Свет твоей души

               

Светлой памяти
Александра и Маргариты Тучковых посвящается

В который раз с волнением вхожу
Я в этот зал, что между тронными Большим и Белым.
И взором долгим я портреты обвожу
Мужей достойных, генералов смелых.

Слова поэта в мраморе горят
О сих великих воинах России,
Фельдмаршалах с суровостью в чертах
И генералах, что судьбу ее решили.

Великий Росси создал сей мемориал,
И в двух шагах от церкви он дворцовой.
Английский портретист Джордж Доу написал
Нам лики их, чтоб помолиться снова.

Четыре брата-генерала перед нами,
И трое головы сложили за Отчизну,
Ведь наказала им когда-то мать родная:
«Честь офицера берегите пуще жизни!»

Когда услышала о гибели троих,
Без крика опустилась на колени,
Глаза ее ослепли в тот же миг:
«На то твое, мой Господи, веленье..»

О женщины великие России!
Как мало знаем мы совсем о вас,
А вы таких блистательных сынов взрастили,
Через века они волнуют нас.

..Он очарован был твоим умом,
И милой речью, светом глаз тем ясным,
В стихах своих в листочке голубом
Тебя назвал любимой и прекрасной.

И на Пречистенке, в том храме небольшом,
К вам на венчание вся знать Москвы собралась.
Вдруг нищий с посохом к невесте подошел –
И здесь ее судьба навек решалась.
«Возьми мой посох, мать Мария! – он сказал.
Ту палку суковатую, не зная,
В оцепененье ты из рук его взяла,
И даже странности тех слов нисколько не смущаясь.

И покатились дни судьбы твоей –
История, достойная романа.
И каждая строка, написанная в ней, -
То правда жизни, горя – без обмана.

Нашлось немного генеральских жен,
По фронтовым дорогам с мужем кочевавших,
И смерть, и раненых в обозе стон,
С любимым днем и ночью разделявших.

Однажды ночью видела ты странный сон:
В полнеба буквы кровью наливались.
В названье неизвестное тебе «Бородино»
Те буквы меж собой соединялись.

И зная беспокойный нрав жены своей,
Муж пошутил: «Бородино – не знаю я,
Должно, в Италии далекой где-то.
Спи, милая, ведь я с тобой,
Уже совсем недолго до рассвета».

Но, говорят, особый дар любви
Дает нам право на какое-то сверхчувство:
Тревогой безотчетной назови
Или опасность чувствовать искусство.

И потянуло порохом войны
Тем летним днем 12-го года,
Смоленск с ним вместе покидали вы,
С Николенькой, что не исполнилось полгода.

Пришло сознание – ты дочь своей земли,
Подвергнутой огню и разоренью.
И все мечты, что вместе берегли,
Войною смяты, горем и сомненьем…

…Ах, Александр, когда твой дрогнул полк,
Под шквалом неприятельской картечи,
Ты знамя подхватил и бросился вперед,
И сам погиб в огне той грозной сечи…
Ты ранен был картечной пулей в грудь,
Ядро же вражеское вновь упало,
Под выброшенной глыбами землей
Погребено здесь тело генерала.

Оставив сына на своих родных,
Среди погибших ты искала мужа.
И пекло самое – Семеновский редут –
С монахом лужецким тобою был исхожен.

Но поиски не дали результата…
А вдруг ошибка, и он жив, в плену?
Бежала ночью через лес ты к тракту…
Так ночь ты просыпалась не одну…

Рассудок свой смогла ты сохранить
И жить осталась лишь по той причине,
Что боль свою пытаясь заглушить,
Черты любимые ты находила в сыне.

Давно те флеши заросли травой
И пепел погребальный там развеян.
Осталась безутешной ты вдовой,
И храм тобой на месте том возведен.

Сын подрастал похожим на отца,
Среди реликвий, бережно хранимых,
Записка в этом храме есть одна,
Рукою детскою написана любимой.

«О, матушка, - писал, - Вы жизнь моя, -
Что души наши трогает до ныне, -
Коль сердце б мог свое Вам показать,
Нашли бы в нем Вы Ваше имя».

А жизнь опять готовила удар:
Николеньки не стало в одночасье.
Похоронила в храме ты его,
Молясь: «Прости, Нерукотворный Спасе».


И стала домом бородинская земля,
Ей посвятила ты остаток жизни,
Построив монастырь и там молясь
За тех, кто жизнь свою отдал отчизне.

Игуменья Мария ты теперь.
Такое имя получила при крещенье,
И много обездоленных войной
Нашли здесь и покой, и утешенье.

День проведя в молитвах и трудах,
Ты вечером владенья обходила,
И с посохом дубовым тем в руках,
Который ты в день свадьбы получила.

Так вот когда пророчество сбылось,
Ты, генеральша, в монастырской келье.
Что испытать душе твоей пришлось,
Лишь Господу приносишь на поверье.

Мелания, Мария, Маргарита…
Три имени – одна великая судьба.
Отчаянье и боль в душе твоей сокрыты,
На лике скорби тень, в устах мольба…

Скончалась тихо, перед смертью попросив:
«Мне дайте видеть свет, меня вы отпустите…»
Стихи и письма в пепел превратив,
Предав огню любимые страницы.

Любовь твоя достойна поклоненья,
И свет ее останется в веках.
Свой крест страданья, муки и терпенья
С достоинством несла ты на плечах.

Прийти к тебе пока не довелось судьбой,
Но верю я, что встреча состоится.
Ко Господу я обращусь с мольбой,
Чтоб праху твоему позволил поклониться.


                Январь – апрель 2014 г.