Роман в стихах Ты - мой свет в окошке. Глава трет

Глава третья

1 часть


Прошло не много и немало,
А двадцать быстротечных лет.
Именье князя процветало,
Завидовал богатству «свет».

Князь сына выгодно устроил,
Сердечно радуясь судьбе.
Его вниманьем удостоил
Сам цесаревич, взял к себе

На службу Мишу адъютантом,
Отца заслуги не забыл.
И Воронцов с таким талантом
Ему послушен, верен был.

Он выполнял без промедленья,
Что б цесаревич ни сказал,
Его любые порученья,
Чем и доверие сыскал.

В особых порученьях тайных
Стал Воронцов незаменим.
Был гостем на балах всех званных,
Отец в душе гордился им.

Купил он сыну для удобства
Большой роскошный особняк,
Чтоб начал заводить знакомства
Богатый видный холостяк.

И сам любил бывать у сына,
Скучал в именье каждый день.
Довольно грустная картина,
Когда жена, как будто тень

За ним без устали ходила,
Совет во всё стараясь дать.
До срыва князя доводила
Желаньем прибыль умножать.

Исполнилось ей тридцать восемь,
Княгиня так же хороша.
Черт не коснулась жизни осень,
Но очерствела вдруг душа.

Мария Львовна загордилась
Богатством, праздностью такой
И незаметно превратилась
В ворчунью, потеряв покой.

За деньги муженька пилила,
Казну копила день за днём.
Ему порядком насолила,
И не было любви к ней в нём.

К друзьям старался он уехать,
Там сердцем отдохнуть, душой.
Влекла картёжная утеха,
Мир развлечений небольшой.

Вот и сегодня князь собрался
Поехать друга навестить.
С ним часто в шахматы сражался,
Любил у Левина гостить.

В дверях княгиня гордо встала:
«Собрался вижу, за порог?
Пройтись немного я мечтала,
Сопровождать меня б ты мог…

Опять в картишки, не иначе,
Собрался, князь, к друзьям своим?
А я одна останусь, значит?
Нет пользы играм там твоим…

Тебе Забелин проигрался,
Отрадное готов отдать.
А ты, мой милый, отказался.
Зачем тогда тебе играть?

И Левину долги прощаешь,
Я это не могу понять…
Ты сам скорее обнищаешь,
Чем деньги с должников взимать…»

«Как я могу? Подумай, Маша?
Ведь сам давно я так богат.
Всего превыше дружба наша,
Сергей Забелин мне как брат…

И выигрыш не принимаю,
Чтоб друга мне не разорить.
Бумаги он отдаст, я знаю,
А сам с семьей где станет жить?

От Левина мне долг не нужен.
Я часто у него гощу.
Пируем с ним в жару и стужу,
Как деньги я с него взыщу?

Порой тебя не понимаю…
И до чего ж скупая ты.
От ссор с тобой всегда страдаю,
Так отношенья не просты.

Где та, в кого я так влюбился?
Где образ нежный добрый твой?
Я на тебя порой молился,
Теперь живу, как сам не свой…

Чему ж ты Сонечку научишь?
Ведь ей уже пятнадцать лет.
Корыстью и её погубишь,
Смотреть на это сил уж нет!»

И князь направился в конюшню,
Где лошадь под седлом ждала.
Ему с женою рядом душно,
Вновь рана в сердце ожила.

Он знал, что Машу не изменишь,
С годами проявился нрав.
Здесь бабки правоту отметишь,
Не верил ей и был не прав.

Княгиня Дарья Алексевна
Довольно быстро поняла,
Что Машенька не так наивна,
Как ей казалось, но вняла

Она любви Петра горячей,
Не стала молодым мешать,
Но та любовь была незрячей,
Не  смог он вовремя понять.

Во всём с любимой соглашался
И с радостью ей уступал.
Дав власть во всём, он просчитался,
Теперь как поступать - не знал.

Пытался строгим быть. Напрасно.
Истерик выносить не смог.
Упрёки, слёзы всё ужасно,
Спасался бегством за порог.

При бабушке Мария Львовна
Характер свой умела скрыть.
А после смерти старой словно
Нарочно показала прыть.

Князь загрустил, коня лаская:
«Бабулю надо б навестить.
Никто на свете, я то знаю,
Не станет так меня любить…»

Он ехал по пустой дороге,
Уже виднелся графский дом.
Князь отпустил свои тревоги
И грусть оставил на потом.

Граф вышел на крыльцо, встречая,
Ивана-конюха позвал:
«За лошадь князя отвечаешь.
Овса получше чтобы дал.»

В гостиной графа стол накрыли,
Винцом он друга угощал.
Играть с ним в шахматы решили,
Быть славным вечер обещал.

«Ты уберись здесь, Аграфена»,-
Граф экономке приказал.
«Конечно, барин, непременно…»,-
Взгляд Груши князя пронизал.

Лет двадцать пять, наверно, было
Девице этой непростой.
Петра давно она любила,
Утерян был её покой.

У Левиных ещё девчушкой
Трудилась в кухне, а затем
Вдруг мать Савелия, старушка,
Устроила на зависть всем

Дивчину старшей экономкой,
Твердя, что дальняя родня.
И лишь алела неба кромка,
Стояла Груша у огня.

И в доме навела порядки:
Чтоб вовремя был дан обед,
Пололись в огороде грядки,
Слуг поднимала всех чуть свет.

Теперь не знали, что и делать,
Коль Аграфены рядом нет.
Не уставала Груша бегать,
Цвела красой, что маков цвет.

Так хороша, стройна, при теле,
Глаз от лица не отвести.
И в жёны многие б хотели,
Не знали, как к ней подойти.

На голове несла корону
Своих пушистых светлых кос.
Глаза подобны небосклону
Давно уже не знали слёз.

Характер твёрдый, непреклонный
Ей выжить, видно, помогал.
Самой судьбой заговорённый
Завистников в тоске держал.

Никто не знал, как часто ночью,
Когда усадьба крепко спит,
Тоскует Груша, тухнут очи,
Им сердце плакать не велит.

Князь Пётр девушку приметил,
Взгляд иногда её ловил.
Он был призывно ласков, светел,
Но ничего не говорил.

Он верил, Груша понимает,
Что удивительно умна.
Она свободно вслух читает,
Библиотеке вся дана.

Граф разрешал брать с полок книги,
Считая Грушеньку сестрой.
Мог обсудить с ней страсть, интриги,
Что в книгах прочитал порой.

Жена Савелия Татьяна
Строга немного с ней была,
Но не найдя в делах изъяна,
Спокойно много лет жила.

