Беглец. Рассказ

Но узнаю по всем приметам
Болезнь любви в душе моей:
Без вас мне скучно,— я зеваю;
При вас мне грустно,— я терплю;   
Пушкин

Беглец.

Рассказ.

  Павел был потомком столбовых дворян, прекрасно образован, умён, с сильной волей.  Еще в классической гимназии начитавшийся рассказы в стихах Никитина, а потом Герцена и его информационный рупор - «Колокол», он решил посвятить себя борьбе с крепостным правом. Только не путём террора, методами бомбистов народовольцев, так как эти методы народовольцев были жестокими и приносили много жертв. Он очень рано попал в поле зрение сыскной полиции и по доносу филёров угодил в «Бутырку», а затем этапом - на каменоломни Кавказа. 
После двух лет каторжных работ здоровье Павла ухудшилось, и друзья решили за большой хабар тюремному начальству устроить ему побег.  Им удалось организовать
задуманное. Шли лесом, рана у беглеца на спине начала гноиться и причиняла невыносимую боль.

- Нужен привал, Павел, - картавя, невнятно начал было проводник Степан. - Рану следует перевязать, ведь шагать да шагать нам еще, а там уж моя дочка Анна, кудесница, вылечит тебя.
Но у Павла начался жар, и проводник, понимая его состояние, остановился, присмотрелся. Недалеко был холмик, где должно было быть сухо.
Там перевязав страдающему рану, Степан начал собирать сушняк для костра, чтобы кипятить воду, а затем ягоды, листья брусники для чая.

- Я же из холопов, тоже беглый, - начал было проводник, подкладывая под сушняк и  травы.- Родителей не помню, мальчишкой взяли служить в псарную. - Барин, в каждый раз, охотясь, брал нас, мальчишек, чтоб зверя загоняли. Опасно было с кабанами - многие погибали. Однажды и меня ранил секач, распахал-таки ногу, и все меня потеряли. Наверное, считали погибшим.
- А я из политических, так меня именовали арестанты в каземате, - отпивая кипятка из котелка, устало произнес Павел. Хотели отправить на каменоломни, но старший надзиратель пожалел, мол, куда его, такой дохлый, день не протянет. Немощен я стал телом, Степан.  Как пушкинский Самозванец говорил, «обуянный гордыней, я не признавал ни бога, ни царей». И эта гордыня мне подгадила, - едва проговорил Павел и лёг на спину.
 
 Вечерело. Прохладный туман, опускаясь с гор на долину, смешиваясь с  мерзлыми испарениями, создавал сырость воздуха, покрывая дома, деревья, молодую весеннюю траву инеем, всё кругом начало индеветь.

- Вроде погони нет, иначе был бы слышен лай собак - шепотом произнёс Степан.- Нам не стоит оставаться тут ночевать, - вливая остаток кипятка во фляжку, произнес Степан. - Но ты совсем ослаб, выдюжишь ли, ведь сильно изнемогаешь.

Проводник  собирал пожитки в наплечный вещмешок с карманами, поднялся, ворча.
Пересекая лесную поляну, они невзначай вышли на широкую лесную дорогу. Откуда-то недалеко доносилось лошадиное фырканье, что обрадовало Павла.
- Там люди, Степан. Они нам помогут, иначе грозит мне безвременная гибель, бездна тартара, где живёт сама Никта, - улыбнулся Павел, еще сильнее опираясь на жердочку, вспоминая всех древних богов.
- Смотря какие люди, Павел. - Ты пока не показывайся, а полежи за кустом - я проведаю, - решил Степан и ушел.
 
