На пороге взорванного дома

Смотрю в экран, глотая слёзы, боль.
Вот оператор показал руины:
Воронка, вместо дома…  - это мины,
Бандеровская месть и нелюбовь!

Ещё, ещё развалины в дыму…
Вдруг на экране пёс. (« Уснул дворняга?»)
- Контужен при бомбёжке доходяга…
Хозяин мёртв.
Не нужен никому,

Но продолжает охранять порог,
Всё что осталось от былого счастья…
И сердце дрогнуло от боли и участия,
И крик взметнулся к небу:
-Видишь, Бог?!

Ты это видишь, что они творят
Убийцы эти  с жёлто-синим флагом?!
Ни боль, ни гнев не выдержит бумага,
Это фашизм,  его смертельный яд!

Убийцы те же, что и в той войне –
Бандеровцы,  с девизом сатанинским,
 «Хай»  их  звучит уж очень по-берлински,
И больше «хайль», напоминает мне…

- Руины эти – бывший детский сад, -
Я снова слышу голос журналиста,-
Так поступали только лишь фашисты…
А ночью, здесь, в Славянске, сущий ад!

В подвалах мамы, дети, старики,
В кромешной мгле, где ни воды, ни света…
Давно пора призвать убийц к ответу,
Но для ООН убийства далеки!

Не их детей взрывают по ночам,
Не их ведь жён насилуют и душат!..
И есть ли у господ в  ООН-е души?
А может, тоже молятся чертям?!