Двухнедельное ревью 106. Обзор Вадима Германа

                _______________  РЕГЛАМЕНТ  РАБОТЫ  СТРАНИЦЫ  РЕВЬЮ  _______________

день 1-10    —   Приём оригинальных авторских текстов со ссылками на первоисточники.
день 10       —   После специального объявления Обозревателя приём текстов прекращается.
день 11-12  —   Текущий Обозреватель отбирает на свой вкус 5 (или более, по желанию) лучших или наиболее интересных текстов и пишет на них развёрнутые комментарии, которые затем переносятся в "шапку" ревью.
день 13-14  —   Участники и все желающие обсуждают комментарии Обозревателя.
день 15       —   Открывается страница нового Двухнедельного ревью и начинается приём оригинальных авторских текстов.

Обозреватель: Вадим Герман            http://www.stihi.ru/avtor/german66







                _______________  ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО  _______________

Всем – здравствуйте!

Провести очередное двухнедельное ревю меня пригласил Ильдар. Спасибо ему за возможность  поговорить о хороших стихах, так как, по моему мнению, плохих стихотворений просто не существует в природе. Есть стихи, которые написаны для тебя, есть те, что предназначены  для  какого-то другого  читателя. Если какой-то текст мне не понравился – значит, я просто в данный момент не собеседник автору в его чувствах и переживаниях. Значит, в данный момент меня волнует нечто другое, только и всего.  Исключение – когда мы с автором говорим о том, что, на мой взгляд,  мешает мне принять и понять его мысль и чувства. Велик соблазн относится к чужому творчеству потребительски, велико желание говорить о стихотворениях, используя «гастрономическую» лексику – «вкусно», «пресно», «лакомое блюдо».  Но  я постараюсь воздержаться, от этого  поскольку считаю, что чтение стихотворения – процесс более  интимный:  в него вовлечены написавший и прочитавший;  чтение стихов – работа души, на которую подвигает автор стихотворения.  Лучший аналог чтению – это беседа.  Самое замечательное из того, что мог придумать  интернет – это обратная связь писателя с читателем, возможность диалога.  Отставим в стороны «минусы» такого диалога:  читаются, прежде всего, «свежие» стихи, а те, которые «отлежались», доработались, стали жить самостоятельной жизнью  и … стали как-то неактуальны и для читателя и для автора.  Сегодня я жду знакомых и незнакомых авторов в гости со стихотворениями, которые, на Ваш взгляд,   важны для Вас именно сегодня – и не существенно, когда они написаны. Побеседуем?

Ваш - Вадим.



                _______________  ИТОГИ РЕВЬЮ  _______________

Итоги ревью.
…Знаете, несколько дней не мог начать итоговый обзор ревью. На моё сопрочтение принесли два десятка дорогих авторам стихотворений. Для каждого поэта стихотворение – ребенок, и  это  расхожая, банальная мысль. Разговор по большинству стихотворений состоялся, теперь выделять для итогового обзора надо часть стихотворений. Это не конкурс, там  авторы своим участием подписывают Договор (с дьяволом?), в котором говорится,  что для них участие в конкурсе– игра, и что правила игры ими принимаются. Большинство этот договор не читают,  даже не подозревают о его   существовании, отсюда и обиды и непонимание. Здесь же – дело иное, здесь мы, сидя на скамейке, у песочницы, где возятся детишки, спокойно обсуждаем успехи деток, без перехода на то, что у Вани уши-лопухи, а Светка конопатая. Максимум – совет, как бантик завязать и каким средством отмыть чернила с пресловутых ушей-лопухов. И вот как - взять и выделить: эти детки - отдельно, а вот эти – отдельно? Надо сказать, что обдумывание сложных этических дилемм не входит в круг моих семейных обязанностей, так что размышлял я над этим на реальной скамейке реальной детской площадки. Спасение, как всегда, дело рук Высших сил, и оно  пришло в лице совершенно незнакомого мальчишки лет пяти, который истошно завопил: «пацаны, пошли в футбол гонять!», отсекая от возможной игры конопушки Светки, но относясь вполне лояльно к лопухам Ванечки. Мир не рухнул, мамочки спокойно продолжали обсуждать что-то свое, таинственное, а часть детей расположилась чуть в стороне, раздавая номера членам альтернативной сборной страны по футболу. Итак, моя команда, сегодня в таком составе:


Ян Бруштейн 

Ночью...
http://www.stihi.ru/2014/06/04/9767

Господи, я сомнением вывернут весь!
 От хулы до молитвы мой шаг неровен.
 Когда невозможны ни высь, ни весть,
 Я сам себе - жертвенник, сам себе овен.

