Песнь о вещевом Родионе

Жил на свете добрый малый,
Назывался Родион.
Он добра пропил немало -
Всё тащил из дома вон!

Стул, седло от унитаза,
Половик, тюфяк, комод...
Унесёт куда-т, зараза,
Да и зараз всё пропьет.

Так вот жил приятель Родя -
Каждый день и пьян и сыт.
- Ах, какое ж ты отродье! -
Мама плакала навзрыд.

Но на мамины страданья
Ухмылялся он в кулак:
- Всё пропью, гармонь оставлю! -
Говорил. И делал так.

Но однажды он женился
(видно здорово подпил)
И настолько изменился,
Что привычки изменил.

По помойкам шарит глазом,
Всё, что видит - на дом прёт:
Стул, седло от унитаза,
Половик, тюфяк, комод...

То с подворья стащит гУся,
То в столовой кран свинтИт...
- Во, хозяин! Я тащуся! -
Тесть довольно говорит.

Полон дом добра любого -
Ни пройти, ни сесть, ни лечь...
Пса привёл откель-то злого,
Чтоб те ценности стеречь.

Стал чугун таскать со скрабу...
Это ладно бы, но вот
Он принёс каку-то бабу
И сказал: - Пущай живёт!

Баба ела всё и пИла,
И спала, отклянчив зад.
Называла Родю "милый",
Ну а он её "мой клад".

А жене то родионной
Стало грустно отчего-т.
- Завтра выброшусь с балкона! -
Обещала целый год.

Так прошло ещё лет двадцать,
А потом ещё лет пять,
А потом ещё пятнадцать,
Вместе - сорок, кто считат.

Но однажды, утром вроде
Родя взял и вдруг помЁр.
Завернули бабы Родю
В молью съеденный ковёр,

В палисадник оттащили
И зарыли кое-как.
И сплясали на могиле
Польский танец краковяк.