По просьбе матери когда-то
Граф вольной Грушу одарил.
Она была сердечно рада,
Трудилась, не жалея сил.

Сегодня князь был так расстроен
Обычной выходкой жены,
Что и играть был не настроен,
Хотелось просто тишины.

И чуткий Левин вмиг заметил,
Что друг серьёзно огорчён,
Но не нуждается в совете,
Страдать бедняга обречён.

Он предложил ему журналы
В библиотеке почитать.
И благодарный взгляд усталый
Смог всё, что надо, рассказать.

Усевшись в кресло у камина,
Князь наслаждался тишиной.
А прежних чувств его лавина
Владела сердцем и душой.

Печальных мыслей вереницы
Мешали время скоротать.
Листал он медленно страницы,
Не в силах строчки прочитать.

Вдруг дверь чуть слышно отворилась.
С подносом Грушенька вошла.
Она, смущаясь, извинилась:
«Вам чай горячий принесла…»

И между ними завязался
Непринуждённый разговор.
Князь чувства скрыть ещё пытался,
Родившиеся с давних пор.

Несмело подойдя к окошку,
В сад Груша с трепетом глядит.
«Побуду с ним совсем немножко.
Не хочется так уходить…»

Князь подошёл к ней, осторожно
Коснулся милых, нежных рук.
И рассказать едва ли можно
Сердец призывный перестук.

Так, взявшись за руки, стояли
Они лишь несколько минут.
Без слов им многое сказали
Глаза, что никогда не врут.

«Простите, князь… идти мне надо…»,-
Рук Аграфене не отнять,
Не спрятать радостного взгляда,
Глазам не перестать сиять.

Она с подносом убежала,
Оставив сердце рядом с ним.
И Пётр знал – пора настала
Поверить в то, что он любим.

Гостил у графа он неделю,
Пора отправиться домой.
Любовь его подобно хмелю
Кружила мир над головой.

Он поздно ночью спать не в силах,
Зашёл на кухню за водой.
И в жилах кровь его застыла,
Когда взгляд встретил молодой.

«Подать воды Вам, Ваша светлость?»,-
Посмела Груша прошептать,
А он хотел, забыв про гордость,
К груди любимую прижать.

Прильнуть к устам её пунцовым
И страстно, нежно целовать.
Не в силах ей промолвить слово,
Он думал: «Глупо так молчать…»

Подав бокал воды студёной,
Смущалась Груша и ждала.
«Есть у меня пирог слоёный,
Хотите, чтобы подала?» -

Помочь старалась Аграфена,
Петра пытаясь ободрить.
В себя пришёл он постепенно:
«Мне очень захотелось пить».

Беря бокал из рук несмело,
Забыл тотчас же о воде.
И рассказал ей неумело
О личной и большой беде.

В любви он Грушеньке признался,
Не обещая ничего.
В ответной страсти догадался,
Что поразило так его.

Стал первый поцелуй наградой,
Что столько времени он ждал.
Любовь взаимная отрадой,
Той, о которой лишь мечтал…

Простились только на рассвете,
Когда весь дом так сладко спал.
И в лунном угасавшем свете,
О чём-то сад листвой шептал…

В душе хранилась свято тайна,
Что сблизить и сроднить смогла.
Судьба свела ведь не случайно,
Любовь для них приберегла.




2 часть

Князь реже навещать стал друга,
Пытаясь счастье как-то скрыть,
Но верная его супруга
Спокойно не давала жить.

Она прекрасно подмечала,
Что очень изменился князь.
Чутьём каким-то угадала –
Скрывается здесь с графом связь.

Сама проверить всё решилась
И в гости к графу собралась.
Согласью мужа удивилась,
Коляска тут же запряглась.

Обоих граф радушно встретил,
Визиту не был удивлён.
Ведь он давно уже заметил,
Что в Грушу друг его влюблён.

И догадался, что княгине
Не терпится найти ответ:
Муж по какой такой причине
Так изменился? В чём секрет?

Обед им Груша подавала.
Была любезна, как всегда.
Во взгляде радость выдавала,
Что скрыть пыталась иногда.

Князь безразличным быть казался,
Вёл оживлённый разговор.
Но с этим точно просчитался,
Подметил всё супруги взор.

Графиня гостью развлекала,
Велела позже чай подать.
Мария Львовна вдруг сказала,
Не в силах злой язык сдержать:

«Татьяна Марковна, скажите
Вам экономка так важна?
Вы ею очень дорожите,
Что всех обслуживать должна?

Одета девушка по моде,
Распоряжается во всём.
Не рады будете свободе,
Что дали в доме ей своём…»

«Мария Львовна дорогая,
Я знаю Грушу много лет.
И как бы не была строга я –
Ни грубости, ни зла в ответ…

Хозяйки лучше не найдёте.
Всё под контролем, всё учтёт.
Бывайте чаще и поймёте,
За что здесь Грушеньке почёт…»

Мария Львовна промолчала,
Что князь пред ней открылся вмиг.
Во взглядах тайну прочитала,
То было невдомёк для них.

Когда, с друзьями попрощавшись,
В коляске ехали домой,
Княгиня, к мужу вдруг прижавшись,
Ему шепнула: «Дорогой!

Ведь ты хотел ещё сынишку?
Настала, думаю, пора.
Чтоб бросил ты играть в картишки,
Спешил куда-то со двора…

Ведь Соня скоро замуж выйдет,
Останемся с тобой вдвоём.
Малыш нам утешеньем будет
И снова славно заживём».

Князь. Промолчал. Наверно, поздно
Жена решилась уступить.
К разрыву был готов серьёзно,
Успев другую полюбить.

Наутро поспешил он к сыну,
Чтоб разговора избежать,
Уже решив наполовину,
Жене ни в чём не уступать.




3 часть

Сергей Забелин очень рано,
Познав несчастье, овдовел.
Незаживающую рану
В разбитом сердце он имел.

Удачно, по любви женился,
С женою очень счастлив был.
Серьёзным стал, остепенился
И развлечения забыл.

Уехал жить в своё именье,
В Отрадном думал век прожить.
Но вскоре дочери рожденье
Смогло весь мир переменить.

Он в Сашеньке души не чаял
И все капризы выполнял.
Лихой гусар пред нею таял
И в жмурки с радостью играл.

И забывал он всё на свете
В забавах с дочкой без конца.
Так много значат в жизни дети,
Согрев любовью нам сердца.

Жена внезапно заболела
И через месяц умерла.
Душа Забелина скорбела,
Смириться с горем не могла.

Шесть лет тогда дочурке было,
Всё горе не могла понять,
За нею Анечка ходила
И заменила крохе мать.