 Ждал ли я этого - больной спины,
 Умирающей памяти, растворения в пране...
 В моей пустыне раскалены,
 Камни, с которых сойти не вправе.

 Но обожжённой своей стопой
 Я повторяю попытку шага.
 Господи, как же мне быть с тобой
 Ночью, когда не горит бумага!

 Цитата из обсуждения: «Сразу же приходят образы Иова, Ионы… Свой, персональный ад мы носим с собой, в душе, и там, в душе и награда и наказание… «Скажите, долгая старость – награда или расплата?»(с)…. Хорошо написано, видна рука мастера. Шаг в первой строфе, как расстояние, превращается в шаг-движение в последнем катрене; жертвенник – раскаленная пустыня- обожженные ноги – сквозная тема огня в стихотворении, причем огонь здесь имеет разные смысловые оттенки – тоже, очень смотрится… Ян, можно, немного придирок? Последняя строка ясна и понятна, все четко видно, откуда взялась «бумага» - это и «рукописи не горят», это и повесть жизни, листы которой обугливает подступившая старость…Но вот это слово – «бумага»….Меня оно несколько смутило…Не знаю, всё на уровне ощущений, но вот – несколько раз перечитывал, и каждый раз на этом образе сбивался. Он показался несколько чужеродным для стихотворения, слегка нераскрытым…Отчего-то приходило в голову слово «листы» … но это мое восприятие, возможно, я ошибаюсь…И еще…. Фраза «Господи, как же мне быть с тобой» - двусмысленна, это и «как мне находиться с Тобою рядом?» и « что же мне с тобою делать»…. ИМХО, конечно, но мне кажется, что мы видим не последнюю версию этого стихотворения.»
Добавлю к сказанному:  Думаю, слово «вывернут», очень близко к слову «извергнут», образ – «Иона извергнут из чрева кита»: на самом деле не так просто, вполне вероятно, что там, в чреве, ему было тепло и уютно, а кит по воле Божьей его выпустил в мир, где ветрено и скорбно…   
«…ни высь, ни весть» - интересное движение: первое – подъем, вознесение молитвы туда, вверх,  «на Небеса», второе– движение обратно, вниз, с Небес. Когда «невозможны ни высь, ни весть» - нет связи, нет отклика, нет разговора….
«Ждал ли я этого - больной спины» - больная спина - от молитв, от поклонов, от служения? Или – спина больная от тяжести прожитого, груза лет, грехов? Образ очень зримый, очень четкий  и в то же время допускающий нюансы в  трактовке …
«В моей пустыне раскалены,
 Камни, с которых сойти не вправе»
 - вот тут для меня – Крамской, «Христос в пустыне» - там  пустыня каменистая, жесткая, неизменная, как неизменен ад.

«обожжённой своей стопой»…  «стопа», наступить  –  на ум приходит связь с землей, с земным; очевидно, что с обожженной стопой это невозможно, связи, отклика нет, остается только шагать, двигаться… Очень сильный неявный, образ…

 Последние две строчки – вопросы остались, но эта некоторая недоговоренность, неправильность (ах, как бы мне хотелось увидеть в этих строчках – не «бумагу», «листы», чтобы связать с Заветом, со скрижалями, с тем Словом, которое не произнесено, но записано), эта несовершенность и дает то необходимое очарование, что придает живость и человечность стихотворению. Впрочем, после нескольких прочтений у меня  отложился образ не Мастера, но Гоголя, который пытается сжечь в камине свои книги, свою жизнь…Кстати, то, что это происходит ночью – очень точная деталь, ночь – антипод дню, свету, Свету…Только, вот, в обсуждении промелькнуло «пространство Воланда»… Для меня Воланд – не дьявол, не антипод богу, скорее, демиург, из тех ангелов, что конкурировали с человеком за любовь Божию и проиграли, и оттого относятся к людям с нескрываемым презреньем, радуясь подтверждению их злого нрава и темноте в душах. Демон сумерек, если хотите...
Стихотворение  удалось, разговор состоялся, что же, буду ждать Яна на осеннем Кубке Мира.