Молодая женщина, с вьющимися выцветшими волосами на солнце, в ситцевом платье, которое соблазнительно выделяло её стоячие грудки, сидела на повозке и слегка подгоняла каурку.
- Далеко ли путь держишь, красавица? - подойдя к повозке, осторожно спросил Степан.
- Я до речки, за рыбой. А вам какой интерес? - резко ответила женщина, держа руку на кнуте-арапнике.
- Вот беда случилась, сынок изнемог, ходить не может,- начал было лукавить Степан. - Не подсобишь ли нам довезти его до речки, а там нас дочурка встретит, а?
Женщина замешкалась, но жалость -  самая короткая дорога к женскому сердцу, и Дарья, как она представилась, не могла отказать им в помощи.
- Но только с одним условием, вы мне поможете грузить рыбу, - слезая с повозки, переливчатым голосом произнесла она.
Проводник Степан с неудержимым чувством радости направился в сторону холма, где отлеживался Павел.
Беглец, не смотря на болезненное состояние, сразу же заметил красоту женщины. Она была хороша: у нее был  стройный стан, как у лани, и Павел не воздержался от слов восхищения.
- Эхо,бессонная нимфа скиталась по берегу Пенея, как говорил великий русский Поэт, - с улыбкой произнес он, и с помощью Степана перекинул свое тело в повозку.
- Дарья, только прошу вас, нам придется съехать с дороги, давайте поедем через лес, -  проговорил Степан. - Причину пока объяснить не могу, может быть потом.
Дарья ничего не ответила и укрыла Павла старым тулупом.
- А что ты собираешься делать с рыбой, - нарушил тишину Степан, садясь на повозку.
- Тут недалече работают лесозаготовители, небольшая бригада, им привожу, пока она не протухла. За небольшие деньги, - понукая лошадь, неохотно ответила Дарья.
- Скажите, Даря, а они вольные? – откашлявшись, вдруг спросил Павел
- Работают и всё. К ним часто приезжает приказчик. Раз в неделю, когда они начинают сплавлять кругляк плотами, а там кто их знает, - недоуменно пожимая плечами, ответила Даря

 Вечерело. Пёстрая, длинноклювая крапивка, уютно устроившись в своем гнезде, начала свои вечерние трели. С гор на долину Истису опускался прохладный туман, принося облегчение.
 
- Я дальше с вами ехать не могу, - останавливая повозку, тихо произнесла
Дарья. - Заберу вас, когда обратно поеду, я тут недалече живу.
Никто спорить не стал. Степан помог слезать Павлу, и повозка тронулась.
- Она что нас бросила и отказалась от нашей помощи? - недоумевая, спросил Павел.
- Тебе врач нужен, Павел, - помогая ему лечь на траву, тихо сказал Степан. Скоро наше село, там живёт один костоправ. Так сельчане зовут знахаря.
Я правда давно его не видел, может быть, уже сгинул. - Большим шалопутом был, но людей лечил исправно.

Павла знобило. Рана давала о себе знать.

– А Дарья ведь обещала нас забрать, неужели обманула, а?
Степан не ответил, накинул вещмешок на плечи и исчез в темноте. В скором времени  вернулся Степан с дочкой Анной и нашёл Павла без сознания.
- Да ему совсем плохо, папа, как бы не помер, ведь еще такой молодой, - тихо прошамкала Анна, помогая отцу уложить Павла на ветки, чтобы дотащить его до хаты.
– Нужно положить его на невысокий диван.

Они уложили Павла на низкий диван, как турецкое канапе.
– Я за знахарем, только был бы дома, - как заклинание твердил Степан.
Он долго стучался в дверь лачуги, где жил знахарь со своей помощницей. – Кого шайтан принёс такой поздний час? - сердито спросили за дверью.- Я чаевничаю и никого не принимаю.
– Помирает юноша, Остап, помоги ему, пожалуйста. У него жар, знобит, да на спине серьезная колотая рана от штыка стражника. Начала гноиться, - зайдя в сени, проговорил Степан.
Остап быстро собрал нужные ему инструменты, настойки и уложил в старый протертый армейский лекарский саквояж.

- Рана запушена, гноится, от этого у него жар. Принеси водку и деревянную ложку.

Остап налил цельный стакан водки и, разжав челюсти Павла, влил ему в рот, затем меж зубами зажал ложку, чтобы зубы не поломал.
Аня смотреть на мучение Павла не могла и вышла на улицу.
– Организм молодой, выдержит, - спокойно произнес костоправ. – Теперь покой, - и допил остаток водки.

Дарья вовсе не забыла о своем обещании, не обманула, как говорил Павел. Просто ей нельзя была появляться в сопровождении мужчин к рыбакам, ведь она была молоканкой, из секты староверов, где отвергают православную церковную иерархию, иконы, но признают и почитают Библию.
Она никогда не влюблялась, не испытывала чувство любви к кому-либо, не увлекалась, не поддавалась очарованию кого-либо. Но впервые увидев юношу, который страдал, влюбилась, будто он ворожбой влез в её сердце. Она не знала, кто это нимфа, как он её назвал, тем самым и очаровал. И она его очаровала - он в ней нашел все красоты, как говорил Языков.
Она быстро нашла дом Степана.

– Я был уверен, что ты не обманешь, - засмеялся Степан, помогая ей слезать с повозки. А Павел поправился, пошел к речке, ему полезен свежий воздух.
Дарья бегом пустилась к реке, где он любовался островком, который находился в объятии лагуны.
– По-прежнему бессонная нимфа скитается по берегу Пенея, - засмеялся Павел, обнимая Дарью….

29.06.2014г.  м.м.Б.