Под сказки няни засыпала,
Когда в отъезде был отец.
Всё реже маму вспоминала,
Не стала плакать, наконец.

Шло время. Саша подрастала,
Любила страстно лошадей.
Верхом не раз с отцом скакала
Под осуждение людей.

«Князь балует дочурку слишком,
Не те ей навыки даёт.
Воспитывает, как мальчишку,
Что девушку в дальнейшем ждёт?

А Саша к шпаге пристрастилась,
Носилась с ней, как сорванец.
В учебе многого добилась,
Гордился ею князь-отец.

С утра в саду звенели шпаги,
Где Саша с конюхом вдвоём
Вела урок, учась отваге,
И хорошела с каждым днём.

«Смелей, Ванюшка! Твёрже ногу!
И спину ровненько держи»,-
Спешила Саша на подмогу,
Накручивая виражи.

Учила бою всех дворовых,
Отважно шпагою звеня,
А обучив, искала новых,
Искусство пламенно ценя.

Тоскуя по жене, Забелин
В картишки снова стал играть.
И оглянуться не успели  -
Отрадное должны отдать…

Играл по-крупному, надеясь
Долги свои вернуть назад.
Опять проигрывал, не смея
На дочь свою поднять глаза.

И от огромного богатства -
Остался где-то особняк.
Терпеть насмешки и злорадство
Для князя было не пустяк.

А Саша к шпаге пристрастилась,
Носилась с ней, как сорванец.
В учебе многого добилась,
Гордился ею князь-отец.

С утра в саду звенели шпаги,
Где Саша с конюхом вдвоём
Вела урок, учась отваге,
И хорошела с каждым днём.

«Смелей, Ванюшка! Твёрже ногу!
И спину ровненько держи»,-
Спешила Саша на подмогу,
Накручивая виражи.

Учила бою всех дворовых,
Отважно шпагою звеня,
А обучив, искала новых,
Искусство пламенно ценя.

Тоскуя по жене, Забелин
В картишки снова стал играть.
И оглянуться не успели  -
Отрадное должны отдать…

Играл по-крупному, надеясь
Долги свои вернуть назад.
Опять проигрывал, не смея
На дочь свою поднять глаза.

И от огромного богатства -
Остался где-то особняк.
Терпеть насмешки и злорадство
Для князя было не пустяк.

Ведь Саше восемнадцать скоро,
Пора и замуж выходить.
Начнутся всюду разговоры,
И бесприданницей ей слыть…

В Санкт-Петербурге лишь спасенье,
Там сможет партию сыскать.
Отбросил князь вдруг все сомненья:
«Нам надо вещи собирать…»

Он Анне лишь во всём признался,
Не смея Сашу огорчать.
Её упрямства опасался,
Не станет дочка уезжать.

Давно уж Анна князю стала
Советчицей во всех делах.
От всех грехи его скрывала
И затаила в сердце страх.

Была она и экономкой,
Хозяйство, как могла, вела.
Теперь по миру вот с котомкой
Без лишних слов за ними шла.

Покойной Полюшке роднёю
Она как будто бы была.
Заброшена сюда судьбою,
Всю жизнь у князя прожила.

За завтраком, так, между прочим,
Князь об отъезде сообщил.
И балуясь чайком пахучим,
Скрывал тревогу что есть сил.

«Отец, я не согласна ехать…
Мне здесь, в Отрадном, так легко.
Что в городе, скажите, делать?
И так от дома далеко…»

«И там есть, чем нам заниматься.
Представлю в свет, подруг найдёшь.
С деревней нелегко расстаться?
Сама со временем поймёшь,

Что к лучшему пора стремиться.
Зачем в деревне прозябать?
Хотела ты всегда учиться,
Легко уроки сможешь брать.

Есть и учитель фехтованья,
Ведь ты мечтала о таком?
Зачем же слёзы, причитанья?
С тобой мы славно заживём…»

Князь не посмел во всём признаться,
Молчала Анна, пряча взгляд.
Решили завтра отправляться
И князь в душе остался рад.





4 часть

Князь Воронцов подъехал к дому,
Где сын два года проживал.
Отбросив горестную думу,
Он по ступенькам вверх вбежал.

Приветливо сын князя встретил,
Позавтракать с ним пригласил
И, между прочим, так заметил,
Что у него кузен гостил.

«Князь Шереметьев здесь с женою…
Я у себя их приютил.
В разъездах нахожусь порою,
А он вдруг помощь предложил.

За домом пусть они присмотрят,
Пока по службе место ждёт…
И слуг, и повара проверят,
Елена спуску не даёт…»

И Пётр Андреевич в гостиной
Племянника жены узнал.
Презрев закон семьи старинной,
Тот горничную в жёны взял.

И Шереметьевы изгнали
Такого сына со двора.
Жестокостью его терзали,
Уж такова судьбы игра.

Жена Ивана отличалась
Умом и женской красотой.
Блондинке яркой удавалось
Скрывать характер непростой.

Жадна, завистлива, игрива
И удивительно хитра.
Она сообразила живо
Привлечь внимание Петра.

На стол стремительно накрыла,
Стараясь лучше угостить.
Свою тревогу лаской скрыла,
Пыталась искренне шутить.

Иван жену обожествляя,
Во всём Елене потакал.
Характер слабый проявляя,
От ревности в душе страдал.

Любила Леночка наряды,
Пилила мужа день-деньской.
А он за ласковые взгляды
Пошёл на всё бы, и с тоской

Мог вдруг стащить на скупку вазу,
Чтоб для жены наряд купить.
И Михаил за то ни разу
Не смог кузена обвинить…

Жалел Ивана он за бедность,
За склочный нрав его жены
И непростительную дерзость,
Что от неё терпеть должны.

Князь Воронцов смотрел на сына,
Как весел и доволен он.
Давила на сердце кручина,
Едва сдержал от горя стон.

Не смог он с Мишей поделиться,
Поймёт ли сын его любовь?
С женой надумал разводиться,
Что принесёт всем стыд и боль.

Простят ли дети им разлуку,
С разводом связанный позор?
Распад семьи несёт всем муку,
Быть может, он задумал вздор?

Ведь столько лет в согласье жили,
Любовь и преданность была.
И разве дети заслужили
Такого горя, слёз и зла?

Пытливый взор заметив сына,
Он улыбнулся и сказал:
«В моём приезде есть причина –
У Сони скоро первый бал.

И ты её представить должен,
Как подобает при дворе.
И случай здесь не очень сложен,
Обучен ты его игре.

