Пиноккио купили чтобы сделать барабан
Говорить с самим собой.
И тогда он самолично
Открывает дверь ногой,
Входит в комнату, и там
Обратился к двум ослам:
«Вы, ребята, молодцы!
Очень рад, что вы ослы.
Я почищу вас, продам,
Прибыль получу я сам,
Деньги потекут ко мне,
Я теперь – миллионер!
Мой фургон бродит по свету
И в него садятся дети,
Все бродяги и лентяи,
Форменные разгильдяи.
Им бы только забавляться,
Поиграть, порой подраться.
Книги в руки не берут,
На учебу все плюют,
Идти в школу не хотят -
Много есть таких ребят!
Их легко мне обмануть
И в мою страну втянуть!
Там обманутые дети
Превращаются в ослов,
И я знаю, куда деть их:
Продавать без лишних слов.
Таким образом, обман
Деньги шлет ко мне в карман».
Господинчик взял, почистил
Новоявленных ослов.
Получилось все так чисто,
Выразить не хватит слов!
Он надел на них узду
И сказал: «Я поведу
Этих двух ослов на рынок,
Мне дадут за них цехины.
Как задумал - все случилось!
Распродажа получилась:
Фитиля купил крестьянин,
Чтоб работал утром ранним;
А Пиноккио продали
В труппу клоунов с зверями.
Стали там дрессировать,
Чтоб артистом смог он стать,
Чтоб мог прыгать, танцевать,
В представленьях выступать.
Что случилось с Фитилем?
Неизвестно нам о нем.
Что с Пиноккио случилось?
Позавидовать нельзя!
Жизнь суровая явилась:
Школу, Фею бросил зря.
Привели его прям в стойло,
Показали ему пойло,
Вместо пищи - пук соломы,
Ведь осёл он а не клоун.
Для осла, хоть он и кроха,
Пук соломы дать неплохо!
Пиноккио - солому в рот,
А она – наоборот.
Ему в горло не проходит,
Все во рту солома колет.
Тогда хозяин поворчал
И положил в кормушку сена.
Пиноккио - и тут не стал,
Не оценил совсем обмена.
«Так ты и сено жрать не стал!
Ну, милый, ты меня достал.
Сейчас я выбью дурь твою,
Уже я бич свой достаю».
Удар пришелся по ногам
И, как приходится ослам,
Пиноккио взревел от боли:
«Солома в животе мне колет!»
«Ну, тогда ты сено жри,
Только больше не дури!»
«Сено никогда не ел» -
Сказал малец и в стойле сел.
«Ты думаешь, дружок, я дам
Печень куриную ослам,
Иль, может, булку сдобную,
Раз сено неудобное?»
Хозяин снова бичом 'хвать',
Решил Пиноккио молчать.
Закрыл хозяин стойло – клеть,
Один теперь Пиноккио.
От голода он стал реветь,
Боль в животе, как током.
Пучок он сена втиснув в рот,
Он долго стал его жевать,
Уже покрыл всю морду пот,
Закрыв глаза, он стал глотать.
Ну, наконец-то, проглотил,
Голод немножко отпустил.
«Сено есть не так уж плохо,
Правда, если б не был лохом
И продолжил бы учиться,
То сейчас бы ел я пиццу» -
Так думал молодой осел,
Который шкуру приобрел.
От лени и непослушанья
Свои забыл он обещанья.
Проснувшись утром, стал искать
Немного сена пожевать,
Но сена не было и, сонный,
Он полный рот набрал соломы,
Солому долго он жевал
И наконец себе сказал:
«Совсем солома не похожа
На макароны, но поможет
Сейчас мой голод утолить,
Себя к ней нужно приручить!
У меня теперь осталось
Лишь терпенье и надежда,
Чтобы мой урок достался
Всем лентяям и невеждам».
Вот и хозяин появился,
К малышу он обратился:
«Ты, наверное, решил,
Я тебя затем купил,
Чтобы ты мог жрать и пить!
Нет, мой долг тебя учить,
Прыгать в обруч, танцевать,
Барабан бить, пробивать
Головой те барабаны,
Пирамиду из стаканов,
На носу чтоб ты держал,
Стойку на ноге стоял.
Будешь много ты работать,
Чтобы мог я заработать
Много денег на тебе,
Будешь жить тогда в тепле.
Кушать не солому – сено,
И купаться в мыльной пене!»
Пришлось Пиноккио постичь
Эти премудрости – но бич
Хозяйский слишком вольно
Его ошибки исправлял.
И это было очень больно,
Так, что Пиноккио кричал.
Наконец-то наступает
День большого выступленья.
На афишах все читают
Вот такое объявленье:
«ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ПАРАДНОЕ
ВЕЧЕРОМ ХОТИМ НАЧАТЬ!
ЗРИТЕЛЯМ ВСЕМ БУДЕМ РАДЫ,
БУДЕТ ТРУППА ВЫСТУПАТЬ!
ЛОШАДИ И КЛОУНЫ
ВАМ ПОШЛЮТ ПОКЛОНЫ,
ТО ЕСТЬ, ВЫСТУПЛЕНИЕ -
ВСЕМ НА УДИВЛЕНИЕ!
