ЗАграница

СНЫ


в самом сердце шестипалой звезды
заводя по кругу шарманку спирали
с пересчетом шершавых и мятных названий rues
оловянным солдатиком бойко на ножке вертеться 
нарезая
узких улиц ломти бакалейной лопаткой
площадям же всё мнится что тычут целуя их мякоть
сбившись в стаи дома - тупоносые ледоколы
/-/



В ГОРОДЕ ПЭ


таких фантастических нищенок нигде не встретишь
элегантная дама за восемьдесят
пальто пятнисто со следами былой жизни
вокруг шеи с достоинством с коим вяжут платок диора -
кусок тряпичного шарфа и шляпка
(от нее осталась лишь тулья)
следы вещества
следы шарма
некогда ножки а теперь похожие на говяжьи белёсые кости
обутые в подобие туфель
через запястье сумочка
аксессуар неистощимого достоинства нищей

элегантность помноженная на коэффициент
с убывающей после нуля цифрой...
/-/



XVII MUSEE DU LOUVRE


километры французского
пухлые с вывернутыми шеями
в неестественных позах
лгут каждым жестом
ни морщин
ни оспин
струение
трепетание
омертвение фарфоровым матом
их сласти нужно спасаться
между тем - счастье...
(раскачивающейся походкой
плывёт полоумная леди)
к грации не прижаться
лишь провести по прохладному глянцу
даже лобки отрицают колючий волос
у бисквита не бывает мурашек
/-/



ДОЛЕЕ НЕ

лувр
аппартаменты антуанетты
маленькие человечки
с больной селезёнкой
прыщавыми подбородками
запорами насморком
кожаные мешочки на семьдесят лет износа
создавали себе
твёрдое прочное вечное
что не изнашивается не истирается
долее
не используется
/-/



LATINO

ломоть неба синего синего
над громадой румяно рыжей
а для нас ничего такого
выломали выжгли
не приткнёшься глазом
чтобы с любой точки - галактика
чтобы спето вымешано
плавкое тесто статики
чтобы шаг по улице
и ступня улыбчиво
напевала песенку
для забывчивых
чтобы глазом нянчилась
сахарная лесенка
стан дерев танцующих
в извивах балетных
руки в небо вскинувших
…
лишь вражды несметно
/-/



ЗНАЙ

знай
что есть другая земля
другая вода
что земля мала
и если самих закрома пусты
и дочиста высвисты
то не стесняйся
езжай и пей взаймы
не убудет их красоты
это за нас за всех
знаешь их земли - пятачок
а у нас и людей как грязи
закопал
и молчок
/-/



ЧАО

зима в италии...
кусок индиго
натянутый на шпили базилик
брусчатка бережной коростой
хранит отвагу каблука
франциска лигурийского
и ножку капулетти...
раскормленные чайки жёлтой лапой
печатают неспешную морзянку
вдоль набережных
медный купорос оберегающих для надоб гондольера...
забавы маляра
макающего буйною рукой то в фуксию
то в рыжий нектар бугристых гесперидий
пристроенные фишками в фисташковую гладь
причудливые виллы и палаццо
смущают русский разум:
задрав чело на хмурые донжоны под зубчатой чалмой
усовестишься праздности туриста
и поспешишь исправить сокрушенье
рукой услужливой
проворных сомелье
/-/



ДОРОГО

никогда никогда
не быть такой
в дорогом чёрном пальто
укороченных брючках
туфельках
ухоженной головы
не поводить
с дорогого мужа
на мопса
в кафтанчике гуччи

моим предкам пели нещадно
мы самалуччи
а мы
не чистим ботинки
плевали на запах
плевать на ближних

здесь
так дорого
выглядят
только путаны
и депутатские жены
/-/



МОРОК

совсем не так как думают многие
как полагают некоторые
любишь его освобожденным от рутины сердцем
за пространство
метки табличек
на синем белое
в окантовке из кориандра и хвои

черный гипюр
опоясывает рядами
террасно спускаясь к подножию тротуара
хочется просто быть
омываясь с фасадов глазу отрадой
впуская гудки
шорох покрышек

париж как море
как морок
вошёл
окунулся
не вышел
/-/



БЕЗ ГРИМА

после педикюра
в любимых балетках
орсэ и лувр
стали необычайно компактны
новый мейк-ап
преобразил зеркала людовика и антуанетты...
/-/



ТОПО

я сижу у saint paul
и грызу копчёный миндаль...
 
