Поэт не принял гибельного фарса,
И предпочёл он Иерусалим
Таинственным видениям своим
Со всей игрой Меркурия и Марса,
Но если Парсифаль – потомок Парса,
То вездесущий свет неодолим,
И различает вечный пилигрим
Иероглиф на пёстрой шкуре барса.
«Там Ра, там солнце», - прошептал Шота;
«Тамар» – живая тайнопись в разлуке;
Пусть солнце человеку не чета,
О нём душа свидетельствует в муке,
И пусть неуловима красота,
Она во всём, и Логос в каждом звуке.
26.10.1990.
Тайна Руставели
© Copyright: Владимир Микушевич, 2014
Свидетельство о публикации №114070309960
Свидетельство о публикации №114070309960
Рецензии