Мор надвигается. Письмо к Овидию

"Помню, глазами клялась и своими она, и моими,
Горькой слезою плачут мои лишь глаза…" Овидий.

__________

Понял, Овидий, я всю твою горькую муку,
мало в ней нового — время не властно на ней.
 
Женщину можно любить, воспевать, а сознанья —
трудно нам ждать от нее, если глаза не закрыть.
Любит, бывает. Но любит — не душу, не сердце.
Ищет безумия, чтобы совсем не любить.
Многих я знаю, кто страстью над нею исходит,
кто полагает, что общую радость живит.
А не встречал я того, кто глубокой любовью
женщину смог удержать от природы своей.
Тщетна любовь! Накатило волной — волной укатило,
снова один ты, прилива мучительно ждешь.
Кто на мели — тот не тонет, Овидий, — не тонет,
но и желает тонуть: чтоб не высохнуть на берегу.

Все это, впрочем, не так уж и важно, Овидий!
Важно, что скоро приливов не будет у нас.
Мор надвигается, сушь предочесть призывает,
гонит страхом любовь, каждому смертью грозя.
Боги — забыли нас. Прокляли, может быть, боги.
Боги — болезнь ниспослали, ВИЧ-СПИДом зовется она.
Так получилось: что стали преступными страсти,
мелкая ссадинка — сразу же вирус туда.
Самое мерзкое — в сперме убийца гнездится,
нет от него нам  надежных предохранительных средств.

Ты засмеешься, Овидий, а мне — не до смеха!
Юлия скоро войдет, — с чем я встречу ее?
Понял, Овидий, я всю твою горькую муку.
Нам она — сладка: вы были счастливее нас!