Взяток

          Начальник участка по снабжению мероприятий Плотников В.И., ожидая звонка, тупо смотрел в монитор компьютера и рассуждал о жизни: «Всё плохо… Боже, как же всё плохо… и футбол профукали, и братьев по крови прозевали, и экономико-политический баланс не на высоте… это всё звенья одной цепи – слабину даёт государь – надо было сразу действовать решительно и жёстко – не было бы столько жертв и кривотолков… понятно, что за победу кто-то должен умереть… футболисты явно умирать не хотят, но умереть пришлось и умерли с позором… У человека есть только одно право – право выбора – и смысл жизни в том и состоит, чтобы выбрать как умереть: победителем или побеждённым… Мало добровольцев на смерть ради победы – люди вообще не хотят умирать… Когда идёт война, надо воевать, а не лясы точить – потом поговорим – на Нюрнбергском процессе… Ну, куда это годится – танками залезли на нашу территорию, а мы ждём от них тщательных расследований и покаянных объяснений – да надо было лупануть так, чтобы эта гора в пыль вместе с бронетехникой, а взрывной волной чтобы все стёкла у них в парламенте повышибло, и мозги парламентариям сотрясло и упорядочило… чтобы впредь неповадно было… а мы всё терпим, снаряды к нам залетают, люди гибнут, дети, женщины, беженцев тьма, а мы всё переговариваемся с партнёрами, и своим газом их, наглецов эдаких, подкармливаем, а они жиреют и наглеют… Переговоры… это всё равно, как если бы вышли на ринг два боксёра – один другого метелит наотмашь, а тот лишь прикрывается увесистыми кулаками и умоляет противника о мирном диалоге – смехота… Нет – с такой политикой держава никогда сильной не станет… и хоккей опять потеряем…»
          Звонок.
- Плотников, слушаю! Готовы! И баннеры, и микрофоны, и шампанское…! Как в одиннадцать – вчера договорились в десять!?! Ну, хорошо – в одиннадцать так в одиннадцать – подгоняйте машины, загрузим! – «Вот тоже партеичка: съезды, конференции, консультации, выборы-перевыборы – одно за другим, одно за другим – как не надоест из пустого в порожнее… и надо же было так назваться: «Партия правовой защиты прав малого, среднего и большого бизнеса»… Бизнес, бизнес, бизнес – куда ни плюнь всюду бизнес – а жить-то когда? Или это и есть жизнь? Да на кой ляд мне такая ваша жизнь!..»
          Ещё звонок.
- Слушаю, Плотников! Что молчите – я же сказал, жду ваших машин! А, это ты… Привет… Ну, как вы там? Погода шепчет? Огурцы пошли?...
- Да пошли твои огурцы, пошли! Ты скажи, соскучился хоть?
- Спрашиваешь…
- Ладно, приедешь, посмотрю как ты соскучился… Всё купил?
- Всё, кроме вина и шоколада, но это не беда – сегодня возьму…
- А у нас тут беда…
- Что ещё за беда?
- Пчёлы соседские, бешенные, прохода не дают… у детей каникулы, а они дома сидят… приехали, называется, природой подышать… в прежние года, ну, одна-две залетят – терпимо, но теперь же целыми роями – в дверь, в окна бьются – носа не высунешь… гул стоит несусветный… но дела-то делать надо – все изжаленные ходим, меня прямо в висок тяпнула – всё лицо перекосило…
- Да-а-а, это не шутки уже… А к нему не ходила, не разговаривала, что он сам-то говорит, чем оправдывается?
- Не ходила – ты же знаешь, я не могу спокойно разговаривать – сорвусь, отвешу лишнего – извиняйся потом…
- Думаю, тут надо понять, для чего нам такая напасть попускается… наверняка, к нашей же пользе… слава Богу за всё…
- Да тут и понимать нечего – для того и попускается, чтобы ты хоть раз в жизни семью свою защитил! Мужик ты или не мужик?! – Плотников почувствовал, как достала она его этой интонацией, и нервы взорвались. Но он не спасовал перед извечным врагом человечества, не дал волю низменным страстям, собрал ошмётки нервной системы в кулак и спокойно процедил сквозь зубы:
- Извини дорогая, не могу больше занимать служебный телефон – завтра приеду, разберёмся…
          Была пятница.

          В субботу утром, чуть свет, загрузил машину, тронулся… накрапывал дождь…
          Приехал, все ещё спали, калитка заперта. Будить не стал, перемахнул через забор, открыл ворота, загнал машину и пошёл по участку… Цвели розы, жасмин, смородина набирала сахар, подзолачивался обсыпной крыжовник, вишня чернела… «Вот она жизнь – дышать не надышаться… соскучился… ой как соскучился…» – улыбаясь подумал, и вздрогнул, услышав за спиной:
- Ну, здравствуй… главное, воротами прогремел, а в дом не заходит… так-то, значит, соскучился…
- Будить не хотелось… Ух, ты, как тебя разнесло!.. Но где же пчёлы – сколько хожу ни одной не встретил?..
- Так ведь дождик идёт… вот завтра распогодится и увидишь… и почувствуешь…
- А может они уже успокоились и больше не прилетят…
- Нет уж – ход твоих мыслей мне ясен – сейчас позавтракаем, и пойдёшь к нему, и поговоришь…
- А если не поможет?
- А если не поможет, то жалобу в администрацию напишешь и отвезёшь – мужик ты или не мужик?..