улочками протечь к luxembourg
там сухарь толчёный
под ногой
квадратура пухлой листвы
покоится на тугих стволах
чтобы ангелам попружинить
с облаков планируя мягче было

или нырнуть в marais
пятыми на сносях зеведеевы дочери
проплывают чинно korcarz
за фалафелем вечный хвост
язычками пламенеет иврит
семисвечних горит

или пуститься вдоль
в половодье людском омывая
ступни фасадов витрин сваи
ваенгу в валенках напевая
себе под нос

топография
удовольствия
/-/


+++

могу ходить руки в боки
и быть смешной
ненакрашеной
нараспашку пьяной
никто не осудит взглядом
не обдерет кожи
не обчистит и не обшарит
paris
/-/



GASC0GNE LANDES

будешь жив - приезжай
станешь шорохом мягких раздвоенных игл
папоротником столистым
пробковый дуб застыл
исхитрившись ветвями исполнить в воздухе па
это не дом - лес
сбился с пути - пропал
найдёшься когда-нибудь   

озера гладкий торс
перехвачен ремешками мостов
выпирают лопатки устричных заводей

совпади по цвету
стихни по заповеди
ни за что не держись
вдохом воздух возьми
йода тины настой по опавшей вене пусти

океан далеко
он купает и моет песок
лижет пастью соленой
коржик румяных дюн
только вольтаж цикад
глушит его легко
отжимает

окна настежь долой замки
казематов своих казарм
ты пустой пока - на пятак
нежности не наскрести
больше видишь и меньше в тебе зла

ящерки не раздави в траве
/-/



SOLDES

какая нелепица
кеды к платьицу
max mara не парься
цыплячье ржаное со всем сочетается
хочется непринужденности
в шнурованной грубости
в прорезиненном шике
никаких утюгов
изо рта попшикай
водрузи голову
на платочные кущи
походи отроком
беспривязным неимущим
безбашенным
через глаз промывается
город весь
душем супом говором обрушением
ценников
сольды
вселенские
/-/



РИМ

возьми рим из моих рук
здесь свежо и оранжево
лаокоон спагетти и пицц подмётки
в жидком мареве рвущие воздух дельфины-байкеры
смуглые скулы дамы в чёрном
узкие щиколотки и запястья
и просыпано лиц копчёных
милые и лукавые девы в прожилках мрамора
много приветливее остроносых бенволио марио
рюшки оборки резные канты
до беспамятства инкрустация
благополучно выпертый на задворки Иезус
из молелен-палаццо
апофеоз кича и рвота стилей
недосолено недополото
пересластили
солнце стенки выкрашивает
ни голубых ни синих
оливы и пинии халвяно-тинны
плавится ало-коралловое
ржу и оранж режет
цвет ржёт и до обморока скрежет
цвет палит и печет и жжёт
пригревает прижаривает
риму мир итальяно чинзано
бестии-мальчики тугие ягодицы
красавцы кудрявые бравые
в складках виа и пьяцца
стройным паоло взапой любоваться
пиджаки в талию лисья грация
зычные лауры нянчат марко и лацио
мужа кудрявого?
нет уж
grazie!
вас обуют надуют
...но там
где тает в сфумато ступня и пятка
туник тонкая нить в тени тонет
задрожит пальчик джотто с нежнейшим лепетом
тицианов заколышется выдох -
я отступаю
я замираю
совершенством пленённая
и едва затопочет этрусков кузнечная конница
гулкой вазы покатые бедра
воззовут желать женщину
/-/



TGV DAX-PARIS

я знаю что ты русская
или хохлушка лена
сидишь напротив меня
изображая лень
ото всего приставшего
ихнего чужестранного
камамберного круасанного
в портабле размазывая
их чечетку в балет
зыркнул колюче глаз
выдавая тебя с головой
пакеты пакеты
и осадка
по которой не глядя:
свой
/-/



