гудок

усопший длинный и черный пушистый вредитель заинтересованно и отверженно вверх ногами ползет по стеклу, но находит в узле только воды, кристаллы и порох.
скоро он свернется как из-под кондиционерного оконного слепого угла кровянистые капельки, превратится в засохших поющих растений навязчивый ворох.
и никаких ворот.
и парафин гниет.
я очнулся под пламенным светом железного пепла, но увидел лишь в розовой дымке сожженных рассветов сгорающих лед
и прочность хрустальных остатков плетет
растресканный вмерзший в разжерленность брод.
чайный и пыльный туманный восход
сегодня похож на разбитый копот
какой-то неправильный здесь удод
выстраивает для нас источающий плот
при взгляде на палые кататонические фонари
взблесни и умри.
захлопнутый пыльный дыхательный
значит развеялся, значит крупит
значит из ниток и плиток испит.
и вот эмбрионный ты падаешь до
все так разлито в бидоны и выбито
сшит из глазниц и пугающих венок
на выбранной наглой гранитности стенок
в круглом вонзании
в луковом сознании
нарисован на сияющих вкраплениях оранжево-серых пузырящихся краплаковых воплей рельефистой рельсовой кистью
врезается в темные тесные листья
блистая покрытием открытых консолей
на перекрестке прожектора и полироли
и я уже не должен выкидывать скалистым Конвертам мыльной исшершненной боли
но никогда не вынуть себя истраченного и искристого сварочного из этой цокольной вростающей роли
лежа в отражающих порошках из софитов и толи
талые орошения склозов из лугов черепашек и антресолей
 струнная агрессия под осиненностью ошибочной соли
под скотчевой тумбой разверевочность перечных стоков
оптичнее всех йодированных утилизаций и оцифровынных глоков
мелками
щелчками
гудками
глотками
заставлял себя верить, что цепкий валежник с нами
но опять довел себя рассыпного до высеченности на швоевном мраморе звенящими рвами
срочными фактически сочными плугими стогами .