важно дух переводили: ух!

Колхоз «Заветы Ленина» до двух
Часов трудился, а затем глухим
Ворчанием – трескучим и сухим,-
Лишал рабочих просветлённых дум.

Село смело. Под рок-н-ролл да джаз
Из кабака… Старухи горько плачут:
Бессилие – их творческий редут.

На ферму председатель пробежал –
Матвей Кормушин. О себе незрячим
Крещенские морозы знать дадут.

5.
Крещенские морозы знать дадут
В ночи метельной да и ясным днём.
Во славу чью!- не забывай о том,-
Снегурочки беспечные поют?

Во славу тех, что жён отважно бьют,
Но молятся смиренно перед сном:
Грешок им отпускают за грешком
Отныне,- если впредь попы не врут.

Церквушку строят. В клубе завели
Кабак – на круче вольной Несветайки,
Испытывая вдрызг судьбу-анчутку.

Вперёд, Пегас! Осмелимся взвалить
Мужичье бремя. Вспомним без утайки
О милой суете средьзимней  шутки.

6.
О милой суете средьзимней шутки
Напомнит прадед: кто это спешит?
Кто ловко скроен или прочно сшит?
Кому не спится у потухшей грубки?

Пегас, не ждали нас, но от побудки
Мужик встряхнётся… В стороне я жил,
Но не злодею ж праздному служил?
Настроил струны лиры для прогулки ль?

… Стоял тысячелетний патриарх
О трёх стволах, а далее – в снегу все:
Посмотришь – и сожмёшь невольно губки.

Шумит. Шумит на четырёх ветрах.
И бросит в пот… Морозы берегутся:
На  день Богоявленья снимут шубки.

7.
На день Богоявленья снимут шубки…
А наши и заморские рвачи
Напрасно за разбои получить
Победоносные стремятся кубки.

Ведут, войны не объявляя, рубки
Всего святого. Не устав ловчить,
Уже всерьёз надумали лечить
Российские здоровые желудки.

Кричат, мол, уберите экстремистов,
Когда хотите мира повсеместно…
Как пауки, селу силки плетут

Открыто, откровенно, неказисто…
Россия, порази их мыслью меткой:
Примета есть,- тогда хлеба грядут.

8.
Примета есть,- тогда хлеба грядут
По Дону, по Кубани, по Алтаю,
По Черноземью… Хлеба ль не хватает
Народу? Вор ли слизывает мзду?

Гони нечистых – выскользнешь из пут.
Храни сынов – они заметно тают
От словоблудий, воинских баталий:
Младенцы меч и плуг не вдруг возьмут.

Над Крепкой тень сивушного ярма
Метельно волю сельскую склонила,
Ответ на беды короток и прост:

Не вор силён – ты, Родина, сама
Доверчивость явила как бессилье…
И вновь на Афанасия запрос.

9.
И вновь на Афанасия запрос:
Зима в зените, принимать ли меры?
К теплу свернёт, так скоро пионеры
«Всегда готов»!- исполнят у костров.

«К анархии!- орут,- Великоросс…»
«Покайтесь! Исполняя иго веры…»
«К республикам! Без меры и примера…»
«К общинам! Через погребальный кросс…»

Земля родная, всех пошли их к чёрту.
Пусть катятся, откуда появились,-
Распорядись хотя бы в январе.

В начале года воздаётся чётко
Большому делу и большая милость:
Зима скользит на убыль, поскорей.

10.
Зима скользит на убыль, поскорей
Неси, Пегас, меня к заветной цели.
Мы многого, к несчастью, не успели
И просмотрели, помнишь, в октябре?

В селе кабак. Охрана у дверей
Иван Иванович за стойкою, при деле.-
Судимый трижды,- словесами стелет
Ковры к ногам обманутых людей.

Стоит и Ленин. И тревога с ним
На площади. И раздаётся резко
Заморский джаз, как дома, но наглее.