И ЕЩЕ МЫ ВАМ ПРЕДСТАВИМ
В ТРУППЕ НОВУЮ ЗВЕЗДУ,
ОСЛИК БУДЕТ - ОН ПРОСЛАВЛЕН,
ЕГО ПИНОККИО ЗОВУТ.
ВЕРНЕЕ, ИМЯ – «ЗВЕЗДА ТАНЦА»
И ОН ОБЪЯВЛЕН БУДЕТ ТУТ».
Вот и вечер наступил,
Билеты кто хотел, купил.
Цирк переполнен до отказа,
Цветы стоят в громадных вазах.
Пришли и взрослые, и дети
Цирк - лучшее, что есть на свете!
Все хотели посмотреть,
Как Пиноккио танцует.
Все хотели ближе сесть,
Ближе к сцене, где он будет.
Вот перед зрителями встал
Директор цирка, он сказал:
«Друзья! Сегодня начинаем
Мы это представленье!
Сегодня в цирке вместе с нами
Есть ослик, всем на изумленье,
Он знаменит и всем известен,
И в честь его слагали песни!
Сам император многих стран,
Хоть и имел высокий сан,
Не удержался от похвал
И ослика он гладить стал.
Теперь смотрите, здесь звезда:
Пиноккио, иди сюда».
Люди стали улыбаться,
Хлопать, радостно смеяться.
Вот и Пиноккио на сцене,
Вернее, в цирке, на арене.
Уздечка – кожаная лента,
(Вдруг, ураган аплодисментов),
Подковы все из меди были,
Косички в гриве не забыли,
Хвост перевит бантами лета
Небесно-голубого цвета,
Живот обвязан нежным шарфом
Цветом ликера Амаретто.
Все зрители застыли в кайфе,
Когда увидели все это!
Директор дальше продолжал:
«Хочу, друзья, Вам рассказать
О трудностях, что нам пришлось
С Пиноккио преодолевать
И как при этом все прошло.
Ведь мы нашли его в долинах,
Где этот дикий ослик жил.
К нему наш путь был очень длинный,
Но ослик это заслужил.
Для дрессировки мне пришлось
Использовать нередко бич,
И гладко все не обошлось.
Пиноккио смотрел, как сыч.
Меня он просто ненавидел,
Конечно, я его обидел.
Однако, в Галлеса системе
Я изучил простую схему,
И в голове этой зверушки
Сразу увидел завитушку.
А это значит, без сомнений,
Пиноккио наш - просто гений!
В искусстве танца он мастак
И я решил, пусть будет так!
Стал мальца я обучать
Прыгать в обруч, танцевать,
Барабан бить, пробивать
Головой те барабаны.
Пирамиду из стаканов
На носу чтоб он держал,
Стойку на ноге стоял».
Тут директор поклонился
И к Пиноккио обратился:
«Поприветствуй-ка ты нам
Кавалеров, детей, дам!»
И ослик наш совсем без лени
Стал на передние колени.
И он стоял, пока директор
Бичом не щелкнул в воздух с ветром!
И - «Шагом» - крикнул ему вдруг.
Пошел Пиноккио вокруг,
Затем команда была «Рысью»,
Что он исполнил очень быстро.
Затем услышал он «В галоп»
И стал он двигаться 'ТОП-ТОП'.
Потом - «В карьер» - он побежал
И новую команду ждал.
Теперь директор расхрабрился
И выстрел в воздух прогремел.
Наш ослик мертвым притворился,
Упав, на зрителей смотрел.
Под ураган аплодисментов
Он встал, увидел в ложе даму
И цепь на шее у нее.
На цепочке висела рама,
Такой вот формы медальон.
На медальоне был портретик,
Наш Деревянный Человечек!
«Так это Фея там сидит
И мой портрет у ней висит!»
Он громко крикнул, не таясь:
«Синьора Фея – это я!»
Но, вместо крика, слышен рев.
Директор стукнул его в бровь.
Для зрителей была потеха,
Все чуть не умерли от смеха.
А Фея, что, смеяться стала?
Конечно нет, она пропала,
Малец наш Фею не увидел
И был немножечко обижен.
Теперь дана команда прыгать,
Чтоб в обруче бумагу выбить.
Три раза прыгнуть он пытался,
Но обруч все же оставался
Нетронутым – под ним бежал,
В конце - прыжок и он упал.
Ногой за обруч он задел,
С тех пор малец наш охромел.
Хозяин конюху сказал:
«Осел свое уж отскакал.
Такой осел совсем не нужен!
Завтрак, обед еще и ужин -
Еду он будет только ждать,
Так лучше нам его продать!
Ты на базар с ослом шагай
И там Пиноккио продай».
Покупателя нашли
И за лиру с ним сошлись.
Выдав лиру из кармана,
Покупатель так сказал:
«Нужна шкура к барабану,
Ты хромой, тебя не жаль».
К морю ослика пихает,
Груз на шею, и толкает
Ослика под воду,
Легче снять чтоб кожу.
Свидетельство о публикации №114062701126