Праздник на горе кулаберг

Не успели отдохнуть,
Снова стая рвется в путь.
На Кулаберг лететь должны,
Там праздник для зверей земли!
«Мартин, а тебе везет,
Только раз в году пройдет
Этот праздник на горе
Под названьем Кулаберг.
Там сойдутся звери, птицы,
Вместе будут веселиться,
Игры, танцы заведут,
Но друг дружку не сожрут.
Будет перемирие.
В этот день все мирные».
«В школу я ходил три года
И ни разу что-то вроде
Я не слышал (хоть убей)
Праздника для всех зверей!»
«Удивляться здесь не стоит:
Человек, он не достоин
Праздник этот посещать
И ему о нем не знать.
Более того, дорогу
Не покажем мы, ей-богу,
Человеку, так как он
Берет часто свой патрон.
Сей предмет в ружье вставляет
И в гусей всегда стреляет» -
Так сказала Акка Нильсу,
Что на дудке был солистом.
«Значит, мне там не бывать».
Загрустил герой опять.
А тем временем, вся стая
Прихорашиваться стала:
Чистить клювы, гладить перья.
Радость стаи непомерна!
Только Мартин, да и Нильс
Скучно вместе собрались.
Ни о чем там не болтали,
Но друг друга понимали.
Нильс о Кулаберге мыслил,
Мартин тоже сожалел,
Не оставит он здесь Нильса
И оставить не хотел.
В полдень Эрменрих явился,
Он счастливый очень был,
Всем гусям он поклонился,
Никого не пропустил.
Акка аиста взяла
И в сторонку отвела:
«Эрменрих, послушайте, буду говорить
Кое-что хотелось бы мне у вас спросить.
В нашей стае белый гусь,
Мартин звать его,
С ним – приятель, это Нильс,
Знаете его!
Раньше я его не знала
И не верила ему,
Но теперь я б вам сказала
Лучше друга не найду!
Взять хотела бы я Нильса
С нами в праздничный полет.
Я клянусь, что Нильс не выдаст
Никогда, где будет слет».
«Это Нильс, который спас
Глиммингенский замок?
Буду тоже очень рад,
Пусть летит он с нами.
Я вчера его обидел,
Стал подбрасывать его.
Но теперь я понял, лучше
Не найти нам никого.
И сказать позвольте мне
Будет на моей спине
Он лететь на этот слет,
Чтоб запомнить сей полет».
Нильс узнал – его берут!
Он готов был прыгать тут,
Радость билась через край.
Он летит в звериный рай!
К нему есть доверие
Против суеверия.
Этот рай людей не знает,
Значит Нильса уважают!
И лететь он будет лихо
На спине у Эрменриха.
Наконец, готов отлет,
Нильс уселся как пилот.
Вот, теперь Нильс смог сравнить
Не на Мартине летит.
Аист делал выкрутасы,
Что не снились даже асам.
Он взымал то к облакам,
То планировал и сам
Неподвижным оставался,
Вдруг он вниз к земле бросался.
Нильса дух захвачен был,
Это Нильс переносил.
Видел он себя пилотом,
Как в космическом полете.
Наконец, он видит склоны
Кулабергского хребта,
Они лезут прям из моря,
Ни земли там, ни песка.
Волны сильно бьют о стену,
Рассыпаясь мелко в пену.
А волна не спит, воротит,
Пробивает в скалах гроты.
В них всегда, когда приливы
Есть широкие заливы,
А по склонам гор деревья -
Не боятся волн они,
С ветром рассыпают семя,
Разрастаются вдали.
А внутри, посередине
Есть площадка, как равнина.
Для людей она сокрыта,
А для птиц, зверей открыта.
Там весной, один раз год
Собирается народ.
Он из птиц, он из зверей,
Выбор даты – журавлей.
Ведь погоды дать прогноз
Журавлям не есть вопрос!
