В приятной прохладе апрельского вечера...

В приятной прохладе апрельского вечера
Птички шептались у меня под окном.
Обсужденье вели про то, кто из них вчера
Нашел больше еды в городе пустом.

«Очень уж много на местных помойках
Остатков от самой разной еды.
Здесь, на забытых Петербургских задворках,
Никогда не останешься голодною ты.

Я видела, как люди несли на помойку
Все, что внезапно в негодность пришло.
Одежда, еда, но это страшно не столько,
Сколько то, что еще там приют свой нашло.

Дружба пошла предательства плесенью,
Значит надо убрать ее из жизни своей.
Ведь это, наверное, через чур весело –
Жить, отказавшись от жестоких людей.

Любовь уронили, она пошла трещиной,
Ее на помойку сослали догнить.
Зачем попытаться чинить ее, верно же?
Ведь можно всегда новую купить.

Протухшие души несут на помойку,
Честь,  совесть, сочувствие и доброту,
И смело в магазин бегут за обновкой,
Но настоящих и качественных они не найдут.

Все это давно собирают в подвалах
Люди, забывшие, что значит «дом»,
Что уж говорить о таких сложных понятиях,
Как сочувствие с честью и совесть с добром.

И все это знают, уж давно не секрет,
Но и что-то менять не особо спешат.
Мне кажется, у них просто желания нет
Стыдиться, сочувствовать, любить и прощать.

Вот и гниют на Петербургских задворках
Ненужные чувства и души людей,
Находящих в бесчисленных своих уборках
Все больше испорченных подобных вещей.»

Так говорила первая птичка,
Вторая внимала монологу ее.
День догорал, как тусклая свечка.
Я слушала трели у себя под окном.