НЕ НОСИТЬ

их собаки похожи на наших дэнди
их клошары на три четверти нашего населения
не носить им пшеничной косы
и не выжить где мы -
со своей тонкой костью
и мелкой ступнёй
отчего-то они дорожат
тем что мы презираем в упор
их расчёт в единицах
это нам западло мелочиться
на безменах караты свои
по авоськам худым
рассыпаем
/-/



ГОРОД БИСТРО

говорят
есть места получше
но я не верю
отчего здесь и тут
и никуда не несут ноги?
неожиданно сам себе равен люб
не досаждаешь
дорожишь не всем
многим
состояние - конгруэнтность идентичность авторизация
бессмысленно картечью салютовать понятия
здесь обходишься без персонифицированной любви
без соитий
целый город - сплошное бизу
неразмыкаемое объятье

что это
должно быть то самое
когда гадают...свобода...
когда в пустыне перекати-поле
больше зависим от наводнения в коми      
чем здесь зависишь
от чьей-либо
неуправляемой
воли
/-/



+++

кому отправлять эти письма
с берега маленького кафе
на рю абесс
по дороге к холму сакре-кёр?
/-/



ГДЕ-ТО ТАМ...

вот зима
мало снега
всё больше - мороки
от ее уговоров одеться
меховых распродаж реагента
вакцин новогоднего кашля квартальных истерик
коллектив населения бьется за план на товарных фронтах
cуета
никому не откроешь америк:
от бесхитростной хвои бенгальских внучатых снегурок
мы отплыли в египет отчалили прочь из родимых садков
общежитие столица кишит прописавшимся гостем
их инстинкт к размноженью едва ли остудит погода
только свет розовеющий чутких небес
чудным образом в сепию тушь выправляет

...где-то там где с фасадов струится обман бытия
в смоляной оторочке кружав городской кринолин
подрисуешь в углу фотографии точку себя
из несметно числительных зная на память  о д и н
/-/



BRETAGNE

море не море — пюре из оливок
чайки тугие клаксонами воздух качают
пронзительно и визгливо
городок просыпается в пеньюаре молочного облака
разноцветные домики подпирают друг дружку плечами
скольких маргарет тэтчер на набережной повстречаешь…

всё что выдало море в сачок рыболовный
что солёная матка земли породила
набирает рукой благодарный рыбак как встарь
в местной звоннице дюжий звонарь
разбивает в осколки колпак осовевшей пристойности

в швах потёрт изумрудных кровей палантин
прикрывающий спины отвесных скал
некто кукольник-маг подпускает белёсый пар
и в крахмальных разводах окрестное небо

в нашей комнате три окна
желтушные стены большая кровать
жребий стать мягким вкладышем детски послушным
в необьятного кроя тугих простынях
и... любовь

с золотистых румяных рожков
шелушится ссыпаясь загар
в чашках кофе дымится
пальцы сливками пахнут теплом карамели
город кукольных мыслей
крашеной мебели лавок цирюлен
хлебопёков дантистов старьевщиков
жестяных бонбоньерок авто -
здесь оставишь свой выдох визиткой случайного гостя…

кафедральный собор поражает
по-женски обжитым пространством
если к нам ненароком заглянет Христос
он увидит порядок и преданность бонны —
в масть резным подлокотникам
нет лишь расшитых сидушек
стеариново лилии дышат дыханьем парфюма
белоснежные рыбные кости немеющей готики
вязь иссохших скелетов
на коклюшках умерших слепых кружевниц

горизонт книжным сгибом
делит вёрстку пространства на разворот
четные полосы неба нечетные моря
то ли море текучая линза небес
то ли небо — его оцинкованный оттиск

пересолены воздух и снасти
в колком крошеве льда засыпают надменные рыбы
не желая прощаться — их время
вытекает в воронки открытых глаз
так протухают кишки эпохи
и отстаивается жизнь
дремлет устрица
на ее известковых уступчатых створках прочитаешь историю мира
в грубом панцире нежные души моллюска
рыбный день рыбный мир
рыбный дух
на соборе железный петух
протыкает иглой перекрестье
в смытых дёснах отлива оголились гниющие корни свай
договор между морем и миром
в пятнах йода…
/-/



COMTOIR

бесполезный
по-бабьи прожитый день
раскрошился пирожным
подбираешь упавшие крохи за стойкой брассри

в теплой мякоти ночи тонет картонный фасад пантеона
за манежную рейку в его колоннаде
тянешь детской ручонкой
купола нитяные ажуры пилоны
повисают в невидимых лесках

подливаешь из рюмки чернил
сидя поодаль
добросовестно небо закрасишь синим
обойдя по контуру кость сорбонны

гаснет олово в чёрном
небольно
/-/



САД

                …пошли мне сад…
                м.ц.