Она волнуется и просит,
Чтоб рядом ты, Мишель, с ней был…»
«Да кто ж в беде сестрёнку бросит?
Её всегда я так любил…

За честь свою, поверь, считаю
Представить на балу сестру
И страхи Сони понимаю,
Под покровительство беру…,-

Сын засмеялся, отвечая,-
Но что таишь ты от меня?
И грустен очень, замечаю,
Что омрачает в свете дня?

Быть может, стоит поделиться?
Не маленький, я всё пойму…
Зачем в своей душе таиться?
Что грош совету моему?»

Князь с пальца снял знакомый перстень
И сыну молча протянул.
«Ты будущего рода стержень,-
С надеждой на него взглянул.

Поэтому тебе по праву
Передаю я перстень сей.
Умножишь Воронцовых славу
На благо Родины своей.

Бываешь часто ты в разъездах,
Опасность рядышком всегда.
И пусть на всех твоих дорогах
Обходит стороной беда.

Прабабушка меня просила
Тебе его, сынок, отдать.
В нём светлая большая сила,
Тебя должна оберегать.

И я теперь спокойным стану.
Мне перстень жизнь не раз спасал.
Быть может, к светлому роману
Началом он сегодня стал…

Снимать с руки его не должен,
Когда-то сыну передашь.
И будь всегда с ним осторожен,
Он род продлить поможет наш…»

Мишель отцу не стал перечить,
С усмешкой перстень тот надел.
Он рад был их случайной встрече,
Отца обидеть не посмел.

«Но что ещё тебя тревожит,
Я сердцем чувствую, отец,
И душу беспокойством гложет?
Признайся сыну, наконец.

Вновь с маменькою неполадки?
Опять проходу не даёт?
Скандалы ваши мне не сладки…
Чего же ей недостаёт?

Ты терпишь зря её повадки,
Любовью мать избаловал.
Прости, но это не догадки,
Не раз я сцены наблюдал…

Я мать люблю, но разве можно
Так не считаться ей ни с кем.
Она надеется, возможно,
Быть безнаказанной совсем?

И Сонечку дурному учит,
Сказать ей слова не даёт.
Что та за навыки получит?
В душе невинность пропадёт.

Она, отец, меня простите,
Живёт лишь для своих утех.
Вы жизнь без радости влачите,
И это не секрет для всех».

Князь видел – сын его расстроен,
Не стал его разубеждать,
Он откровенности достоин,
Но Маша всё же Мише мать.

В любви он к Груше не признался,
Момент, наверно, не настал.
Понять его так сын старался,
Надежду сердцу князя дал.

Неслось вдаль время  торопливо,
Мелькали незаметно дни.
Ждал встречи князь вновь терпеливо,
Когда же, наконец, одни

Останутся с любимой рядом,
Чтоб просто вместе помолчать.
В любви признаться только взглядом
И снова, снова встречи ждать…

А за окном зима стелила
Свои пушистые ковры.
Мария Львовна изменила
Свои привычки до поры.

Она нежна вдруг с мужем, стала.
Не докучала как всегда.
Частенько у окна читала,
Лишь навещала иногда

Его в рабочем кабинете,
Справляясь кротко о делах.
Коль не нуждался он в совете,
Она с улыбкой на губах

Покинуть кабинет спешила,
Старалась князю не мешать.
Задобрить милого решила,
Пытаясь вновь завоевать.

Но время шло, он неизменно
Был хладнокровен и учтив.
Работал много, увлеченно,
Жене обиды не простив.

Усадьбу Левиных он редко,
Но регулярно посещал.
Княгиня усмехалась едко,
Когда назад он приезжал

Помолодевшим и счастливым,
Жену не в силах замечать.
Шёл мимо шагом торопливым,
Чтоб на вопрос не отвечать.

Терпение княгини, видно,
Иссякло, порождая зло.
Вдруг стало больно и обидно,
Что с примиреньем не везло.

«Я прослежу,- она решила,-
И за измену отомщу…
Чем Груша так приворожила?
Кухарки в жизни не прощу…»

День зимний радужно искрился,
Снежинки сыпал на лету.
Князь к Груше милой торопился,
Чтоб тайно встретиться в саду.

Под яблонькой, снежком покрытой,
Она его с тоской ждала.
С надеждой и любовью скрытой
Среди зимы весной цвела.

Мороз румянцем щёки тронул,
Заставив радостно гореть.
Прошёлся ветерок по кронам,
А сердцу так хотелось петь….

Скрипел снежок под быстрым шагом,
Спешил к любимой Воронцов.
Сказать хотелось ей о многом.
Не слыша звона бубенцов

Подъехавшей вдали кареты,
Он к сердцу Грушеньку прижал.
Кричали громко галки где-то,
И голос от любви дрожал.

«Я заждалась,- она шептала,-
Мне скоро подавать обед…
В разлуке столько дней страдала,
Тебя так долго, милый, нет…»

Глаза её тепло сияли
Любовью, лаской, торжеством.
Снежинки медленно порхали
Над чистым и прекрасным лбом.

Так хороша сегодня Груша
Была в заснеженном саду.
Признанья князя сладко слушать,
Не замечая на беду,

Что по протоптанной дорожке
Мария Львовна к ним летит.
Быстры, легки княгини ножки,
На мужа яростно глядит:

«Да как ты смеешь здесь, прилюдно,
С прислугой шашни заводить?
Средь бела дня вы, очевидно,
Романы вздумали крутить?

Найду на девку я управу,
Лишится места, так и знай.
И распущу такую славу,
Что лучше ей отставку дай…»

И гневным взглядом Грушу мерит:
«А ты, мерзавка, вон пошла!
Граф нынче пыл тебе умерит,
Я не прощаю, слышишь, зла».

Князь с Грушей просто онемели
От дерзких и жестоких слов.
И на неё в тоске глядели,
Теряя счастье и любовь…

«Остынь, Мария! Обещаю:
Мы дома всё с тобой решим.
Не тронь лишь Грушу, умоляю,
Союз наш, видно, нерушим…

Иди в карету, буду скоро.
Ты дай мне несколько минут.
Что толку от ненужных споров?
На крик твой слуги прибегут…»

«Что ж, Пётр, подожду немного,
Прощанье время не займёт,-
На мужа посмотрела строго,-
Детей развод, поверь, убьёт…»

Она, открыто торжествуя,
Вдоль по дорожке тихо шла.
В душе кляня их и ревнуя,
Вдруг на уступки снизошла.

Боялась страшного момента,
Что Пётр с Грушею уйдёт.
И тут уж не до сантиментов,
Когда развод супругов ждёт…

Уселась в тёплую карету,
Едва сдержав потоки слёз.
«Я призову его к ответу,
За  тот позор, что мне принёс».

