Тим. гл. 18. 1 по Колин Маккалоу

18.1.

В обычный вечер папа с сыном,
Уже вернувшись из пивной,
Весь дом как будто заперт клином,
Казался вовсе нежилой.

На кухне не было обеда,
Накрыт к обеду не был стол,
Нигде не видно было следа;,
Чтоб кто-то в дом без них зашёл.

В гостиной Тим увидел маму,
Лежащей в кресле, неживой,
И сам поднял такую драму,
Кричал как будто сам не свой.

Когда же Рон коснулся Есме,
То слёзы «родились» в глазах,
Казалось, что сидела в кресле
Не мама Ес, а просто прах.

Уже Рон звонит в неотложку,
Уже и доктор Перкинсон
Оторван от вечерней ложки
И телефона слышит звон.

И Дони с Миком в курсе дела,
И встреча всех в больнице ждёт,
Несчастье всех сплотило в целом
С надеждой, что оно пройдёт.

Встав на колени перед нею,
Рон вслух позвал свою жену,
При этом сам уже бледнея,
От страха находясь в плену.

— Меня ты слышишь ли, родная?
Здесь пред тобою я, твой Рон,
Глаза не сразу открывая,
Не покидая кресла трон:

— Рон, Господи, как я же рада,
Что с Тимом Вы пришли домой,
Мне душу оплела услада,
Вы с Тимом — это же дом мой.

— Как самочувствие, родная?
— Как будто трактор был на мне,
Из под него я, вылезая,
Оказалась, как на дне.

От нестерпимой в теле боли
Лишилась я уже всех чувств,
И вот венец моей всей доли,
Весь мир мне стал внезапно пуст.

Я «обмочилася» от боли,
Промокло кресло всё насквозь…
Бог наградил такой вот долей,
Желает быть мне с Вами врозь.

Расплакался наш Рон впервые:
— Любимая, не умирай,
Ты вспомни дни наши златые,
И нас одних не оставляй.

— Поправлюсь, Рон, я непременно,
Оставить Тима одного,
Для нас совсем будет плачевно,
Лишить его навек всего.

Вот скорая уже в больнице,
Закрылась за больной и дверь,
Остались Рон и Тим «в темнице»
Ждать и узнать, «какой же зверь»
Посмел на маму Ес зари;ться,
И что же будет с ней теперь.

Туда уже и Мик, и Дони,
Прибыла в спешке вся семья,
Все ожидали, что за долю
Подарит им «мадам судьба».

Приличным сроком наша Дони
Была беременной сейчас,
И Мик, как муж, в известной доле
Взволнован тоже в этот час.

Она залилась вся слезами,
И Рон стал дочку утешать,
Они не знают даже сами,
Как толком всё им рассказать.

Рон повторил им всю картину,
Когда пришёл уже домой,
За всё, случившуюся ви;ну,
Уже на счёт взвалил он свой.

Что вечно не бывает дома,
Работы после — он в пивной,
Дождались они с Тимом «грома»,
Теперь он потерял покой.

Но Дони возражала Рону,
Что мама рада, что их нет,
Дарило это ей свободу,
Покой и просто в жизни свет.

Играть и в теннис было время,
Смотреть и телек без помех,
Пока её родное «семя»
В «Сисайде» «отпускает грех».

— Заботься лучше ты о Тиме
И перестань винить себя,
Смотри, чтоб был всегда «в режиме»,
Ведь обижать его нельзя.

Сцепил Тим руки, сгорбив плечи,
Сидел, смотрел он в пустоту,
Дошли ли до него все речи,
Но видел всю их доброту.

Подвинулась сестрица к брату,
И по руке водя рукой,
Его души открыть чтоб врата,
Был брат ей очень дорогой.

— Тим не волнуйся ты за маму,
В порядке будет с нею всё,
С тобой переживём мы драму,
С годами — трудное житьё.

— Нельзя давать тех обещаний,
Которых выполнить нет сил,
Особенно когда страданий
Нам бог с избытком «подарил».

Так Мэри постоянно учит;
У Дони — напряжённый вид,
Казалась, что грознее тучи,
У Дони к Мэри — ряд обид.