проход сквозь петлю к карнизу-углю

мягкой изумрудистой громовой ящерки крапчатый затылок уже пересек малиновой путеводной длани петлю.
они смотрели на знока, шевеля чешуйчатыми хвостами и мигая порталами, как будто прорывая перешеек к трубкам и лупкам очередному кулю.
приплюснутой твердой смякотью брустели дрожащии жабки, скрощая окочанелость моих краев к дождевому нулю.
и вот уже передняя лапка с перепонками-снами проползает резину, ожидает зерцая, пока я источ распилю
копыт суицид распылю.изумрудными поддонными акулками взывали к углю.
вторая емкая юркая лапка костирует дверь.
мерцающим прочным ядром из освежившей резины и аллигаторов всплесков уплотняется щель
видением темных ужистых жлучистых ходов упрочняется цель
я - ящер, я - мель
сожженная трель
в озрочк проползает четвертая дрель
ты - выстрел, ты - распадов и сапфиров капель.
ветвистый шнуристый хвостец продирается в толь
металлическим узором на лиственных крыльях опоссумов-бабочек - журчащая софитная боль
в качестве соелинения люстр и шрапнелей - черная немая эфирная соль
узок оттенок, стрекается роль
ток проходит сквозь капли, перепонки - софоль
в маковом эстуарии рыб и грунтовок полностью проходит этот рывкий комок в полутьму.
птеродактиль струится, и залежи снятся ему
холодный растрепанный счерпанный воздух протянет гравитационно сквозь линьку и кожу и бросит геккончиком о корму
разветвленные жучки и сачки стекают скруглениями влаги и ваты в глобальном как безумие акулих отвурток водянистом кому
но как этот брущатый коленный подкоп отрастил в пылевом инкубаторе плавники и оскалы, я как выжженный вяленый встоптанный люк никогда не пойму.