Скульптору

Моя кожа покрылась корой,
Из моих глаз пробиваются к свету ростки,
Зеленые, будто те листья, что вырастают из пальцев моей руки.

Я обрастаю, слово Дафна,
Бегущая от Аполлона прочь,
Я в дерево превращаюсь. Бернини, пожалуй, запомнил меня в ту ночь
1622-го года.

Я дерево - сучья торчат из моего живота,
Я дерево - ножом мерзавца изрезана моя спина,
Я дерево - я слышала, как из меня хотели сделать забор.
А я совершенно не против, Бернини,
С некоторых пор.

Я убегала в ту ночь, Лоренцо, ты не пытался меня поймать,
В конце концов, ты же скульптор,
Не дерево же на мрамор менять.

Впрочем, куда мне теперь бежать, Лоренцо,
Мои ноги стали корнями,
Они врастут прямо в мраморный пол твоей мастерской,
Остановлены даже не будут заботливыми сапогами.

Почему бы тебе, о мастер, не свершить древесную даму,
Не создать бы себе Давида из древесины твоего дивана?
Да и теперь, натурально, у тебя есть я -
Сучьи мои, стволы, кора-береста моя.

Слишком любит меня Лоренцо,
Слишком дороги мы, деревья,
Для Бернини - великого мастера,
Мы лишь так - его подмастерья.

Потому, согласись, читатель,
Очень забавен нынче факт -
Создавал он свои "Деревья"
Из мрамора, а не из нас.