Виктор Коврижных

ОН
http://www.stihi.ru/2011/07/24/3293

Успехи и прибыль, ущерб и урон -
 всё вносит в амбарную книгу.
 Лишь вечер - выходит на улицу Он,
 засунув за пояс поджигу*.
 Встречает Его подчинённый жиган
 за мельницей возле деревьев.
 На шее тревожный висит барабан.
 - Доложь обстановку в деревне!..
 - В деревне - порядок! Готовятся спать.
 Кукушка на месте кукует.
 Собаки на привязях, пришлая тать
 телят и курей не ворует.
 Капканы на взводе на тропах воров
 у Заимки и за Юрманом...
 - Надёжны ль запоры колхозных дворов?
 - Надёжны! Не дремлет охрана!..
 - В деревню чужих до утра не пущать!-
 отдаст приказанье и в полночь,
 уходит за кладбище чёрта стращать
 и прочую нечисть и сволочь.
 Капканы на тропах воров стерегут,
 спокойные спят огороды.
 Играет гармоника, девки поют
 и водят свои хороводы.
 А Он - на подлесках. В засаде тепло,
 на взводе пугачик с поджигой.
 И звёзды, что вышли смотреть на село,
 сверяет с амбарною книгой...

В отзыве  к стихотворению я написал: «Интересное ощущение. Как будто прикоснулся к чему-то патриархальному, древнему, дохристианскому. Мне кажется, что тогда, до единого Бога, все высшие силы были такими – местными. Боги были понятны, походили на хорошего старосту…. Да, порой гневались, иногда распутничали (да что, с девок убудет?), с ними можно было поговорить «за жизнь», посетовать на плохой урожай, на ленивого пастушка – поделиться главным в той жизни, которая близка и понятна. И боги были – близки. И жили не в горных высях, не там, куда попадешь после смерти, а вот – в рощице, за ручьем… И стих Виктора, как мне показалось, много глубже пасторали – скорее, он полон ностальгии по домовым, шишигам, по той сверхъестественной силе, что охраняет, оберегает и защищает. Бог – сельский староста. А почему бы нет? Таким был Сущий – богом для небольшого народа, прежде чем вырасти, окрепнуть и взять под свою опеку все племена и народы. Мне стихотворение понравилось. Хорошо побеседовали, за самоваром, с хорошим угощением – не заморским, а выращенным «тутошна»…»
Что можно добавить? Сочный, живой язык – Астафьева, Белова и Шукшина…Вообще, стихотворения Виктора мне симпатичны, очень жду его осенью на Кубке …

Аюна Аюна

тяжелое солнце
http://www.stihi.ru/2010/05/26/7397

Нет, не приведу в своем обзоре я это стихотворение, что не мешает ему быть очень концентрированным.Х очется все же привести один маленький отрывок:
«в последний день
 захлебываясь в крике
 теряя этот мир
 рожаем душу
 в смерть»
Крик первого и последнего дня, начало и конец, все одинаково – отпускаем душу туда, где холодно и страшно, РОЖДАЕМСЯ…И тут же – образ умирающего солнца – раздутый, огромный шар, и крик миллиардов людей, когда разорвавшиеся его осколки проходят сквозь плоть человека и плоть земли…Очень царапающий образ, да и все образы стихотворения Аюны царапающие…
На прочтение этого стихотворения нужно время, а, значит, заинтересованность. Своей концентрированностью, своей тугой пружиной мысли, с невозможностью разделиться на части, стать предметом многодневного разговора, стихотворение отталкивает от себя, притягивая, тем не менее, «своих», тех, кому это надо и интересно. Есть у меня, многократно повторенная в разных статьях идея, что поэт должен идти на шаг впереди читателя, увлекая его за собой; но здесь – автор ушел на линию горизонта и манит за собой только тех, кто в состоянии догнать его мысли… 

Игорь Брен

Тем, кто раб и груб
http://www.stihi.ru/2014/04/20/10612

Слышь, мальчиш,
 прекращай стенать,
 мол - земли не так разделены.
 Поле - выж-
 женно, вскачь - стена,
 за ней вымерзают демоны.

 Их глаза -
 под покровом губ,
 всё чаще и тише щёлкают.
 - Ишь - нельзя
 тем, кто раб и груб,
 чей пращур не вышит шёлково?!

 - Рви парчу,
 перешить хочу
 границы живыми нитками! -
 главный чур
 обнажил чуть-чуть
 кирпич, и под ним гранитное.