Душою Боттичеллевой весны
Дохнуло что-то в затхлом мире Крепкой
Неистовей, уверенней, бодрее.

11.
Неистовей, уверенней, бодрее
Жмёт дед-Мороз – чего ещё душе?
Но мы спешим… У ближних рубежей
Друзей не растерять бы, сожалея.

Потеря друга на слуху селенья:
Грачёва, сообщили, нет уже.
Учились вместе. Но столь ранних жертв
Не ожидал я и в пылу сраженья.

Слагал сосед мой, Николай Грачёв,
Сонеты, обходился хлебом чёрным:
Стихи – еда, десерт да и вино.

Духовный свет не греет горячо:
Поэт скончался, воспарил на небо…
Подбросьте жгучий лютый ломонос.

12.
Подбросьте жгучий лютый ломонос,
Чтоб выстудить хулу чужого духа…
У памятника спор: «Кормушин, друга
В Европе не ищи… Иной вопрос:

Как присосался к русским кровосос?..»
«Нахрюкался, славянофил два уха.
Друг – кто умён. А ты себя профукал.
Учись, как надо жить, когда дорос…»

Я ль к европейской теме прикасаюсь?
Коростою давно уже меня
Она покрыла. Неумён злодей…

В подобные умы я верил,- каюсь:
Ум холоден, как зимняя земля,-
Не все пока согрелись в январе.

13.
Не все пока согрелись в январе,
Тепла ль добавит стужа на прощанье?
Мне мама, дом оставив завещаньем,
Всё выстудила на родном дворе.

Дом пуст. Брожу под дубом на заре –
Утёсом белым, страшным, как в начале
Недолгой жизни: мы горой считали
Бессмертный дуб, возросший на горе.

Внизу село. Река. Вокруг просторы,
Не море – океан замёрзших слёз,-
Снега… Большак в райцентр среди аллеи…

Крепянские надежды стонут? Тонут?
Холонут в бедах с мёрзлою землёй?
И вот февраль с улыбкой хищной греет.

14.
И вот февраль с улыбкой хищной греет
Неосторожных путников – беда:
Случалась ли в годах зима  когда
Без замороженных холодной каруселью?

Но и январь кончается. Позлее
Ненастье стужи дальше передаст.
Зима, Пегас, зима,- и никуда
Замыться от зимы мы не сумеем.

Терпение. Не стоит унывать,
Не надо лыжи прежде срока прятать,
В трубу тоски врагу на радость дуть.

Полезней вспомнить, как в свои права
Вступает год, как над усопшей ратью
Январь включает свет добра в году.


ФЕВРАЛЬ

магистрал
И вот февраль с улыбкой хищной греет
Доверчивых на сретенье с весной.
Пока мороз поистине шальной,-
На три часа тьмы меньше, жизнь светлее.

А мы, Пегас, намного поумнели?
Вот Власий на неделе продувной
Слегка зашиб рога зиме самой,
Заставил выпить горький яд сомнений.

Куда деваться? Так тому и быть.
На Ваську-капельника каплет с крыш,
И мышь скребётся: поиграйте с нею.

Не устаёт с пургою заносить,
То прибавляя, то смиряя прыть,
Крыло сырому марту звонкой трелью.

1.
И вот февраль с улыбкой хищной греет
И лежебоков, да и нас, Пегас,
С какой угрюмой злобой мрачный час
В метели мутной над простором реет.

Все бесы неба воют и борзеют –
О них и дуб напомнит и пурга:
По берегам завьюженным, лугам
И по людским надеждам беды сеют.

Дуб не шумел и не гудел – он пел,
Как Государственный Народный Хор,-
А в тишине – натянутой струной -

Оповестить глухих спешил успеть
О бедах тех… Непрочен уговор
Доверчивых на сретенье с весной.

