В плену или не в плену

Эх, сейчас бы в парную, чтоб пар проник под кожу, обволок кости, и с жаром атаковал каждую клетку продрогшего тела. Малярия сотрясала его, очень холодно. Сослуживцы оборудовали в окопе место для него, набросав туда охапки травы, соломы, веток, положили его там. Сверху тоже забросали всем, что согревало… Он забылся во сне.
Просыпался он сквозь общее недомогание, сквозь мелкую дрожь в теле, вскоре его сознание заняло исходные позиции в мозгах, он услышал немецкую речь… Мгновенно мозг заработал на полную катушку, дрожь пропала, сознание завертелось в нужном направлении… Значит их атаковали немцы… наши отступили в сторону леса… Да-да-да, фашисты находились южнее… Естественно, в пылу боя про него забыли… Да и он ведь ничего не слышал… Представляете себе, товарищи родимые, вокруг грохотали пулемёты, пушки… а он в малярийной феерии даже не слышал как фашисты сюда добрались… Во попал… Если узнают, что он в плену… СМЕРШ замучает… Разве им докажешь… Во попал!
Он не знал, сколько времени находился фактически в плену. Теперь оставалось уповать на везение, чтобы фрицам не вздумалось кучу сена разворошить, под которой он схоронился. В такие моменты время хотелось проклясть, растоптать – так медленно оно ползло, еле-еле, а секунда растягивалась до небес, превращаясь в тревожный не то звон, не то стон в ушах… Эх, сейчас бы горячего кипяточка попить… Ночью залихорадило, он вновь впал в забытье…
На следующий день вокруг зазвучали милые до боли матерные словечки. Ему пришлось некоторое время побродить по окопам, пока он на своих наткнулся… Сколько радости при встрече: «Командир, а мы думали, что тебя уж нет… А ты жив, к счастью… Как твоя малярия? Уже лучше…» Только он заикнулся о плене, ему ребята чуть ли не хором ответили: «Да не переживай, мы своих не сдаём… Ты с нами был! Точка!» 

                Записано со слов фронтовика
                Николая Николаевича Щеглова