пусть сад
но будет люксембургский
...и апельсиновые кадки
и апельсиновые капли
в листве - с наклейкой оранжины
мы живы...

газон пестрит и брызжет соком
по плечикам игривых амфор
стекает локон разноцветья
приспущена кулиса вязов
день как с плеча -
жаль одноразов...

сухариком хрустит подошва
зеленых креслиц гнутый обод
в руке привычно тяжелеет
нам снится явь
в нас мало лет
рука немеет...

светило вытопит любовь
и жизнь вдруг облаком как чудо
ни войн ни смерти ни измены
Христос
с ним - ласковый Иуда...
/-/



ТУРИСТО

ходят за лапку       
он она
белизна белого
благодать нумерованных вёсен
где они были
всё это время?
плавали в парном молоке  -
если спросят?
странные люди
наш аршин
никогда не бывает годен
ни на жизнь
ни на смерть
ни по крупному
ни в мелочи
не досчитываются многих
после заплыва совместной жизни
со следами акульих
и белочьих
/-/



БЕРЕГА

слишком греет
тотальная отстраненность
схожая с тихой лаской
слишком помнишь
как соберёшься в упорный узел
моментом перешагнув границы
неотмываемо стайное
как родимое
не перелицуемы лица

на парапетах каменных канапе
за столиками
перед фронтонами базилик
точно фронтисписами любуясь аршинными воротами
благодарно губами
перебираешь молитву
Богу
любимому городу
маме...
/-/



ЛУВР МАЛЫЕ ГОЛЛАНДЦЫ

голубоваты предплечья
голубоваты кисти запястья
отливает оловом жирным
атлас терборха -
пузатой вазой мнится
из сумерек малых голландцев
оливково-масличный
свет на холстах
живое увековечено в мёртвом
белый батист белеет 
кружев резная салфетка
сисечки - два пирожка
с голландской капустой
и ван-диковы латы
самоварно
латунно
гулко
/-/



ПОСТГАЛЛЬСКИЙ СИНДРОМ

лежу как камбала глубоководная
на дне постели
сон пропал
за окном из белых торосов
целый пейзаж
ни еды ни питья
ни слуху ни зрению
зрею
пробую боязливым мыском
в тупике дорогу
не знаю на сколько хватит
воздуха в легких
икры
на молоку
/-/



EXPORT-IMPORT

всем должна
и Ему и вашим и нашим
за отполированный зрак
о твою поверхность город
за приписку к сроку который сладок
стал
и не хочется думать что это наркоз
и следом
мороз продубит и жилы и вены
нет
не верю
не украла
но полный карман каштанов
устричной скорлупы
винных пробок миндальной крошки
легкие по самое устье залиты
ароматом сырных кофейным духом -
вкусами рот набит
и ступня приняла форму
твоих мостовых город
знаешь
с кем я тебе изменяю родина
о картонный бок гулкого короба
города где родилась и чье имя произносила кичливо 
на ухо стороннее - гордо - не убиться абы? 
тот мне люб
с ним сожительствую который месяц
греюсь обняв со спины жадно живот теплый
створки всех турникетов боками помнишь
и мелкий лишай вспухнувшей жвачки
залепившей глянец перронов стёртых

жить бы на этих лестницах плюшево вверх бегущих
спать бы забывшись в снах
купола костяные смаргивая и крыши
примерять бабушкины палантины
боа и шляпки...я бы здесь прижилась               
может толк бы вышел

русские любят головы задирать на эту иголку
и читать сталинград крым александр на вывесках
языком узнавая шершавую мякоть
целуя кириллицы вымя
им привычно когда их широкие скулы и ступни
сраму не имут
не приживаются в европейском теле славянские души
постное масло капуста сало - не прямиком - из баварских штолен
я же дивлюсь их утонченным вкусам:
жирным мазутом залитая европа
на наш поцелуй отвечает брезгливым зудом

с виду люди как люди
но по сторонам глазея
изумишься - неужто в их головах родилось такое
может просто гостят у тех кто давно умер
и оставил полные сундуки внукам
вероломно с магрибом машриком в доле?

