Двое

Я не могу говорит о своих чувствах.
Я еще не вырос из того.
Я еще не вырос из себя.

Зима в разбитых чашках на витрине.
Кафе усталость и кафе закат.
Размытые, но так чтобы не слишком,
там черты человечии стоят- их двое.

Кривляют род,
меняя пра- и деда.
Мешают рту открыться в вертикали.
Заснувший пешеход уже завален.
Тем снегом что его съел шиворОт.

А шиворот за голову принялся. И
область очертания тех вроде бы людей
- стоят и плачут.
 Слезы их фонтаном, в витрину бьют.
 Фонтаном маслянистым по стеклу стекая,
как и все прочее в их жизни то не значит,
 не все и все не значит ничего,

ну съели человека когда уснул
 - вот так сюрприз.

 И маленькие райские послы
по улицам бежали с чемоданом.
В кафе усталость и в кафе закат.

Там ядовитые глаза убитого ягненка,
 ягненок сам от спички подожжет
и в рюмку жижу им горячую глазинную нальет,

 себе же он возьмет глаза другие,
 быть может не красивые такие,
но разве всем везет.

 А двое в витражах летают серой птицей,
 как им вдвоем далось соединиться
еще и крылья отрастить.

Да кто бы знал

разведчики гадают.
Собравшись у центральной проходной.
Но их внезапно дворник поедает,
который то на деле аллигатор
прикрывшийся косматой бородой.

И песню он веселую поет.
Но это уточнение не месту.
Летает птица. Приземлилась. Тесно.
Им в витражах.

Теперь они дрожат
в объятиях света лампы синеватой,
съедая страхи сдернув все заплаты,
что сами позашили на красных мантиях
за много долгих лет.

И мимо пробегающие люди
нет не глядят за тем, а что же будет

 у этих двух в кафе уныние и кафе закат.

Зима горячий кофе наливает,
снег подогретый тихо остывает,
и дворник любопытных доедает
с улыбкою глядя как те глядят
на сразу всех, отдельно и по кругу,
но как-то больше все же друг на друга.
Оставим их, им хорошо и пусть сидят.
В кафе уныние и в кафе Закат.

Не вырос, нет.