моя полуанглийская

и до остановки сердца страстно впиваться.
до головокружения искать твои глаза в толпе.
вспоминая, как ты любила громко смеяться,
самому сквозь слёзы улыбаться. в октябре.

и, выбегая из вагона плацкарта,
понимать, что ты давным-давно уже прошлое.
и уже дома достать фотокарту.
любуясь, вспоминать какая ты пошлая.

всю ночь без остановки пить виски горький.
под утро уснуть, забыв про работу.
и перегара чертова наутро запах стойкий.
прости. я не приеду в субботу.

из-под твоих легких платьев твои длинные ноги.
твои нежные руки, шея и плечи.
меня всё это вечно сбивало с толку.
особенно, если ты оставалась у меня вечером.

а ещё ты словно ошпаренная бежала по Невскому
на каблуках. я за тобой не успевал.
ты когда плакала, била посуду с треском.
чтобы успокоить тебя, я тебя обнимал.

ты часто звучала, как тавтология
и танцевала по залу. так неуклюже.
тебя приручить вполне мог бы я.
да только мне не это от тебя было нужно.

а я вспоминал, как ты сильна была.
но это "сильно" было только снаружи.
на самом деле ты была не сильна.
тебя ослабить могла даже лёгкая стужа.

я крутил в голове киноленту из кадров.
вот ты, родная, читаешь Булгакова.
вот путаешься в Питере по тротуарам
и рассказываешь мне про Сонечку Мармеладову.

больше всего ты боялась бояться.
у тебя была странная боязнефобия.
и ты любила к моим ключицам касаться.
и не понимала, как можно любить по пособиям.

я запрещал тебе курить все, кроме кальяна.
а ты пользовалась этим и курила в месяц раз.
ты, кажется, очень любила в себе искать изъяны.
и ненавидела блеск загламуренных страз.

но больше всего в память мне врезалось,
как ты шептала мне :"я только твоя".
а после фразы этой ты так со мной нежилась.
но круче всего прижималась любя.

я обещаю. я запомню всё это.
я запомню каждые ночи близкие.
я запомню тела твоего каждый сантиметр.
и привычки твои. полуангийские.

Nastika Markao
09/06/2014