Бывало, обнажая неизвестность...
врывались в дни, когда я тосковал,
Цветаевой пронзительная резкость
и матовой Ахматовой овал.
Летели прочь неясные тревоги,
освобождались дни от шелухи,
и, как цветы, ложились мне под ноги
их, рифмой напоённые, стихи.
Светлели мысли, поднимаясь выше
когда-то взятых кем-либо вершин.
Я знал, что всем, кто хочет знать и слышать,
открыта вечность книгами души.
Свидетельство о публикации №114062410007