О сколько в этом счастья...

О сколько в этом
счастья,
какая это
честь -
ничем от тех
не отличаться,
кто светом
стал незримым
здесь,
вот мой успех -
поэтом
русским большим не называться,
но им являться,
ибо в каждом,
томимом
жаждою
духовной до встречи
с шестикрылым
серафимом
в пустыне
мрачной
любимом
мной
поэте -
узнаю я брата,
выходящего, как Лазарь
из могилы,
поющей сразу
всей
тайгетской
чащей
в пространстве постсоветском
фразой
и в кронах
заоконных
предрассветных -
узнаю
я тени
минувших поколений,
корни чьи,
врастают свято
в речи,
идущие Фаворским светом
на любого
супостата
любви
вневременной и кругосветной -
однозначно,
на сребролюбии и злобности материальной
логики
распятой,
пред которой - всё молчи,
днесь,
как и встарь,
но я то знаю
знанием Синая,
что есть
она,
та
логика -
в итоге,
я выбираю -
нервами живыми
врастать
в тетрадь
и знать
сакральной
дрожи
благо -
милостью великой Божьей,
обычная бумага -
воскрешения из мёртвых сказочный алтарь,
из пней
былых лесоповалов
поднимающий - шумящий
вяще
Лес Прекрасный,
в котором я давно, тоскою подрасстрельной и барачной
пробившись через твердь
небесную, земную,
пою
живому Богу: "Аллилуйя!"
сквозь мнение мирское: "Труд напрасный!",
сквозь злободневность, чрево ублажающих расхожих
тем,
тем
упраздняя
смерть
при жизни
в отчизне
жвачной,
какое счастье - в глухоту паучью,
не научно,
наитивно-гениально,
вонзать
клинки бесед
с родными
над кремнистостью дорог
земных -
астрально,
с верой
в стих,
не общий и не серый,
да поможет
Бог
небесного
глагола,
корневеющему в бездне
бед
воскресно
мыслями
и чувствами живыми,
какое счастье - мерить
путь свой
высями
всечеловечной веры
в торжество порядка Божьего
над бездорожьем
маловеров,
всему свой срок,
гол,
как сокол,
но в этом -
от игольного ушка,
не лгущая
идущим
сквозь века
объединяющим словесных
светом -
школа,
коль мой
черёд,
раздвинуть распорядок быта - духу тесный,
пусть сердце - не соврёт
и не потянется за временным успехом -
вневременная, кругосветная строка,
не изменившая поэзии большой
священным вехам...