Город

И снова я вернулась в старый город,
Родивший, вырастивший, затянувший жилы
В силки, в тиски, в потери пульса, силы.
Я возвращенец незаметный: тень, поднятый ворот
Дешевого пальтишки-невидимки,
Сверкают мелко контуром дождинки,
Да льдинка где-то слева у груди.

Он гордый, серый, мрачный, как студеный камень
Он не отточен, не гранён. По венам
В нем разлита железным сплавом магистральным,
быстрина улиц. Звуки, протыкая стены,

Насаживают нас на иглы незаметно,
Вводя в сердца зависимости, новости, богатства -
Поток иллюзий, ложь и святотатства -
В картонных ящиках хранимые не с детства,
А с прадедства. (В тела, увы, давно "Основы самоедства"
мы из груди впитали матерей).

И город-крепость, нищеты обитель,   
Столетней плесенью проросший, черным горем,
С гордынею в груди, и с грудой битых стекол и окурков,
С плевками сочными на грязных переулках,
С дверной петлей с истошным воем
(Способным Януса лишить его покоя),
 
Готовится к зиме. К морозам чистит шубы,
И конопатит окна, братается с хандрой.
Не замечая вновь ушедших на покой-
Так, словно, он, чудак, бессмертен будет.

Не спит, живет, бежит, глотая пыль дорог,
Сбивая с ног калек (ведь промедленье - крах),
Стремглав по мнимым лесенкам успеха,
За ворохом регалий и бумаг,
Наградами и прочим хламом. Вот потеха...

Ну, здравствуй, златоглавый-блудный,
Холодно-беспощадный, давно уж потерявший страх
Пред небом и землей. Не так далек уж день твой судный.
Пусть Бог рассудит после всех и вся...ты для меня
Останешься навек истоком жизни, чертогом и порогом бытия.