И всё сначала Импровизация

И всё сначала: тишина,
своя особая дорога,
как дом отдельная страна
в пространстве-времени без сроков.
Пороков, собственно, не счесть,
и в этом всё моё богатство:
но как собой ни пренебречь,
без предпочтений не остаться!
Ничем ничто не превозмочь,
жизнь как летучесть и текучесть:
приходит и уходит прочь
случайный дар, счастливый случай!

Ищу потерянный свой вид,
как образ жизни восприятья
находит каждый индивид
в раю утраченного счастья,
не принимая ничего,
но ничего не отвергая, –
«никто не больше никого»,
приобретаешь, отдавая!
Как поведёт, тащусь, держась
за отзвук внутреннего фона, –
чем в теле держится душа –
пространство вечного объёма!

Наказан или избран? Что
подвергнет сладострастной пытке:
самозабвенное питьё,
житьё с достаточным убытком?!
Движением всех видов волн,
что с ветром светопронизаньем
как в мир входящие уйдём,
рабов в себе не признавая
тех, что своих не узнают
в ненадлежащем исполненье,
когда несут не по хребту
несносный крест раскрепощенья!
         ______________

Лист под стеклом, подкожный жар,
напор в сосудах кровеносных,
переживаемый кошмар
не под гипнозом, так наркозом!
Живу по памяти давно
в грядущем, неразрывном с прошлым,
в линейных сроках от и до,
уже смещённых в до и после!
Проскачек, прочерков игра!
Весна любви и безголосья
любой поры не для пера
с напором в добром смысле злости!

Сравненье с худшим не всегда
ступень и степень развращенья, –
есть, скажем, горе не беда,
как выживанье без спасенья!
Не поднимается рука
в своей кончине расписаться,
терплю ещё себя пока, –
в любви не стоит объясняться!
На эту землю снизошёл,
как в наст весенний провалился:
усвоив смысл так хорошо,
что цели начисто лишился!
          ______________

Из страха ложный пафос прёт:
от мерзости и запустенья
мечта грядущего цветёт
на фоне саморазрушенья!
Вот именно, за счёт кого
являются земные звёзды
и раздаётся небосвод
от новой жертвы грандиозной?!
Что хочешь, делай, но никак
не погрузиться пробкой глупой
в среду, где умный и дурак –
разнозаряженные трупы!

И я стыжусь как раз за то,
что ни «великого презренья»,
ни самых мелочных тревог
не превозмог ещё, взрослея!
По Брэггу голодал всерьёз,
на пост Великий обжираясь,
в надежде на духовный рост
и спрос грядущий опираясь!
Не слабо взятый на слабо,
определяюсь не впервые,
распотрошив своё «добро»
самоубийственной гордыни!