Князь Воронцов стоял безмолвно,
Не смея Грушеньку обнять.
Он знал – сейчас беспрекословно
Пора решение принять.

«Чтоб избежать сейчас скандала,
Я должен, милая, идти.
С женою разберусь сначала,
Ты просто, слышишь, подожди…

Найдётся выход, дорогая,
Не плачь и этот миг прости…»
Он, Грушу нежно обнимая,
Не знал, что дальше на пути.

Она, глаза поднять не смея,
Шептала: «Видно не судьба…
К тебе претензий не имею,
И не по силам мне борьба.

Тебе желаю только счастья,
Ведь дети, правда, не поймут.
Нас ждут твоей жены проклятья,
Они нам горе принесут.

Иди, родной, прошу я, с Богом!
Не стоит думать обо мне…»
Глаза её сказать о многом
Смогли в безмолвной тишине.

С трудом они разжали руки:
«Но я вернусь…,- ей князь шептал,-
Не вынести с тобой разлуки»,-
И по тропинке зашагал.

Вслед Грушенька ему смотрела,
Прощалась, за него молясь.
Запомнить навсегда хотела
И знала – не вернётся князь.

Мария Львовна наблюдала,
Как муж тропинкой к ней спешил.
Она в душе торжествовала,
Что уступить он ей решил.

Она с усмешкой факт тот скрыла,
Что утром был ему пакет,
Который самовольно вскрыла,
Стыда не ведая в ответ.

Забелин долг вернул картёжный
И документы в нём прислал.
Отрадное - да как возможно? -
Он князю щедро отдавал.

В письме он трепетно прощался
И в Петербург с семьёй отбыл,
Где особняк ещё остался,
На Сашеньку записан был.

«Что ж,- думала Мария Львовна,-
Долги должны все отдавать.
Забелин тоже, безусловно,
Раз смог именье проиграть.

Теперь приданым Сони будет.
Именья краше не найти.
Муж покричит, да и забудет,
А, может, нам не по пути…

Я скрою факт возврата долга,
Пакет пусть в сейфе полежит.
Повременю,- ворчит супруга,-
Детьми совсем не дорожит.

Сама о Соне думать стану
И мне ума не занимать.
Прибегну даже пусть к обману,
Пойдёт на это только мать…»

Князь рядом с нею сел в карету,
И кучер тронул лошадей.
Сказать хоть слово силы нету,
Горьки размолвки у людей.

Их Соня встретила с улыбкой
И щебетала без конца.
Какой для них то было пыткой,
Печалью полнились сердца.

А дочь совсем не замечала
На лицах отчужденья след.
О бале радостно мечтала,
Ждала участья и совет.

Ведь Рождество не за горами,
И в Петербурге первый бал,
А с ним надежды, что с годами
Их воплощенья каждый ждал.

Поцеловав дочурку нежно,
Князь устремился в кабинет.
Мария Львовна так небрежно
Сказала мужу тихо вслед:

«Побуду с Сонечкой немного,
Затем к тебе, мой друг, зайду…
Ну что, дочурка-недотрога,
Твоих я откровений жду.

Садись-ка рядышком, поближе…
О чём читала, мой дружок?
Романы о любви я вижу,
Но с нею мир порой жесток…»

Лишь через час княгиня к мужу
Зашла устало в кабинет:
«Ты снова занят, как я вижу,
Придётся всё ж держать ответ.

Мне Мишу вызвать, чтобы дети
Узнали происки отца?
Ты должен быть теперь в ответе,
Что я страдаю без конца.

Терпеть ли мне твои измены
И под одною крышей жить?
Любые в жизни перемены
Должны семьёй мы обсудить…»

«Зачем детей тревожить, Маша?
Ведь это дело нас двоих.
Любовь прошла, наверно, наша,
Тебе не хватит слов моих?

Я прекращаю все сношенья
И к Груше больше не пойду.
Надеюсь моего терпенья
Достаточно, мне на беду.

Прошу, оставь меня в покое,
Я слово данное сдержу».
«Ну ладно, Пётр, Бог с тобою,
Ты так расстроен, я гляжу.

Последний раз тебе поверю,
Мне мужа не резон терять».
И скрылась быстренько за дверью,
Чтоб радость он не смог понять…

В именье Левиных, рыдая,
По саду Груша тихо шла.
Всем сердцем князя понимая,
Она совсем занемогла.

Болело сердце безысходно,
Душа металась и ждала.
Зачем судьба так беспощадно
Любовь её отобрала?

Зачем тогда она познала
Ответной страсти нежный пыл?
От взглядов сладко замирала,
А князь всегда так ласков был.

На кухне, в уголок забившись,
Судьбу нелёгкую кляла.
Впервые сильно так влюбившись,
Смириться Груша не могла

С такой нежданною потерей.
Боль незаслуженных обид
И страх ненужных суеверий
Задуматься душе велит.

Любовь запретна и к тому же
К большой беде её ведёт.
Не станет князь ей в жизни мужем,
Одно лишь униженье ждёт.

Их управляющий Василий
Давно души не чает в ней.
И мог бы точно без усилий
Назвать её женой своей.

То, что не люб – большое ль дело?
Зато в обиду он не даст.
Жить так одной ей надоело,
Василий пошутить горазд.

Не будет скучно с ним, и бедность
Ей в жизни точно не грозит.
Пора заканчивать беспечность,
Сама судьба теперь велит…

И как же, лёгок на помине,
К ней управляющий зашёл.
Лет тридцать пять тому мужчине,
Сюртук ему прекрасно шёл.

Глаза немного улыбались,
И Грушин вид вдруг не смутил:
«Вы без меня здесь настрадались?-
Он неудачно пошутил.

А что глаза на мокром месте?
И кто обидеть-то посмел?
Быть может, погрустим мы вместе?
Тебе давно помочь хотел.

А стала б ты моей женою,
То вовсе б не пришлось тужить.
Не беден я, хорош собою,
И дружно мы могли бы жить.

Чего ты ждёшь-то, Аграфена?
Опять прошу твоей руки.
Забрать готов тебя из плена.
Кастрюли, вёдра и горшки

Тебе самой не надоели?
А у меня добротный дом.
При выгодном я, знаешь, деле
И в уважении при том.

Граф обещал надбавку вскоре
Мне к жалованью. Красота...
Пора тебе забыть о горе,
Здесь не работа – маята.

Подумай, Грушенька. Страдаю.
Да и жениться мне пора.
Полюбишь ты, я точно знаю,
Ведь жизнь – забавная игра…»

«Василий Павлович, родимый,
Быть может, я и соглашусь.
Судьбы подарок Вы счастливый
Мне выпал, видно, что ж стыжусь?