2.
Доверчивых на сретенье с весной
И поражает и свершает чудо:
Поулеглось кругом. И утром люди
Увидели, как воробей смешной

Попил воды из чаши ледяной.
Струился свет желанный отовсюду.
Надежды вздох возник: погода будет
Отличная за зимней кутерьмой.

Свершилось чудо. Но метель опять
Завыла, запуржила, замела,-
Под стать кабацкой музыке дурной,-

Опять не позволяла праздно спать,
Отодвигать текущие дела,
Пока мороз поистине шальной.

3.
Пока мороз поистине шальной,
Не худо приодеться потеплее,
Коню овса подсыпать повкуснее,
Промчаться по окрестности родной.

И дуб зовёт. И слышен гул иной,
Всё ближе, ближе – темнота редеет,
А это фары еле-еле тлеют:
Мужик торит дорогу, как в кино.

«Студёно, Власий? Не согрел тулуп?»
«Да что тулуп? Машину откопал,
А в ней покойники с удавками на шее.

У речки – вон!- лежит обмёрзший труп.
Всё. Кончен керосин… Но как-никак
На три часа тьмы меньше, жизнь светлее».

4.
На три часа тьмы меньше, жизнь светлее,-
Метель беду уносит, но куда?
Из сёл пренепременно в города,
Из городов – в разбросанность селений.

«Кто удавил? Кто жертва удавлений?»
«Кабак – бардак. Наехали сюда
Кавказцы, из-за моря господа,
Стреляют, режут, пьют, не зная лени…»

Пробить дорогу – нужен «керосин»,
Сгубить же душу – керосин не нужен,-
И беспределы спишут на метели…

Размах разбойный лих, неугасим,-
Усердно сытый нынче чёрту служит.
А мы, Пегас, намного поумнели?

5.
А мы, Пегас, намного поумнели?
Кому сумели – да и чем – помочь?
Хоть на секунду сократили ночь?
Как осветили тёмные недели?

В столицах мы пробиться не сумели,
Зато Иван Иваныч – этот смог
Кабак открыть минувшею зимой
В просторном клубе. Возразить не смеем.

Зато в райцентр коровы плотной группой
На лыжах, что ли, или на коньках
Проносятся над снежной пеленой?

Увы!- в грузовике траншеей гулкой.
Прорыл дорогу к нам издалека
Вот Власий на неделе продувной.

6.
Вот Власий на неделе продувной
С зимой сцепился и не уступил,-
Святой, но тоже не жалея сил,
На связь выходит с Матушкой-зимой.

Пегас заметил: «Выдумщик ты мой,
Под сводом неизведанных светил
Всю зиму Матушкой когда-то окрестил
Предшественник, за что и чтим толпой…»

Перечить? Конь! Так получай кнута.
Пегас вдруг взвился и умчался к звёздам,
Замкнуть успев язык мой на замок.

Как песни петь, не раскрывая рта?
Коня ударив, с сожаленьем поздним
Слегка зашиб рога зиме самой.

7.
Слегка зашиб рога зиме самой,
Легко при этом застудил дыхалку:
По мелким балкам с палкой вперевалку,
Температуря, я приполз домой.

«Утихомирься. Вот ты и больной»,-
Твердил себе. Укутал полушалком
Потуже грудь и у печурки жаркой
Взглянул на вещи с должной простотой.

Я вырос в Крепке с матерью… В Корее
Погиб отец. Грачёв и Лановой
Мои друзья: век дружбы – век  мгновений.

Пишу о них, да вот рука немеет:
Нет вдохновенья, конь упрямый мой
Заставил выпить горький яд сомнений.

8.
Заставил выпить горький яд сомнений
Афган палящий: на позор сошёл.
Был дома мир, пока не под слушок
Крепили связь живущих поколений.

По радио о дате: «Пик сражений…
Где армия с победою большой?
Была та дата липовой лапшой,
Что вешают на уши без зазрений.

