Памяти А. С. Грибоедова

Он дипломатом был блестящим,
Но всё ж к поэтам тяготел,
Своим пером, глупцов разящим,
Он косность серую задел.
После разгрома декабристов
Он неблагонадёжным стал:
Его творенье – Чацкий быстро
Ему возможность эту дал.
Умом живейшим обладая,
Комедию в стихах создал.
Беду как будто предрекая,
Её пророчески назвал.
В ней всё от корки и до корки –
Это крылатые слова,
Из них теперь уж поговорки…
Так жизнь в комедию вошла!
Всё остроумно, очень к месту,
Сатира дерзостно цвела.
Об обществе сказал нелестно-
И вышло «горе от ума»…
Желал, ведь, службу он оставить,
Жить лишь поэзией хотел,
Пером фамилию прославить,
Но царь другое повелел:
Чтоб дипломата ум высокий
 Столицу словом не смущал,
Его отправил на восток он,
В Иран посланником сослал.
С тяжёлым сердцем и душою
Тот принял миссию, как быть…
Долг пред Россиею исполнил:
Привык он верно ей служить.
«Служить бы рад, прислуживаться тошно» -
Так он в комедии сказал.
И этот принцип очень точно
Своею жизнью доказал.
С его умом понять не сложно:
Цель этой миссии трудна,
Сказать вернее, безнадёжна,
И даль туманна и темна…
Но перед этой темнотою
Он свет недолгий ощутил,
Когда с грузинскою княжною
Алтарь священный посетил.
И это как глоточек счастья,
Как сладостный недолгий миг,
Судьбы подарок пред ужасным,
Что их навеки разлучит…
Случилось страшное злодейство:
Восток коварен и жесток,
Нам дико это изуверство,
Что жизни остановит срок.
Мы до сих пор скорбим об этом,
Нам горько, и забвенья нет:
Как все великие поэты
И он погиб в расцвете лет! 
 
Он дипломатом был блестящим,
Но всё ж к поэтам тяготел,
Своим пером, глупцов разящим,
Он косность серую задел.
После разгрома декабристов
Он неблагонадёжным стал:
Его творенье – Чацкий быстро
Ему возможность эту дал.
Умом живейшим обладая,
Комедию в стихах создал.
Беду как будто предрекая,
Её пророчески назвал.
В ней всё от корки и до корки –
Это крылатые слова,
Из них теперь уж поговорки…
Так жизнь в комедию вошла!
Всё остроумно, очень к месту,
Сатира дерзостно цвела.
Об обществе сказал нелестно-
И вышло «горе от ума»…
Желал, ведь, службу он оставить,
Жить лишь поэзией хотел,
Пером фамилию прославить,
Но царь другое повелел:
Чтоб дипломата ум высокий
Столицу словом не смущал,
Его отправил на восток он,
В Иран посланником сослал.
С тяжёлым сердцем и душою
Тот принял миссию, как быть…
Долг пред Россиею исполнил:
Привык он верно ей служить.
«Служить бы рад, прислуживаться тошно» -
Так он в комедии сказал.
И этот принцип очень точно
Своею жизнью доказал.
С его умом понять не сложно:
Цель этой миссии трудна,
Сказать вернее, безнадёжна,
И даль туманна и темна…
Но перед этой темнотою
Он свет недолгий ощутил,
Когда с грузинскою княжною
Алтарь священный посетил.
И это как глоточек счастья,
Как сладостный недолгий миг,
Судьбы подарок пред ужасным,
Что их навеки разлучит…
Случилось страшное злодейство:
Восток коварен и жесток,
Нам дико это изуверство,
Что жизни остановит срок.
Мы до сих пор скорбим об этом,
Нам горько, и забвенья нет:
Как все великие поэты
И он погиб в расцвете лет!