***

А я раньше (книги в переплетах читал и) думал, Дэви,
Что небеса твои – огромные, привычные,
Деперсонифицированные, публичные:
Едва-едва за порог – в гроб – и уже у двери.
У двери в иное время, в собачьи помыслы,
В безмолвие трав, каменно-золотые промыслы –
Раз, и станешь камнем прозрачным для золотых оправ.
Но ведь золото – на крови, ты не знала, Дэви? –
А еще говорят, что благородный металл.
За каждую монету, что валютный фонд обеспечивает,
Не один (мёртвый ныне) свой головой ступени считал.
Надеть белые одежды для славы святоши теперь недостаточно,
А о себе думать (в первую очередь)  – флэшбек, остаточное.
Не меня ли Господь учил, а с ним Будда, Аллах, Элоах,
Что здесь мы только сил набираемся, а продолжим в других мирах?
Что здесь мы только камни бросаем, разбрасываем,
А дальше идем одни, к себе никого не привязываем,
Ни к кому не привязываемся? Что нас растворяет майя,
Капля за каплей искру Предвечного отнимая,
Отнимая надежду на вечное?
Отнимая.

Мама-Дэви, так все-таки:
Планета наша –
Преддверие?

Или антипод Рая?