Лишила права голоса простуда

Лишила права голоса простуда
И душит кашель  скромного поэта.
Как позолотой кИчится посуда,
Так  ушлый мэтр корил его за это:

Мол, не пристало ледяное пиво
Пить на жаре душе своей в угоду.
И, повернувшись к публике красиво,
Являл свой гордый профиль он народу.

Теперь безмолвность, породив безвестность,
Поэту  стала худшею  рекламой.
В остатке лишь воинственная честность,
Что продлевает   творческую  драму.

А честность не в чести теперь у мэтров,
Пресыщеных   словесным эпотажем.
И спорить, всё равно, что против ветра
Плевать, ругаясь матом трёхэтажным.

Окстись, поэт, прийдёт другое время,
Не станет мэтра и истлеют книги.
Наследие последних, словно бремя,
Словно вонючие тяжелые вериги

Падёт, как  все условности тщеславья.
Твоя строка стряхнёт золу забвенья,
Твои потомки, имя гордо  славя,
Найдут удобный повод примиренья

С потомками  заслуженного мэтра:
На глянцевых страницах альманаха
Издательства с названьем кратким «Ретро»
Печатают стихи ваши с размахом.

И неизбежна роковая  встреча
На близко расположенных страницах
Двух авторов. Смирения предтечей
Молчание теперь зазолотится.