 - Сны - слюда,
 разломи сюда -
 блестеть по подушкам стопками.
 .
 - Исхудай
 на моих следах -
 ведь "степь" - потому, что стоптано.

 Степь да степь,
 и опять - кру-гом,
 зазвенев вековыми кольцами.
 Печенег -
 не такой другой,
 если инеем в спину - "Половцы!"

 - Тьмы и тьмы,
 да послать бы на ...
 но где же они, идейные?! -

 Поле - вы-
 жило, вспять - стена,
 и демоны-то поддельные.

 Цитирую свой отзыв: «Хорошее стихотворение. « "Степь" - потому, что стоптано», думаю, не один я заметил.)))
 Прочие игры и блестки - «Сны - слюда, разломи сюда» украшают не только подушки половцев-печенегов. Воистину, нас тьмы и тьмы.))) Интересно и то, что здесь ритмика и приемы Марины Ивановны звучат очень по-мужски. Стихотворение также достойно мужского разговора. И потому, перечитаем еще раз. Повторюсь, что мое личное мнение основано на определенном опыте читателя, и, разумеется на собственном жизненном опыте. Вот он, этот опыт, и мешает воспринять стихотворение полностью. То жонглирование словами и смыслами, которое привлекает внимание к стихотворению, в двух местах играет с ним злую шутку: Первая строка. «Слышь, мальчиш.». …Мой личный ряд образов, ассоциаций: мальчиш-кибальчиш-орленок – «тише, солдат, слышишь, солдат»…. И – следующие строки вызывают когнитивный диссонанс - «прекращай стенать,
 мол - земли не так разделены». Этакий Мальчишь - удельный князь, птенец Всеволода Большое Гнездо, блин… Орленок, герцог Рейхштадтский, заплутавший во времени…
 «Поле - выж-
 женно, вскачь - стена,
 за ней вымерзают демоны»
 Вторая ассоциация, мир Мартина Джордана из «Песни льда и пламени»., снежные ходоки….То. что первым пришло в голову, сложно убрать, но у Вас, игорь, получилось – середина стихотворения просто понравилась, слегка все же напоминая «Царь-девицу». «зодчих» и прочие лучшие образцы поэзии… Но вот окончание…

 «и демоны-то поддельные»… «А царь-то ненастоящий!»(с), и впечатление от незаурядного стихотворения смазано… Понимаю, что это мои тараканы, но вот – устроили они мне … психоделику…))))»



Тейт Эш

Полынь
http://www.stihi.ru/2014/05/06/4023

 Когда роса оставила насест
 Прогорклому полуденному зною,
 И ходики, не знавшие сиест,
 Застыли над судьбиной отпускною,
 Ботаник скорбно мучает латынь,
 Коверкая названья молочая.

 Бродить в степи в такую-то теплынь!
 Но даже если крикну сгоряча я,
 Куда ни глянь и сколько ни волынь -
 Завёрнута в безветрие полынь,
 Сама себя собою огорчая.

 Напрасно к мылу тянется рука.
 Тебе полжизни здесь мотать срока
 И предаваться травному унынью.
 И где-нибудь поближе к сорока
 В бутылку с обезноженной полынью
 Добавишь водки. Чтоб наверняка.


Цитирую отзыв: «Очень понравилось:
 
 "И ходики, не знавшие сиест,
 Застыли над судьбиной отпускною..."
 "И где-нибудь поближе к сорока
 В бутылку с обезноженной полынью
 Добавишь водки. Чтоб наверняка"

 Ну, и молочай - мылочай - мыло (для петли, надо понимать), показалось удачным... Во второй же строфе, очень симпатичен образ - "(горькая) полянь - огорчает"...
 Чем-то, наверное, настроением и иронией, напомнило Сашу Черного...
 Считаю, что стихотворение удалось.»
Кстати, и это тоже собственное пережитое: бабушка(ну, если точно -прабабка) посылала меня, летом, когда я гостил у них на каникулах, в курятник, собирать дневной урожай яиц. Там было душно, сумрачно, прогоркло, На насесте сидели куры, полусонные.», горячие от зноя и важности, и первые две строчки стихотворения окунули меня в детство…

А полностью, стихо – Саша Черный, да. Нечто среднее между «Обстановочкой»  и провинциальными стихами…И, конечно же, «земную жизнь пройдя до половины…» Одно другому не мешает, стихотворение перечитывал несколько раз, очень жду автора на осеннем Кубке Мира!