может они мести детей своих убоялись
что к младенцам и малолеткам
с таким пиететом во взоре
и не лупят их не костерят прилюдно
опекая солёный кнут в неусыпном дозоре?

здесь имен одних как пшена и повсюду тени
тут попробуй тронь шпингалет замени дверцу
но нещадно однако кристаллы готики ломкой
заливают известью
говора
иноверцев

языком оглаживаю твое золото
запиваю горький настой гранатом лозы терпкой
развращая жаждущий глаз не приученный к гладкописи
на горбыле истёртый

буду скучать по тебе мой возлюбленный галл
в одночасье сменивший окрас кожи
буду утопая в месиве снежном
восковой паркет твоих будуаров помнить
никого не приютивший сверх воли
ни живых ни умерших

мы пугливей дворняжки
и на хлопок прижимаем уши
нас не любят и морщатся сторонясь визгливо
русский духом святым что ли сыт
против вас уставивших стульями тротуары?
врастопырку глаз и  всё норовит завалить ближних...

чтобы себя оценить нужно за море за три
за барьеры таможен в толпу тех кто вскинется
виновато пятясь твоего локтя
и убоишься себя и отвычки держать спину
и под веком бличка окуляров голодных
/-/



ПРИЮТ

чешуя куполов и крыш
дынный свет в чаше лувра и россыпью по брассри
ундервудовы клавиши столиков пара крыс
по путям подземки прошивающей изнутри
в антресолях земных там где дугами сводов крест
оторвавшись шариком шарит душа
и приют находит как птица насест
у аньерской скудости не дыша
/-/



В ЭТОЙ СТРАНЕ

не говори "в этой стране"
ты не гулливер а я не лилипут
здесь куда ни кинь - сикось-накось и всё не по мне
только нигде нас с тобой не ждут

на kudamm via corso на тихой daru
плаваешь как рыбка прославляя гольфстрим
и всему улыбаешься но я повторю:
не роман - любовь у меня с отечеством горьким моим
/-/



МОСКВА-ПАРИЖ

небо этого города
высотками вспорото
неоном привит воздух
пластырь рекламы жжет
и плещет в гигантской чаше
об край одиночество наше
и птенчик упырь упрямый
во мне нараспев поёт
про то что  париж-остров
меня приютил гостьей
меня приковал нежно
и держит впритык к снам
что буду щекой касаясь
собой набивая жалость
халвяный лизать камень
московский лелея срам
я вновь прикрываю веком
мою с тобой золотую
взвинченную расписную
откормленную на дрожжах
и там где плывя порознь
мы длились глотая морось
откупорим пробки ставен
по-птичьи исполня взмах
/-/



РИМ


рим
лежит под ногами
грудой халвы:
присыпан
маковой пылью окон
прикрыт
от медового
солнца
цукатами черепицы
/-/



ПАРИЖ

твой сливочный фрак
забрызган
алым соком гераней

упало несколько капель
на черный гипюр grand-ma
/-/



ВЕНЕЦИЯ

был туман
и каналы ртутью   
на змеиных спинах качали ялики
лаком глотки их ало-жгучие
отливали и спины липкие
змей оливковых перекатывались
желваками подкожных волн
и по розовым в сыпи сырости
исполинам в глазах-окошках
я сползала слепившись истово
всамделишно лелея сон
/-/


Я УЕДУ

я уеду туда
где никто не знает меня
а значит
какой я была
чтобы сличать
покачивая головой
ой
чтобы просто: на - дай
хлеб пожалуйста
евро на чай
не резаться об углы
оступаясь в воронки глаз
я уеду и всё
много таких
нас
ты давай
тоже бери билет
там хорошо
потому что нас нет
там
всё это время не было
там нас
будем кожицей прирастать
чтобы потом на раз
отлепиться
сукровицу слизывая
из-под ногтей
чтобы остаться
ни этой
ни той
ничей
/-/