отчаянное

муха тянется к варенью, а человек к теплу.
крона деревьев лесных тянется к солнцу, а ребенок к любви.
если муха получит свое, то человек может умереть от изнемождения.
деревья расцветут по весне и лету,
а вот ребенок будет жалким ничтожным без любви человеком.

чай покрывает воздух паром, а человек свои щеки слезами.
кто-то сразу падает, кто-то еще идет под унижениями, под сплетни градом.
если чай остывает, то его можно подогреть.
если человеческое сердце остывает, его не согреть ничем.
слезы высохнут, обида еще останется,
будет знобить изнутри и щеки жечь,
если была бы панацея от бед, жить было бы не проще, но не веселее.

птицы поют от скуки, от красоты,
кто-то от боли и одиночества.
а люди думают, что для их высочества.
человек, если же поет, то либо коммерция, либо тоже - болит.

я надену теплое черное платье,
пусть его греет солнце.
и мое тело немного будет теплым и душистым.
обожженным ночным дождем щеки будут румяными
и может, правда, солнце единственная наша отрада.
и если бы я была птицей, я бы пела беззвучно,
чтоб люди не слышали таких прекрасных звуков и не пророчили их себе.
если бы я была счастливой, я бы не писала
и даже не знала как писать,
прозябала бы в подворотне или в клубах,
но в венах черное отчаяние,
поэтому снаружи все также муторно и темно безпричинно порой.