Ничего не изменилось

Знаете, я думаю, не так уж это и сложно –
Понять, что в этой жизни,
По сути, всё можно,
Осторожно
Ступать на битое стекло
Или неосторожно,
Принимать за дозой дозу любви
Внутривенно или подкожно,
Стрелять в упор, если так хочется, и наплевать
Что это не пистолет, а гранатомёт.
Пусть убьёт! Пусть обоих, зато -
Убьёт.
И что-то корчится из плоти в блестящей кровавой луже.
Никто не нужен тогда, когда голос опять простужен,
Когда тошнит чем-то липким и больно до дрожи,
Когда опухшие рожи целуют
Каждый
Сантиметр кожи
И шепчут на ухо что-то пошлое, считая,
Что это мило…
Вот только периодически хочется заехать кулаком в это хрипящее рыло.
Да так всё и было!
Когда-то давно, да и сейчас ничего не поменялось.
Какая жалость, ведь всё, по сути, таким как и было осталось.
Что изменилось?
Лошадей заменили машины.
Какая разница, ведь приходится тратиться
Пусть и не на подковы, но точно на новые шины.
Куда-то делись рыцари.
Наверно туда же, куда и принцессы:
Не сошлись характерами и основали бракоразводные процессы,
Попрятались друг от друга по квартирам в многоэтажках.
Пьют бражку
И периодически кричат на Андрюшку
Или Наташку.
А  если и выходят на улицу, то только затем, чтобы покурить,
И о том, как было хорошо когда-то давно,
Поговорить.
Только что-то опять тошнит:
Кого-то от того, что перебрал на работе,
Пытаясь всучить красные завявшие розы уборщице Моте;
Кого-то – от того, что скоро появится маленький Митя.
И нужно этим  наслаждаться, ведь сейчас он говорит «агу»,
А в шестнадцать скажет
«Отвалите».
И лучше спрыгнуть с крыши самому, чем ждать,
Пока тебя толкнут,
Чем ждать, когда же выберут наконец, что же сначала – пряник
Или кнут.
Все лгут!
Поверьте, все эти люди,
Которые  только и делают, что жрут, ржут, и каждого в поле зрения судят,
Не отдавая себе отчёта в том, что жизнь-то
Проходит,
Когда они ещё даже не разобрались, что вокруг происходит.
А без мыслей мозг в голове – только ошмёток серой и влажной плоти,
Который этим ошмётком до конца жизни быть
Не против,
Он как и хозяин устал, вот только от чего - не понятно,
И, если бы это не было так грустно, то было бы
Весьма занятно.
Понятно только то, что реально ничего не понятно,
И воспалённые губы плюются обидными словами невнятно -
Словами грязными, запачканными смолой от сигарет  и чем-то,
что не отмыть
Никогда, даже если
Саноксом мыть.
А плыть
Против теченья здесь может далеко не каждый.
А тот, кто всё-таки плывёт, просто понял однажды,
Что одну-единственную жизнь
Мы не сможем прожить ни дважды,
Ни трижды.
Да и единожды сможет
Не каждый.