Воспоминания о военном детстве

Как трудно осмыслить такое соседство:
и сводки войны, и букварь на уроке.
Ах, дальняя память! Ах, память-наследство.
И сроки твои — бесконечные сроки.

И дальняя память покоя дороже.
Пока я дышу — не считаюсь с годами.
Пока, словно совесть, живёт и тревожит
далёкий мальчишка с моими глазами.

Как вспышки пронзительно-яростных молний,
те годы оставим потомкам в наследство,
чтоб каждый живущий взволнованно помнил
про наше суровое, взрослое детство.

1
А эта тишина подобна передышке.
Как задремавший гром. Как лёгкая волна.
Ещё шумит весна... Веснушчатый мальчишка –
забавный милый гном — укрыт завесой сна.

Пока он мирно спит. Он видит сны лихие:
вот поднялась волна. Вот пробудился гром...
А мир в страстях кипит — грядут сороковые,
и тёмная война вползает в светлый дом.

2
А ёлка стояла высокая, стройная.
Как чудо лесное, как облако хвойное.
И ёлка сверкала, играя игрушками,
шарами цветными, дождём и хлопушками.

И мы веселились — кружились и пели.
А где-то разрывы.
Снег, смешанный с кровью.
И наши усталые мамы глядели
на нас с затаённой надеждой и болью.

3
Придёт с работы мама ночью.
На кухне примус разожжёт.
Она снаряды фронту точит.
Всё точит их — четвертый год.

Лишь по ночам я вместе с нею.
Засну. Прижмусь к её плечу.
Я в нашей жизни всё умею,
но плакать иногда хочу.

4
Я сплю. И снится мне бомбёжка.
Горят вагоны. Крики. Страх.
И братик — маленький Серёжка
застыл у мамы на руках.

И я кричу. И крик свой слышу
во всех концах большой страны.
И мамин голос: «Тише, тише...»
И жуткие уходят сны.

5
Пел песни дружный наш отряд.
А рядом, за стеной
В палате умирал солдат,
Подкошенный войной.

Ещё косила та коса.
Но весело и в лад
звучали наши голоса
во славу всех солдат!

6
Я перед ним всегда робел.
Был молчалив сосед.
Я знаю — в танке он горел.
Огонь оставил след.

Он шёл — медали в два ряда
позвякивали чуть.
И было страшно мне
тогда
в лицо ему взглянуть.

7
Я мальчик. Я тайком курю.
Глотаю горький дым.
О, как я мысленно парю!
Как жажду быть большим!

А мир кромсается войной.
Здесь каждый боль испил.
Мне повезло: я вот такой
чинарик подцепил!

8
В который раз иду на «Два бойца».
В который раз в святое чудо верю,
что вот сейчас, за этой самой дверью
увижу на экране я отца.

Я каждый кадрик знаю назубок.
И всё-таки, сквозь шквал огня и стоны,
отец кричит: «Держись! Живи, сынок!
Нас — два бойца!
И рядом – миллионы…

9
И не поможешь тут словами.
Да и слезами не поможешь.
Украли карточки у мамы.
Несут соседи, кто что может.

Придёт, придёт за всё расплата.
Проплачет мама втихомолку.
На юбку новую заплатку
пришьёт блестящею иголкой.

И новый месяц ждать мы станем.
Мы в этой жизни не сорвёмся!
До новых карточек — дотянем.
Да и отца с войны дождёмся.

10
Когда победные салюты
войне отметили конец,
считали дни, часы, минуты,
когда придёт с войны отец.

Средь ликования и стонов
впервые поняли тогда,
что не боимся почтальонов,
что миновала нас беда.

Ложилась пыль от страшной битвы.
И нежность трогала сердца.
И были мамины молитвы
и за меня, и за отца.

Фото из домашнего архива автора. С мамой. 1939 г.