Поздневековье. Прелюдия

Прелюдия


Слышишь, как говорит город? Как нарастают и убывают звуки, как он шипит и шепчет: «Это ты меня создал. Это ты себя растворил во мне». В детстве я редко слышала этот голос города, так как родилась в провинции, в семье, где детей было намного больше, чем родителей, а родителей никогда не было дома. С детства я слышала только голоса моих сестер и братьев, они были для меня всем. И в это «всё» никогда не вторгался Голос города.
«Алиса! Лови мяч!..» «А она меня обидела!..» «Алиса, пойдем играть?.. Алиса!..»
Все истории начинаются примерно одинаково. Моя началась с того, что я стала заниматься в школьном театральном кружке и возомнила о себе невесть что, после чего решила, что город стал мне жать, тишина – мешать спать, а одни и те же лица – мешать жить. И тогда я попробовала на вкус столицу. Естественно, никакой актрисой я не стала, потому как у большого города были на меня совсем другие планы. Сонное марево электрички несло меня, как и сотню других подобных мне, в свои офисы, в свои рабочие пространства, в свои золотые клетки. Еще даже не выйдя из вагона, я уже слышала, как заводил свою лязгающую механическую гортань город.
Город возился, спешил, покрикивал на тех, кто отставал от его ритма, ведь он – главный. Подчиняйся, слышишь его?
Я подчинилась. Каждый день с девяти до девяти я разношу напитки и еду в небольшой кафешке. Я знаю все меню от «а» до «я», но не знаю ничего об этой жизни. Я знаю, как пахнет кофе: страстный, жаркий запах в дешевом бумажном стакане. Этот запах мешается с запахом города и, в тот момент, когда этот бумажный стакан подносит к губам какой-нибудь бедолага – мне немного мерзит. Наверное, потому, что он делает это механически: разговаривая по телефону, быстро вливает в себя напиток… Все спешат. Так велит город.
После рабочего дня какой-то незнакомый мужик подкарауливает меня у кафе и, прижимая меня к прохладной пластиковой стене, лапает своими большими руками и… обдирает до нитки. Берет всё: кровные деньги, телефон, пластиковые скидочные карточки, с дуру купленный обратный билет до дома… Главное, что я жива.
Я стою в спешащей массе города, который никак не может мне помочь, и плачу, так тихо, так глубоко, что если бы кто-то вдруг на пару секунд выключил звук городу, то едва бы услышал меня. А город гомонит и ни на секунду не может заткнуться. Нарастают и убывают звуки, он шипит и шепчет: «Это ты меня создал. Это ты себя растворил во мне». «Алиса! Лови мяч!..» «А она меня обидела!..» «Алиса, пойдем играть?.. Алиса!..» Но и мяч купить мне не на что, и играть мне не на чем, и, если кого-то обидят, то вряд ли город позволит мне услышать. Есть только город. Город говорит.