В этот день все живут мирно,
Даже хищник будет смирным,
Все со всеми ходят рядом,
Группируются в отряды.
Вот рогов мы видим лес -
Здесь отряд оленей весь!
Рядом рыжий есть пригорок -
Тут у нас лисичий город!
Дальше, серый и пушистый
Зайчиков отряд игристый!
Гуси, хоть и не боялись,
Дальше от лисиц собрались.
Так как кворум не собрался,
Праздник и не начинался.
Видит Нильс за горизонтом
Туча темная, как зонтик.
Эта туча приближалась,
Птичьей стаей оказалась.
В ней щеглы и зяблики
Из семейства маленьких.
Жаворонков каста
Запестрела красным.
Вот, опять, за горизонтом
Туча, как громадный зонтик.
Солнца луч не пробивает,
Кулаберг не освещает.
Стало все вокруг темнее,
Как при солнечном затменье.
Вдруг, посыпал черный град:
Это был ворон отряд.
С ними галки и скворцы
Прилетели – молодцы!
Дальше прилетели гуси,
Журавли и глухари,
Как рассыпанные бусы
Налетели воробьи. 
Праздник начали вороны!
Танец их для посторонних
Утомителен всегда,
Для ворон же красота!
Первыми вороны были,
Чтоб, в дальнейшем, не томили
Остальных участников
И не портить праздника!
Следом зайчики пошли,
Веселились, как могли,
Кувыркались и вертелись,
Показали, что хотели.
После зайцев - глухари
Пели песни, и жюри
Глухарей всех похвалили,
Возгласами наградили.
В это время, Смирре-лис
Вздумал съесть гусятину.
Вдруг, воробышека писк:
«Акка,  будь внимательной!»
Акка это услыхала,
В небо стаю всю подняла.
Смирре взвыл от злости,
Бросился на воробья.
Лишь остались кости,
Делать этого нельзя!
Судить Смирре стали сразу,
Был нарушен им закон:
Никогда еще – ни разу,
Здесь не нарушался он!
Изгонялся Лис навечно
Из своей лисичьей стаи,
Но не просто так, конечно,
Смирре стая выгоняла.
Прежде чем он был отпущен,
Кончик уха был откушен:
Каждый будет знать, что он
Нарушил вечный их закон!
Под улюлюканье зверей
Смирре убежал скорей.
Стали выступать олени,
У них вольная борьба:
В борьбе олень ну просто гений,
Для этого у них рога.
Они бросались друг на друга,
Ревели грозно, как белуха
И всех охватывал задор,
Кто был спокойным до сих пор!
Вот на арене журавли,
Они взлетали от земли,
Взмывали вверх и вмиг садились,
Затем опять вверху носились,
Потом крутились на земле,
Как балерины на ноге.
Они кружились до тех пор,
Пока светило скрылось с гор.
На горы сумерки поплыли,
Праздник покинуть все спешили.
Гуси в замок все вернулись,
На рассвете в путь идти.
Ночью, когда все заснули,
Нильс пошел, чтобы найти
Филина Флимнеа срочно,
Чтоб узнать у него точно,
Где найти он может гнома,
Колдовал который дома.
Гному Нильс пообещает
Сделать все, что тот желает,
Лишь бы человеком стать.
Должен Нильс это узнать!
Вдруг он слышит разговор
Двух сестер, двух милых сов:
«Теперь-то он, конечно, мил,
А раньше, помнишь, каким был?
Он очень много гнезд разрушил
И погубил птенцов, их души. 
Над гномом даже подшутил,
Вот гном его и не простил.
Как человеком стать обратно
Могу тебе сказать на ухо,
Но это тайна, даже страшно
Произносить ее здесь вслух».
Но что сова могла сказать,
Нильсу не довелось узнать.
Он долго ждал – почти всю ночь,
Но птицы улетели прочь.
Нильс вернулся к стае,
Скоро вылетать им.