Пора подумать и о свадьбе.
Не торопите лишь меня…
Всё опостылело в усадьбе,
Живу, во всём себя виня…»




5 часть

Под вечер в Петербург устало
Карета князя прибыла.
Забелин здесь с женой бывало
Гостей встречал, не зная зла.

И дом у них был полной чашей
При славном князе-добряке.
Теперь казалась жизнь угасшей
В угрюмом их особняке.

Царило всюду запустенье,
Промозглый холод, темнота.
В глазах у Саши возмущенье,
Так неприятна нищета.

«Куда мы, папенька, попали?
Что здесь творится, света нет?
Вы мне удобства обещали,
И что же вижу я в ответ?

Камин зажгли и, слава Богу,
Хоть чай нам удалось согреть.
Устала я за всю дорогу
И дом не в силах осмотреть.

Где спать прикажете мне - в кресле?
Укрыться нечем, всё в узлах…»
«Ругаться, Саша, станешь после,
Едва стоишь ты на ногах.

С отцом мы всё предусмотрели,-
Вмешалась Анна не спеша,-
Заснёшь ты в маминой постели
И не грусти, моя душа.

Пойдём, я уложу, родная,
Наступит завтра новый день.
Грустишь чего, сама не зная,
А утром просыпаться лень…»

И вскоре Сашенька заснула,
Вздыхая изредка во сне.
В окно луна к ней заглянула,
Дом освещая в тишине…




6 часть

Сквозь матовый узор на стёклах
Свет солнца Сашу разбудил.
Он заиграл на стенах блёклых,
Их бедностью с ума сводил.

Но Александра не привыкла
Над чем-то долго горевать.
И в голове вдруг мысль возникла,
Что не давала дальше спать.

Она оделась торопливо,
Прохладно в комнате сейчас.
И, улыбнувшись шаловливо,
Придумала свой план проказ…

Позавтракав, отцу с улыбкой
Сказала: «Я должна пройтись…
Сидеть мне дома будет пыткой,
Должна гулять я. Согласись…»

«Иди, дочурка. Только Анну
В сопровождение возьми.
Иначе волноваться стану,
Ведь это Петербург – пойми…

Обидеть ненароком могут.
Здесь лиходеев пруд пруди.
Забудешь вдруг домой дорогу»,-
Прижал он Сашеньку к груди.

А Саша мило улыбалась,
Не думая им уступать.
Пока же Анна одевалась
Смогла тихонько убежать.

Ей дворник указал дорогу,
Как лавку нужную найти.
И посмотрел вслед Саше строго:
«Не сбилось бы дитя с пути».

Спешила девушка упрямо,
Манила тайная мечта.
Шла, не сворачивая, прямо,
Сжимала сердце маята.

Путь в оружейную вёл лавку
На улице Большой Морской.
Не кружева и не булавку
Искала девушка с тоской.

О шпаге милая мечтала,
Копила деньги с детских лет.
Из дома потому сбежала,
Что там смеялись бы в ответ.

В деревне на её забавы
Отец сквозь пальцы лишь смотрел.
Но в городе ненужной славы
От дочери б не потерпел.

Вот вывеска над дверью лавки:
«Известный мастер – месье Шарль»
Глаза горят у дерзкой девки,
Как не зайти? Поправив шаль,

Она уж дверь открыла было,
Но тут, откуда ни возьмись,
Явился пьяненький верзила:
«Деньга с тобою? Ну, колись!

А то пришью…,- и ножик к горлу,
У Сашеньки темно в глазах.
Дыхание внезапно спёрло,
Но вида показать нельзя.

«Нет денег у меня, поймите…
Сейчас на помощь позову.
Уж лучше сразу отпустите,
Я здесь недалеко живу».

Князь Воронцов неторопливо
Шёл к Шарлю в фехтовальный в зал.
Не смог пройти, конечно, мимо,
Когда ту сцену увидал.

«Эй, негодяй, поосторожней!
Ножом ты забавляться рад.
Рискуешь жизнью, видно, прежней,
Торопишься, быть может, в ад?»

Верзилу он схватил за ворот,
Нож полетел тотчас в сугроб.
Он был силён, здоров и молод,
Нанёс удар с размаху в лоб.

И неудачливый грабитель
Трусливо скрыться поспешил:
«Теперь я Ваш телохранитель»,-
Сказал с улыбкой Михаил.

Смотрел на Сашу с интересом
И облик молча изучал,
Но на лице её курносом
Досаду только отмечал.

«Сама бы справилась я, сударь!
Кто вмешиваться Вас просил?
Подумаешь, отважный рыцарь,
Легко пьянчужку победил…»

Она зашла с усмешкой в лавку,
Стоял сражённый Михаил.
Впервые получив отставку,
Он слов в ответ не находил.

Залюбовалась Саша шпагой,
Что Шарль ей гордо предложил.
Она с завидною отвагой
Вокруг смотрела. Князь спросил:

«Скажите мне, зачем Вам шпага?
Ошиблись лавкой Вы никак?»
Но сделав в сторону два шага
Она ответила: «Пустяк…

Какое Вам, при этом, дело?
Не путала я ничего.
Подарок сделать лишь хотела
Кузену. Только и всего…

Скажите мне, месье, уроки
По фехтованью можно брать?
Когда начать, в какие сроки?
Задаток здесь могу я дать?»

Месье Шарль очень удивился,
Но вида ей не показал.
В глазах весёлый блеск таился,
Он Саше твёрдо отказал:

«Уроки не даю девицам.
Займитесь чем-нибудь другим.
Вдруг слух пойдёт по заграницам,
Что Шарль шутом прослыл таким…

Немало я взрастил, поверьте,
Учеников среди господ.
Князь Воронцов - удостоверьтесь, -
Один из лучших, не соврёт.

Фехтует мастерски, отважно.
Прекрасно, смело бой ведёт,
Что позавидовать всем можно,
И неудач не признаёт.

Сейчас урок у нас начнётся,
Я Вас прошу покинуть нас.
А то краснеть ещё придётся
Перед друзьями из-за Вас…»

Князь Воронцов смотрел на Сашу,
И с интересом ожидал,
Как примет горькую ту чашу,
Что Шарль ей только преподал.

Но Саша справилась, достойно
Ту неприятность приняла.
Купила шпагу и спокойно
С покупки той чехол сняла.

Немного ей полюбовалась
И тихо к выходу пошла.
Светло, спокойно улыбалась
И князя смело обошла.

