вторая любовь

Они встретились спустя несколько месяцев после разрыва их двухгодичного брака в доме общих знакомых.
Он был не одинок, да и она тоже.
Он собирался обручиться с Сарой, девушкой приличной и умной, самодостаточной и элегантной, но у которой был небольшой недостаток – она любила его сильно, до потери сознательности и собственного “Я”, этим самым она не была похожа на Нее, потому что никогда не скрывала своих чувств и не доводила его до предела в действиях и чувствах, но это обстоятельство успокаивало его, потому что рядом с ней он ощущал себя нужным и защищенным нежностью.
Она недавно вышла замуж в 4 раз по большой и светлой любви, по иронии судьбы – за свою первую любовь Ивана. Была безмерно счастлива, обрела свое потерянное девическое счастье, наконец-таки в ее жизни все наладилось. Она жила, наслаждаясь радостными мгновениями с мужем, но все равно ее сущность требовала непонятных страстей, что она вновь и вновь возвращалась, когда была в одиночестве, к воспоминаниям о своей второй любви.
~~~
Он сказал после недолгой разлуки: “Мне кажется, что сегодня мы станем ближе”.
“Куда e; ближе – ответила она. “Ближе, чем мы были, быть уже невозможно, потому что мы с тобой умудрились тронуть друг другу сердце,  раскровить его, не зашив. Вот от этого и чувство такое – недовершенности”
“Мы будем ближе сегодня – он не отступал, – только  ближе по-другому”.
Они начали пререкаться и спорить.
И он засмеялся: “А даже сейчас нам легко и уютно, и весело даже,  когда мы друг другу никто”.
После расставания людям легче сходиться, общаться становится интереснее, все кажется  веселее и удобнее, не было чувства тоски по ушедшему или каких-либо сожалений. Они шутили, капризничали и ели большие сухари с сахаром рафинадом под Lany del Rey  и были счастливы.
“Может, все, что сейчас происходит – обычный приступ слабости?” – наивно спросила она.
“И опять ты опускаешь из виду любовь”, - вздохнул он.
“Посмотри, какой красивый багровый закат”, - она вышла на кухню, чтобы налить душистого чая.
“Да, погода тоже бывает чувствительна”
“Я теперь люблю красный цвет. Раньше думала, что не идет мне он, но потом изменила свое мнение. Вот такая я непостоянная, осторожнее со мной”
Он прижал ее к себе уверенно и зверски и сказал – “Я все знаю про твое непостоянство, поэтому я буду твоей шизофриничной тенью”.
Она в голос рассмеялась.
“И тебе идет все, ты никогда не оденешься слишком броско или безыскусно, твое чувство стиля и меры делает тебя неотразимой!”
“Сказал бы, что ты думаешь о моих недавно написанных стихах”, – она расхрабрела, ведь знала, что лучшей похвалой и доказательством любви к ней являлось чтение ее творений и критика, точнее похвала.
На заднем плане играла песня Jenny Lewis – Godspeed, они смотрели друг другу в глаза и получался отличный сюжет для романтической комедии, но каждый из них опять изводил себя сомнениями на счет завтрашнего, стоит ли уводить себя в пучину безрассудной нежности и неоправданных чувств.
И только доверенность прежних лет позволила им не скромничать и сказать от неловкости:
“ Я не знаю что делать”.
“ Я не знаю что делать”.
“Пойдем на кухню, там можно  полюбоваться сумеречным закатом”.
Он ответил спокойно: “Нет давай побудем в гостиной, это наше место, столько воспонинаний с этими местами. С ума можно сойти от нежности и чувства сожаления, одновременного зарождающихся в сердце.
“да ты прав, – она рассмеялась звонко, словно девочка.  “Я раза 3-4 за всю сегодняшнюю беседу сказала, что ты прав. Я тебе не говорила столько за два года жизни с  тобой”.
Он поправил: “За 3 года”.
“Да – вздохнула она. “Любовь живет 3 года”, -  и тут она осмелела, – мы будем каждые 3 года счастливы, а потом расставаться?
“Я не знаю. Я бы с  тобой остался навечно, но тебе же нужна свобода, люди, мгновения движения. Постоянная смена декораций. Тебе одного меня мало, ты постоянно влюбляешься, страдаешь и тянешь за собой этот огненный шлейф”
“Ну согласись, ежели не это во мне и прелести бы никакой не было, обычной бы замухрышкой была, а теперь интеллектуалка с вечно влюбленными глазами и разбитым сердцем”
“И не мной разбитым, хотя я бы не позволил себе тебя покалечить” – продолжил он.
“Зато залеченным и возрожденным это точно тобой. Ты моя вторая любовь, это я могу тебе с уверенность сказать!”
“Я же знал, что тебя на долго не хватит, даже когда ты воссоединилась со своей первой любовью, тебе все равно чего-то не хватает. Видимо, чувственной экзотики“.
“Мой муж сейчас с бывшей женой и дочерью, у них проблемы, вот он их и поддерживает”, - сказала она в оправдание.
“А тебе нужно, чтобы он был рядом”, - понимающе ответил он.
“Немного… Но я его ни неволю”.
“Я понимаю, понимаю, просто отчасти ты хочешь, чтобы он был рядом всем своим существом. Это обычное желание влюбленного человека.”
 “Не хочу об этом, это портит обстановку и твое настроение”, - она огрызнулась.
“Мое настроение испортит лишь один факт, что завтра ты психанешь и скажешь, что все сказанное и прочувствованное тобой сегодня завтра обернется неправдой. Еще одного удара я не выдержу”.
“А тебе будто важны мои слова”, – не дожидаясь от него ответа, она поцеловала его в губы, словно выпила гранатовый сок.
Он опешил, а потом он ответил тем же: “Ну и воспитал чертенка!”
“Я просто устала от того, что гонясь за свободой и равноправием, от скуки и боли в грудине, в тишине и грубости я стала бояться проявлять свои лучшие из лучших качеств и скрывать свою подлинную нежность, но перед тобой я расцветаю. Я доверяю тебе. Ты  - разрушительная сила, которая мне нравится и, пожалуй,  сегодня я оставлю свою позицию радикального  феминизма.