Александр Ра

После зимы осень
http://www.stihi.ru/2010/08/05/3329


 После зимы – осень.
 Съежился снег пеной,
 занавес папиросный
 прячет ручьев вены.
 Тощие, как спицы,
 после зимы тени
 в ноги хотят впиться
 пальцами не-растений.
 И в тишине хрупкой
 первой травы листья
 просятся к нам в руки,
 как в акварель – кисти.


Стихотворение-парадокс, где все основано на противопоставлении: весна напоминает осень, испарения от ручьев-папиросный дымок(ага, свежесть-смог), тени-не-растений, листья травы…И то, что все это – акварельно, прозрачно, размыто – тоже, точно…Единственное, я бы назвал стихотворение – этюдом. Отрывком, обрывком, мимолетным впечатлением…
Имеет право быть, и, хотя, немножко не по сезону, понравилось – именно настроением….



А теперь - можно немножко пошутить? Не знаю, возбраняются ли на этой площадке подобное поведение, но рискну…Стихотворение пришло после окончания ревью, но как не разобрать такую прелесть…)))

Итак, разбираем стихотворение «Семена».
http://www.stihi.ru/rec.html?2014/06/29/1280

Уже одно название стихотворения говорит о том, что для автора важно – а для автора важно рассыпаться мелкими частями, растворится в будущем громадным количеством своих потомков. Это говорит о том, что автор стихотворения – мужчина.  Да…с…
Первая строфа:
«На веранде каша стынет, –
 Половецкие дела.
 Родила мамаша сына,
 А сама-то умерла»
Каша. Каша перловка, перловка мелкая, её много. Перловка стынет – отходит от родной кастрюли, от истоков, от рода. Собственно говоря, каша и есть семя. Пшеницы там, гречи…Третья и четвертая строчки подчеркивают неизбывную грусть оторванности от своих корней, продолжая намек первых двух строчек: «на веранде» - вне дома, вне рода, «стынет» - нет горячей любви к родному краю. Очень, очень напоминает знаменитое стихотворение Алены Закоблуковской!
 «Ангел спутится на землю,
 – Светел, дыры вместо глаз, –
 Где Адама с Евой семя
 Строит мир добра и зла,»
Ангел – на землю. Значит, чем-то возвышенным, светлым, делятся. То, что у него «дыры вместо глаз» - и из них течет свет, только подчеркивает нематериальную сущность дара. Однако слово «дыры» - автора явно либо тянет к тайному, женскому, либо он, автор, и является женщиной…Посмотрим дальше…
«Где Адама с Евой семя». Позвольте, семя было(и не только в канонической литературе) только у Адама! Здесь я пропускаю намек на последующие поколения, на то, что семя падает в почву, и прочее – это слишком очевидно, Остановлюсь лишь на этой опечатке автора – «семя Евы». Эта опечатка говорит либо о том, что автор мужчина, и он не привык обращать внимание на такие мелочи, либо о том, что автор женщина, тяготеющая к феминизму. Не исключаю варианта, что автор – беременная женщина, и оговорка его несет большой психоделический заряд.

«Выясняет – кто здесь важен,
 Загорает нагишом...
 Подойдёт к одной из скважин
 И промолвит:

 “Я пришёл.”»

Господи! Кто у нас самый важный, открыт всем взглядам и сплетням («нагишом»), может командовать скважинами, и говорит «я пришел», как господь Бог, как маленький пушистый зверек, как ревизор – чиновнику? Только один человек в стране, но этот человек – не автор, у автора мания величия, отягощенная повышенной сексуальной возбудимостью – разговор со «скважинами», загорание нагишом, выяснение, что важно и кто важен – тут пахнет не непорочным зачатием, как подумали некоторые доверчивые читатели, а совсем наоборот..
Делаем вывод: автор стихотворения – беременная женщина. Или женщина, которая задумывается над этим состоянием. Правда, существует некая вероятность, что это мужчина, совсем недавно помогший какой-то женщине задуматься над этим состоянием. И вообще: скважины, дыры, семя, нагишом… - так вот ты о чём, психоделика…
Еще раз спасибо тем, кто был со мною эти две недели, тем, с кем мы так хорошо побеседовали.

Ваш – Герман.