Он вслед смотрел, не понимая,
Что в этой девушке нашёл.
Она была совсем другая,
И рядом с ней так хорошо.

А сердце нежно трепетало,
За ней готов он был идти.
Пора любви его настала,
Соединив их два пути…


Домой пробравшись незаметно
И спрятав шпагу под кровать,
Перекрестившись троекратно,
Пыталась Саша дух сдержать:

«Не дай Бог папенька узнает,
Что приключилось там со мной.
Он непременно отругает
За дерзость выходки такой.

От Анны утром я сбежала…
Теперь смогу ль одна гулять?
Так долго фехтовать мечтала,
Тут надо что-то предпринять…

Как жаль – не обучают женщин.
Найти бы мне мужской парик.
И с Шарлем мне успех обещан,
Не догадается старик…

Подумаю об этом ночью.
Пойду с отцом поговорю.
Пойми натуру человечью,
Вся от волнения горю…»

Уж далеко за полдень было.
Князь с Анной мирно пили чай.
У Саши сердце вдруг заныло:
«Простите, вышло невзначай…

Так захотелось пробежаться,
Свободой вольно подышать.
Не стоит сильно огорчаться
И мне прогулки  запрещать…

Ведь ничего же не случилось,
Здорова я и весела.
Жалею, что так получилось,
Поверьте - это не со зла.

Хочу и завтра прогуляться,
Позвольте, папенька, одной…»
«Я должен здесь поторговаться,
Присядь-ка рядышком со мной,-

Ответил князь с улыбкой странной,-
Должна ты мне согласье дать,
Отправиться на вечер званый.
Я приглашенье смог достать.

Поедешь с Оленькой Орловой.
Кузину помнишь ты свою?
Иль о прогулке и ни слова,
Не слышал просьбу я твою…

«Я завтра к ней с утра поеду,
Спрошу кузину обо всём…,-
Почувствовала дочь победу,
Слабинку уловила в нём.

Ей Анна, чай подав с насмешкой,
Смогла хитринку разгадать.
Похлопав по спине ладошкой,
Шепнула: «Не устала лгать?

Ты что затеяла, плутовка?
Меня же трудно обмануть…
Известна мне твоя сноровка
По-своему всё повернуть».

Но Сашенька в ответ молчала,
Чай с аппетитом стала пить.
А про себя тайком решала,
Должна ли правду говорить.

Без Анны ей так трудно будет
Свои задумки выполнять.
Она поймёт и не осудит,
Одной ей можно доверять.

Ведь с детских лет всегда скрывала
Проделки Саши без конца.
Любила сердцем, защищала
От гнева строгого отца.

Поэтому могла свободно
Ей Саша новость рассказать.
И удержаться было трудно
Покупку новую скрывать.

Отец ушёл читать газеты,
Что Сашенька в душе ждала,
И тут же Анне все секреты
Вмиг рассказала. Не смогла

Таить в себе большую радость.
Покупку показала ей.
«Скажи мне, что это за дерзость?
И что ты будешь делать с ней?

Зачем молоденькой девице
В дом шпагу нужно приносить?
Скандал ведь может разразиться,
Дурную славу получить.

Ты спрячь её скорее, Саша,
Не дай Бог папенька войдёт,
Терпенья перельётся чаша,
Тебе тут точно попадёт…

Садись за инструмент скорее
И польки радостно играй.
Давай-ка станем мы мудрее,
Ты радость глупую скрывай.

Опять глаза на мокром месте…
Не плачь. Слёз видеть не могу.
Придумаем мы завтра вместе,
Я как умею – помогу».

Спешила Анна спрятать шпагу,
Прислушиваясь на ходу
К вдали раздавшемуся шагу,
Чтоб отвести от них беду.





7 часть

В саду с ветвей срывался иней,
Снежок скрипел под каблучком,
Сверкал денёк погожий, зимний,
И ветерок кружил волчком.

Бросал на щёки горсть снежинок,
Затем несмело затихал.
Мороз студил носки ботинок
И ножки девичьи сжимал.

Раскрасил лица их румянцем,
Щипал украдкою за нос.
В невидимом весёлом танце
Шалил и в шутку, и всерьёз.

Здесь Саша встретилась с княгиней.
Не виделись так много лет.
Казалась Ольга ей богиней,
Которой краше в мире нет.

Пусть на пять лет всего моложе
От Ольги Сашенька была,
Но та всегда казалась строже,
Сестрёнкой девочку звала.

Да детство унеслось куда-то,
Орлова замужем давно.
Она знатна и так богата,
Ей быть счастливой суждено.

Муж Ольги кадровый военный,
Недавно отбыл на Кавказ.
Там, исполняя долг священный,
В боях изранен был не раз.

Сынишка Ольге был отрадой,
Любимый озорной малыш.
В разлуке с мужем как награда,
Когда тоскуешь и не спишь.

Завидев Ольгу, Саша быстро
К ней, что есть силы, понеслась.
В глазах сверкала счастья искра,
Она с ней нежно обнялась.

«О, Оленька, считала дни я,
Когда увижу вновь тебя.
Ты так полна очарованья
И не похожа на себя…»

«Пойдём, родная хохотушка,
Озябла, видно, ждав меня?
Согрею чаем я, подружка,
И поболтаем у огня…

И вскоре чай душистый пили,
Болтали, вспомнив детства дни.
Бывало, от души шалили,
Им попадало от родни.

«Мне дядюшка дал порученье
Тебя манерам подучить.
Но хватит ли у нас терпенья?
Привыкла ты иначе жить.

Начнём, наверно, сразу с танцев,
Учитель нынче же придёт…»
Лицо вмиг вспыхнуло румянцем,
Но Саша терпеливо ждёт.

«Ты, Оленька, взамен, прошу я,
Должна помочь и мне в ответ.
Мечту в душе давно ношу я,
А исполненья так и нет.

Хочу учиться фехтованью.
Но как же папеньке сказать?
Не хватит духу на признанье,
Меня он может наказать.

Парик мужской себе купила,
Костюмчик подходящий есть.
И Анну я уговорила
Мне помогать. А как же честь?

Ведь если кто меня увидит
Переодетой – быть беде…
Меня и всю семью обидит,
А сплетников полно везде.

А у тебя меня кто знает?
Одежду здесь сменить смогу.
Уроков долгих не бывает,
Назад я скоро прибегу...»

Смеётся Ольга той затее:
«Да как возможно не узнать?
Ты разве стала всех умнее,
Решившись честью рисковать?»

На это Сашенька мгновенно
С весёлым смехом унеслась,
Переоделась и степенно
Пред нею юношей прошлась.

