Штормит

Сиреневый голубь садится мне на руку.
Хочет,
наверное, чтоб поделилась частичкой тепла.

На белом холсте иероглифом вьющийся
почерк
выводит картины прошедшей сюиты в слова.

Улыбкой укрылась, чтоб лишней на празднике жизни
не выглядеть,
не привлекать испытующих взглядов.

Средь тех, кто скрывает побои красивой помадой,
Не числюсь.
Навеки. Аминь. И ныне и присно.

В пустой болтовне узнаю отрешенность.
Погода.
Удобная тема, о чем же еще говорить?

Мне сон и покой не снятся уже как полгода.
Мой сон и покой мне хочется поторопить.

А как же мне жить, если вьюга теперь отовсюду?
Куда не заглянешь, в чьи-либо стеклянные очи,

Везде безразличность и тупость чужого верблюда,
От каждого веет морозным дыханием ночи.

Один на один. Я играю, мне не поддаются.
Король в тупике, ему скоро поставят мат.

Гадалка видала когда-то на смольном блюдце,
Что толпы мне будут однажды кричать "виват!"

Так где же они? Почему я склоняюсь во мраке?
Что ждет меня в будущем? Смерть без потерь и побед?

Где Юлий? Его Рубикон (как принцесса во фраке)
вообще покорим? В туннельном конце света нет?

А, может, напрасно?
Уляжется ветер в долине,

Пройдет ураган, пронесется.
Все стихнет.
И степь сольется с душой, как ветер с пространством.

Отныне
Мне больше не страшно, ведь

Сердце - сплошная крепь.