          Сосед-пчеловод – маленький, сухонький старичок с седой щетиной на загорелом, испещрённом морщинами лице, практически без зубов, кормил с рук собаку…
- Здорово, Тихоныч!
- А-а-а, Виталик… здравствуй, дорогой… ты как – в отпуск или на выходные?
- На выходные… А как тут поживают образцовые труженики села?
- Да хреново поживают, Виталя, хреново… разве это жизнь – ни радости, ни отдохновения – сплошь работа… каторга…
- Как супруга?
- И супруга там же – на шее лежит… не встаёт… её ведь тоже: и покорми, и горшок за ней вынеси, и постирай с неё…
- Ясно – всё как у всех: рыдает баба на сносях, гусей не кормленных косяк и всё неладно… А я ведь к тебе посоветоваться пришёл…
- Совет не русалка подарить не жалко… Говори…
- Пчёлы твои нас одолели – никакого житья нет – у детей каникулы, а они дома сидят все покусанные, Лёльку прямо в висок хватила – разбарабанило во… как в кривом зеркале…
- Так я и думал, жалобы пойдут… Но моей вины тут нет – вот те крест… Я сахаром пчёл не кормлю – какой же мёд с сахара… правильно, по весне, когда они ослаблены, а на цвет лететь надо, я их чуток сиропом поддержу, но когда взяток пошёл, ни-ни… Это Борька Смуглов из Конобеевки – он своих песком избаловал – вот и не хотят трудиться, летят моих потрошить… Оно ведь как: чтобы ножку набрать, пчела до полутора тысяч цветков облетит – представляешь, какой труд… а если рядом с ульем корыто с сахаром стоит, зачем трудиться – вышел из дому нырь туда рылом и делу конец… и потом она привыкает, и когда корыто пусто она уже на трудный цветок не идёт – она лёгкий взяток ищет… А он ведь ещё что, шельмец, удумал – я, говорит им коньячку подливаю, для храбрости… и ведь не стыдливо сказал, мол, извини, подурачился, больше не буду, нет – с достоинством, мол, во как могу…
- Но это же грабёжь…
- Именно, грабёжь… они прилетают ко мне, грабят моих, те нервничают, бесятся, мстят всем подряд… сам весь искусанный хожу – глянь: руки, шея, вся задница, спина… и страшно сказать, забралась в ширинку и прямо в маковку уда шарахнула… никогда такого не бывало… Прошлый год спрашиваю у него: ну, как, Боря, много ли мёду взял? – а он лыбится нахально: да откуда, Тихоныч – с двух ульев много ли возьмёшь – так, чайку попить… а люди говорят, торговал… у меня десять ульев, а я и на простуду не набираю, а у него два, и торговать умудряется…
- Бизнес…
- Допускаю, семью содержать надо, но я ему так прямо и сказал: что же ты, тварь гремучая, делаешь?..
- Ну, хорошо, а нам-то как быть?
- Не знаю… думаю… скорее всего, придётся извести своих… жалко… я ведь их так люблю – можно сказать, единственная отрада в жизни… знаешь как интересно за ними наблюдать… может потерпите, а? – нам ведь со старухой жить осталось два понедельника…
- Я-то в Москве потерплю… А может к этому Борису наведаться, как-нибудь урезонить его? Но он ведь на дыбы встанет, скажет, а ты кто такой – сперва докажи коньяк, а потом уж и обвинения выдвигай?.. и что я ему отвечу – на нервах в зубы дам?.. не смогу – нервы уже не те – если бы раньше – хотя бы лет десять назад…
- Не знаю, как быть, но во мне ты, Виталя, не сомневайся – я тебе правду сказал, как перед Богом… я же вижу какие мои, а какие чужие – одну поймал, даванул, а у неё изо рта полезло, взял на язык – мёд…
- Верю тебе, Тихоныч, верю… Ладно, Бог даст, не пропадём… пойду я – дела делать надо…
- Давай, сосед, как-нибудь с тобой посидим, выпьем, поговорим по душам – а то всё дела да дела – их ведь всех дел-то не переделаешь – так и помрём недоделками… я тебе про пчёл расскажу – это такие существа, такая наука – космос, Виталя…
- Вот приеду в отпуск, и посидим…

          Плотников шёл домой и не знал, что делать, что жене сказать – до того было жаль старика, что слёзы наворачивались…
- А нас тебе не жаль?! – вскричала жена.
- И вас жаль… но погоди не кипятись, может оно как-нибудь само разрулится, уляжется… может как-нибудь, Бог даст, договоримся с этим Борей из Конобеевки… да и дожди вон обещают ещё долго…
- Ага, жди дожди! Никакой ты, Виталий, не мужик – нюня, размазня! Опять придётся самой всё решать…

          На следующей неделе, в понедельник, дожди прекратились. Плотников мучился. В среду позвонила жена, сказала, как только выглянуло солнце, пчёлы опять налетели, дети дома сидят, дурные импортные мультики смотрят, пошла и устроила соседу разгон – грозила судом, пожаром и всем, что только в голову пришло. На следующий день, в четверг, снова звонит:
- Радуйся, правозащитник, опять на жене выехал – кончено – он их потравил – и своих, и какие грабить прилетели…
- Жаль… очень жаль, но всё верно – кто-то должен был умереть…

          Поехать в деревню на выходные Плотникову не удалось – партия проводила санкционированный митинг с участием известных рок-музыкантов… В субботу вечером в телефонном разговоре жена сообщила: «Приезжал этот Борис на джипе, весь такой обиженный, интересовался, что произошло – Тихоныч послал его на три буквы…»


03.07.14
8:19