В. К. С. 1

   На четвертой странице обложки моей книги "Владимир Сапожников. Друг нашего друга" меленько набрано следующее:
   "Владимир Константинович Сапожников родился 9 мая 1922 года в селе Клочки Ребринского района Алтайского края. ((НБ: опять Алтай, прошу заметить, - кузница талантов Российских!))
    Среднюю школу  окончил в городе Новокузнецке, учился в Тюменском пединституте, откуда ушел на фронт.
    Служил в Четвертом казачьем Кубанском кавалерийском корпусе.
    Награжден орденами Славы 3-й степени, Отечественной войны 2-й степени, "Знак почета", медалями.
    Работал журналистом, учителем,старшим маршрутным рабочим в геологических партиях, комбайнером на хакасской целине, рулевым на енисейских теплоходах.
    Первая книга "Рассказы старшины Арбузова" вышла в 1957 году.
    В 1962 году окончил Высшие литературные курсы, стал профессиональным писателем.
    Произведения его выходили в Новосибирске, Перми, Москве, во многих зарубежных странах - в Польше, Венгрии, Финляндии, Англии и  других".
     ((Мало, но емко, и понятно, откуда такая достоверность его рассказов и повестей. Думаю, что его мало представляют Читателю, чем и обусловлена моя попытка познакомить с ним моих друзей по Сайту)).

    А есть у меня и другая книга В.К.С: Владимир Сапожников. К Кузьме за солью. - Рассказы. - Новосибирск, 1985. - 368 с. И открывается она так:  "Вечернее. От автора". И сразу же поцитирую немного:
  "Для одного почтенного издания меня попросили написать автобиографию. Дело привычное: всем на тот или иной спрос приходится писать автобиографии, но тут ставилась непременная задачка - рассказать читателю, как автор сделался писателем. ... В автобиографии делаешься предметом собственного исследования, предстаешь перед самим собой в роли персонажа, о котором тоже надо рассказать  интересно, с одним, однако,  условием, что решительно недопустимы какие-либо художественные приемы - домысел, вымысел, особенно же приукрашивание самого себя... (с.5)
    (с.6) Родина моя - Алтай, не горный - отрада и мечта любознательного туриста, а степной хлебородный Алтай, что славен безбрежными разливами хлебов, тихими, в лилиях и кувшинках речками, медноствольными ленточными борами, в которых и сейчас полно брусники и грибов, полян, розовых от спелой земляники... Эти боры - степное диво и тайна, они и теперь полны сказки, тихой дремы, песен иволги и глухой кукушки, а в моем детстве там водились озорники-лешие, а в речках - девки с рыбьими хвостами, те самые,что, заманив, могли зацеловать, защекотать до смерти...
    ((Вот как "по-деловому сухо" человек рассказывает биографию - всем бы так!)).
   С.7 По свидетельству деда Митрофана, все мои предки до "седьмого колена" - мужики темные, посконные, но мама моя, Марфа Никифоровна,была грамотная, хотя всю жизнь читала одну и ту же книгу и пересказывала  мне оттуда разные истории. Книга эта - Библия. Ветхозаветные истории-притчи она рассказывала так, будто все происходило хоть и не в нашем селе, а где-то поблизости... Например, историю о том, как злыдня Каин убил своего младшего  брата Авеля, который пас овечек.
   Отец мой, Константин Митрофанович, прошел через три войны, ходил в штыковые атаки, глотал немецкий газ фосген и громким красивым голосом пел свою любимую "Солдатушки, бравы ребятушки, где же ваши жены!.." И рассказывал мне сказки. Сказок он знал множество, но его любимые были про солдата, который обхитрил попа и черта, в  огне не сгорел, в воде не утоп, про Кащея Бессмертного и как Иван-дурак вылетел на орле из страшного подземелья.
   Отец дарил мне книжки - "Маугли", "Таинственный остров", "Страшную месть", а однажды у себя под подушкой я нашел книжку с портретом очень бородатого, очень лобастого старичка с вострыми глазами, которого звали "Граф Лев Николаевич Толстой".  Я не знал еще, что такое "граф", думал, что это имя такое страшное у старичка, но как только прочитал первую строчку: "Служил на Кавказе офицером один барин", забыл про все на свете. Я вроде бы не читал, а видел все своими глазами, как офицер Жилин кинулся с шашкой на татар, как убили его лошадь, а его связали и повели в плен, как, сидя в яме, он делал кукол татарской девчонке Дине, как с деревянной колодкой убежал из плена, потому что очень хотел на волю, на родину.

    (( Вот так и делаются люди сочинителями:сказки, песни, добрые книги, вовремя подаренные тебе, когда душа еще восприимчива и отзывчива и устремлена к доброму и светлому... Однако прервусь, а завтра напечатаю удивительное воспоминание Автора, которое само может заменить любое стихотворение и всякую новеллу)).