Б. М. А

Когда солнцем станет луна
И поэт как жертва её
Все сожжет свои письмена,
Только их огонь не берёт.
Снова мёртвые спустятся к нам,
Снова жизни будут учить.
Снова призраки выпьют до дна,
Лунный свет как солнца лучи.
И вот встретит бренный поэт,
То, что сам в словах сотворил,
Лишь тогда он поймет, это бред,
В то, что верил, ненавидя, любил.
И от этого сходит с ума
И для жизни он точно умрёт.
Светит солнце это луна
И его та к себе заберёт.
Не проси, не моли, не желай.
Сами дали столько всего.
Всё померкнет тут же в глазах.
Словно благом становится злом.
И вот дали поэту покой,
Погрузив с головою во мрак.
Вечно мёртвый и вечно живой,
Словно то, но что-то не так.
 Извращенцам дорогою в сад,
Где блаженство, таинственный кайф.
И для них это есть ад,
Для нормальных, это есть рай.
И поэт попал, мол туда.
Обессмертив и мрак и себя,
Обессмертив в нетленных трудах,
Знайте, рукописи не горят!
И поэтов не жгут на кострах
Если с тьмою ты сделку творишь.
Ты не ведаешь, что пишешь ты сам,
А священник благословит.
А кто главное сможет познать
Если те служители тьмы,
Они будут морали читать,
Согрешите вырвут вам языки.
Философию втопчут и в грязь.
Только  им поэт не чтить.
Каждый тёмный, искусная мразь.
Ведь не им красоте учить.
Не от тьмы, мол, такая луна.
Что способна согреть, ослепить
Этот мир просто сходит сума,
Только тьмою свету не быть.