Да, совести. Где повести о ней?
День Армии – день подлостей лихих –
Нас коммуняк обязывал любить…»

Перевернитесь, деды,- правды нет!-
В гробах своих, защите от стихий.
Куда деваться? Так тому и быть.

9.
Куда деваться? Так тому и быть,
Сдаюсь, проклятая. Ну и лекарство –
Больному телу с горечью сдаваться
И оставаться дальше вне борьбы.

Борьба с зимою прихотью судьбы
Проиграна. Вперёд не будешь каркать
О мерзости кабацкой, тайнах барских
И согласишься: здесь опора – быт.

Наш быт меняется…Когда с косою
Красавица придёт, не то узнаешь,
Всезрящую не выкуришь на: «Кыш»!?

Она и раны жгучие посолит,
И… ох-хо-хох, признаюсь между нами:
На Ваську-капельника каплет с крыш.

10.
На Ваську-капельника каплет с крыш…
Ко мне девчонка – где она достала!-
Несёт с алоем мёд на масле, сало,
Перцовки фляжку, паюсной икры…

- Постой, ты кто такая-то? Шалишь!
Откуда про болезнь уже узнала?
Добытки эти из каких подвалов?
Зовут-то как, с косичкою малыш?

«Нет, ты шалишь,- проговорила смело.-
Дают – бери. Всю жизнь была я – Вера,
Сестрой Грачёва. Позабыл? Посмею

Напомнить. Что валяешься без дела?
Робить бы надо. В доме – эвон!- серо.
И мышь скребётся: поиграйте с нею».

11.
И мышь скребётся: поиграйте с нею…
Ушла… Какая прорва на гостей!
Подобных, право, больше б новостей,
Ещё б кота достать - да пошустрее.

Кот – как «Маяк» - порядочки умеет
И навести, и вырвать из когтей
Добычу трудно… Мне бы без затей
С хворобой справиться, по крайней мере.

Некрасов, Блок, Есенин, страстный Бунин
Тепло делились истиной со мной,
Не обрывая православья нить.

Но искру новой истины подлунной,
Зажжённую под прежнею луной,
Не устаёт с пургою заносить.

12.
Не устаёт пургою заносить
Обжитую распахнутость селенья.
Соседка ли внушила продолженье
Текущих дней с иным началом слить?

Дано ли сердцу дружбой дорожить?
И как сумела Верка – неужели!-
Мечту волшебной кисти Боттичелли
В российском исполненье воплотить?

Среди зимы весну свою заметил?
Ей девятнадцать? Менее чуток?
Как расцвела!.. И правила игры

Любви для всех пока одни на свете.
Влюбился? Тешил чувств настрой крутой,
То нагнетая, то смиряя прыть.

13.
То нагнетая, то смиряя прыть,
Я из хворобы лез, как из сугроба:
Боялся жутко – больше смерти!- гроба,-
Жить захотелось в этом мире – жить!

Соседка не спешила навестить
Больного. В затрапезной грубой робе
Мелькнёт в оконце – и поди попробуй
Догнать веснянку, унеслась «робить».

Возможно, ей до лампочки был я?
Я – возмечтавший девушку влюбить
В себя болезнью, отдающей прелью?

Любовь сердец – большая полынья,-
Придётся в ней изрядно подмочить
Крыло сырому марту звонкой трелью.

14.
Крыло сырому марту звонкой трелью
В февраль несложно бросить хоть на день.
До ссор ли им? И я спешу надеть
Одежды зимние и побродить, как прежде.

Припоминаю ласково и нежно,
Как клюв мочил воробышек в воде,
Когда морозы бегали, вспотев,
За мужиками на просторе снежном.

В объятья их попала чья душа
У Несветайки? Души чьи безвестно
Ушли в тот мир с удавками на шее?

Я без Пегаса вышел на большак,
Всё так: снега, морозы, вьюги, бесы,-
И вот февраль с улыбкой хищной греет.