«О, Сашенька! Вот это диво…
Тебя и вправду не узнать.
И выглядишь вполне учтиво,
Тебе уроки можно брать.

Но одурачишь ли француза?
Ведь с опытом он и с умом.
Не вышло бы тогда конфуза
И наградят тебя клеймом

Обманщицы, бесчестной девки.
Ты против общества идёшь.
Посыпятся кругом издевки,
Поддержки, помни, не найдёшь…»

«Месье шум поднимать не станет.
Меня он просто отошлёт.
На подлеца никак не тянет,
На сплетни тоже не пойдёт.

Поэтому рискну. Поможешь?
А я усвою этикет.
На бал отправимся мы тоже,
Хотя в том смысла вовсе нет…»

«Тогда следи за речью, Саша.
И в этом первый мой урок.
Ведь общество известно наше,
Чужих не пустят на порог.

Будь вежливой такой простушкой.
Насмешек сможешь избежать.
Научишься и станешь душкой,
В дома начнут все приглашать…»





8 часть

Князь Воронцов по долгу службы
Бывал частенько во дворце.
И цесаревич чувство дружбы
Скрывал к нему лишь при отце.

Он, доверяя Михаилу,
Всегда ценил его совет.
Сегодня Воронцов по делу
Был срочно вызван в кабинет.

«Тебе, князь, нынче доверяю
Одно из самых тайных дел.
Его исполнишь - твёрдо знаю,
Другим открыться б не хотел.

От Бенкендорфа донесенье
Агенты утром принесли:
Среди дворян опять волненье,
И беспорядки возросли.

Готовят заговор, быть может.
Под подозреньем князь Ильин.
Захват его вполне возможен,
Но он, я верю, не один.

Оставил двор. В своём поместье
Приёмы тайные ведёт.
И круг гостей нам неизвестен,
Куда же связь его ведёт?

Ты с ним учился, друг мой, вместе.
Возможно, сможешь разузнать:
Чем дышит князь, забыв о чести,
И почему решил предать?

Докладывать прошу мне лично
И никому не доверять.
Об этом государь частично
Смог догадаться. Ведь узнать

Сначала нужно досконально,
Кто в чём замешан, почему…
Тогда ему я персонально
Всё доложу, коль сам пойму.

Он на расправу строг, ты знаешь.
Не станем бурю поднимать.
И в этом деле, понимаешь,
Нам нужно тайну соблюдать…»

Ваше Высочество, мне ясно…
Найду я способ всё узнать.
Илья Ильин знаком прекрасно,
Не мог такого ожидать.

Возможно, чьё-то здесь влиянье,
Не подкуп, а простой обман.
Его не вызвать на признанье,
Но разберусь во всём я сам.

В семью войти я постараюсь,
Сестра Ильи так хороша.
Ухаживать я попытаюсь.
Она же добрая душа

Возможно, многое расскажет.
Ведь скоро бал на Рождество.
На нём судьба мне путь укажет,
И вдруг поможет торжество…»

«Да, несомненно. Будет много
На бале нужных нам людей.
Ну что ж иди,- взглянул он строго,-
Сам ситуацией владей…»

Князь Михаил ушёл в раздумье.
Задача трудная была:
«На Ильина нашло ль безумье
На путь вступить такого зла?

Он не один, здесь нет сомненья.
Но кто ж соратники его?»,-
И он не мог сдержать волненья,
Опасность есть скорей всего.






9 часть

Князь Воронцов, раз давши слово,
Его сдержать обязан был.
День шёл за днём, тянуло снова
Туда, где сердце он разбил.

Стараясь о былом не думать,
Ушёл в работу с головой.
Но сердце вдруг (о что же делать?)
Являло образ дорогой.

Ему всё грезилось родное,
С улыбкой Грушино лицо.
И становилось горше вдвое.
Он, выйдя грустно на крыльцо,

Вдохнув холодный свежий воздух,
Пытался сердце удержать.
На ветках пусто было в гнёздах,
Не скоро птицам прилетать.

Зима плела свои интриги,
Морозом щедро щёки жгла.
Остались в доме только книги,
Любовь в нём больше не жила.

Мария Львовна наслаждалась
Его спокойствием таким.
Он слово сдержит - догадалась,
Старалась ласковой быть с ним.

Но торжество и любопытство
Сплелись в душе в один клубок.
И ею странное бесстыдство
Вдруг овладело, как порок.

Узнать хотелось: «Как там Груша?
Наверно, слёзы девка льёт.
Ей не достанется Петруша.
И скоро, бедная, поймёт,

Что не тягаться ей со мною…
Визит мне что ли нанести?
Татьяна Марковна с душою
Просила Соню привезти.

Давно не видела девчушку,
А дочь так быстро подросла.
Ну что ж, порадую подружку…»,-
В глазах мелькнула искра зла.

И вот она уже в гостиной
Целует Левину, светясь.
Прощенье просит с хитрой миной,
Что не приехал с ними князь.

Учтиво Соню представляет
Татьяне Марковне, гордясь.
Судьба же свой сюрприз вручает,
Над глупой женщиной смеясь.

Сын Левиных приехал в гости,
Знакомству с Соней очень рад.
Он в меланхолии и грусти,
Знакомство лучше всех наград.

Зовёт её в библиотеку
Романы новые читать.
Забыв про мамину опеку,
Не в силах та протестовать.

Любовь вошла в сердца несмело,
И радость наполняла их.
В окно морозное глядела
Вздыхая, Соня каждый миг.

Владимир ей смешных историй
Придумал, чтоб развлечь чуть-чуть.
Но трудно им с любовью спорить,
А сердце шепчет: «Не забудь…»

Украдкою Мария Львовна
На кухню к Грушеньке зашла.
«Здесь всё в порядке - безусловно,-
Сказала, не скрывая зла.

За князем, видно, ты скучаешь?
Приехать он не захотел.
Ему роман, наверно, знаешь
Довольно быстро надоел…

А ты как будто похудела?
Так ровню для себя ищи.
Нет до тебя Петруше дела,
Сказать просил он. Не взыщи…»

Княгиня смотрит дерзким взглядом,
Спокойна Груша и тиха.
«Чужого мужа мне не надо,
И далека я от греха.

Я замуж выхожу, поймите…
И ровня для меня нашлась.
Я очень занята, простите…
И счастья всё же дождалась».

Из кухни вышла торопливо,
Ещё сказать что - не нашлась.
Княгиня смотрит вслед пытливо,
Ей новость по душе пришлась.

«Что ж, князь об этом не узнает,
Его не стоит волновать.
И так без устали страдает,
Не стоит карты открывать…»